Обращение с пленниками

Возможно, этот упрек в чрезмерной жестокости вызван массовым уничтожением пленных мусульман, которое имело место по приказу короля после взятия Акры. Ответственность за это уничтожение, естественно, возложена на Саладина христианскими источниками и на Ричарда — мусульманскими источниками. Как одни, так и вторые обвиняли противоположные стороны в несоблюдении договоренностей. Все или почти все сходятся на том, что именно король Англии первым казнил своих пленников. Саладин, в отместку, поступил так же несколько позже с христианскими пленниками. Согласно Ричарду де Девизу, король Англии приказал обезглавить сарацинских пленных, за исключением одного благородного, потому что ему не удавалось получить от Саладина Святой Крест, передача которого была предусмотрена по договору^26[967]. Согласно Матвею Парижскому, сарацины должны были вернуть Крест, освободить полторы тысячи христианских пленников и заплатить семь тысяч золотых безантов. Но добавляет он:

«когда наступил назначенный день возврата, Саладин не выполнил ни одного своего обещания. Чтобы наказать их за такое нарушение договора, двум тысячам шестистам сарацинам отрубили головы. Жизнь сохранили лишь самым важным из них, которые были отданы в распоряжение королей» ^27[968].

Ригор дает другую версию событиям, но также возлагает ответственность за резню на сарацинов, которые не могли удовлетворить предусмотренные условия:

«Но так как они не могли осуществить то, что они поклялись сделать, король Англии, очень разгневанный, приказал вывести пленных язычников за город, общим количеством в пять тысяч и больше, и приказал отрубить им головы, оставив лишь самых могущественных и богатых, от которых он получил огромную сумму в качестве выкупа»^28[969].

Согласно Амбруазу, Саладин нарушил условия договора и «оставил пленных погибать, не придя на помощь». Он «не выполнил свои обязательства» и вел себя «как неблагородный и презренный человек и не освободил своих людей, приговорив их к смерти; он потерял свое доброе имя, которое так уважалось»^29[970]. При таких обстоятельствах Ричард принял решение казнить своих пленников: две тысячи семьсот сарацинов были выведены за город и убиты. Амбруаз радуется этому и интерпретирует это как Божью милость, как месть за полученные от этих нечестивцев удары мечом и выстрелы из арбалетов. Рожер де Ховден воспроизводит письмо короля Англии, в котором он смутно высказывает свое мнение по этому поводу. Люди из цитадели Акры, понимая, что долго они не продержатся, решают сдаться, если их оставят в живых, на что король соглашается. Но сарацины нарушили договор (по неуказанным причинам), и Ричард решился «исполнить свой долг»:

«Итак цитадель Акры поспешила сдаться, нам и королю Франции; мы оставили в живых сарацинов, которые охраняли и защищали ее. Было даже заключено соглашение, полностью подтвержденное Саладином, согласно которому Саладин нам возвращает Святой Крест и полторы тысячи живых пленников; он сам назначил день, когда должны будут быть выполнены пункты договора. Но по истечении назначенного срока, так как договор, который они приняли, был разорван, мы приговорили к смерти около двух тысяч шестисот сарацинов, как и следовало это сделать. Но мы сохранили жизнь некоторым знатного происхождения, при помощи выкупа которых мы надеемся выкупить Святой Крест и некоторых христианских пленников»^30[971].

Рожер де Ховден, со своей стороны, дает объяснение, которое более детально, но все же остается несколько запутанным. Для него Ричард 13 августа угрожал Саладину, что отрубит головы пленным сарацинам, если он не поспешит выполнить все пункты договора. Саладин ответил в том же духе: «Если ты обезглавишь моих язычников, я обезглавлю твоих христиан»[972]. Но Саладин тянул время и не возвращал ни Крест, ни пленников, ни деньги, обещанные в обмен на жизнь своих людей. Он попросил о дополнительной отсрочке, но король отказал. Тогда 18 августа Саладин приказал обезглавить христианских пленников, а король в тот же день повел свое войско в атаку на своего противника. Узнав о массовом убийстве пленных христиан, Ричард, однако, приказал сделать то же самое с мусульманскими пленниками только через два дня, 20 августа. Эта версия, очевидно, пытается оправдать действия короля, превратившиеся в обычные «репрессии», последовавшие за казнью накануне христиан Саладином. Даже лучше: Ричард был благодушен, не торопя исполнение решения о казни, назначенной на предусмотренный день.

Мусульманские летописцы не скрывают тот факт, что Саладин пытался выиграть время, не торопясь выполнять условия договора, но не меньше обвиняют короля Англии, постыдным образом нарушившего слово. Согласно Имаду ад-Дину аль-Исфахани, у франков были чрезмерные требования: они якобы хотели, чтобы им сначала были переданы пленники, потом сто тысяч динаров, а к тому же представлен Святой Крест, который должен был к ним вернуться. Саладин не доверял им, однако заплатил им часть суммы и показал Святой Крест христианам, которые распластались перед ним, теперь соглашаясь, что все пункты были соблюдены. Но Ричард вероломно через некоторое время выдвинулся в сторону мусульманского лагеря, чтобы атаковать его, держа по-прежнему пленников у себя. Люди Саладина посчитали, что христиане пришли с какой-нибудь мирной миссией и поскакали им навстречу; но «эти негодяи» бросились на пленников, убили их всех, а трупы оставили на земле. Было сражение, и отныне мусульмане отказались заключать соглашения, не вернули ни заключенных (автор ничего не говорит об их судьбе), ни обещанный выкуп, ни Крест, который был возвращен в сокровищницу, «не для того, чтобы его уважить, а чтобы унизить»^32[973].

Баха ад-Дин соглашается с тем, что Саладин медлил с выплатой, но еще больше подчеркивает предательство короля Англии, который открыто нарушил свое слово:

«Когда король Англии увидел, что султан не спешил с выполнением сказанных выше условий, он нарушил свое слово по отношению к мусульманским пленникам, с которыми он подписал соглашение. Они оставят город, при условии сохранения им жизней; если бы султан отдал ему все, что нужно было, они могли бы спокойно уйти со своим имуществом, со своими женами и детьми; если бы султан, наоборот, отказался это сделать, к ним бы отнеслись как к пленникам. Совсем наоборот, король нарушил слово и показал свои потаенные мысли, уже появившиеся до подписания соглашения. Когда он получит деньги и пленников (освобожденных французов), он воплотит в жизнь свой план, о чем говорят впоследствии даже его единомышленники»^33[974].

Согласно Имаду ад-Дину, Ричарду были привычны такие нарушения, либо из-за непостоянства, либо из-за предательства. Это был случай предыдущих переговоров, произошедших 8 ноября 1191 года:

«Что же до корреспонденции короля, то она не достигла своей цели, так как он вел себя с обычным непостоянством. На самом деле, каждый раз, когда он заключал договор, он его нарушал и разрывал. Каждый раз, когда он договаривался о деле, он его обращал и осложнял. Каждый раз, когда он давал слово, он его нарушал. Каждый раз, когда ему доверяли секрет, он его выдавал. Каждый раз, когда говорили, что он будет верным, он предавал. Когда мы считали, что он улучшит, он все портил. Он делал только гадости»^34[975].

Систематическое уничтожение пленников стало редким явлением на Западе в середине XII века, во всяком случае, в странах, где развивалось рыцарство со своей специфической этикой, отдающей приоритет взятию противника в плен и его освобождению за выкуп. Этот варварский обычай имел место лишь в определенной местности, в частности на границах королевства Ричарда, на кельтских землях Шотландии и Ирландии. Эти народности с репутацией дикарей, в противоположность англо-нормандским рыцарям, с которыми они сражались, воевали в основном без кавалерии, за свою свободу или жизнь, а не за зарплату или вознаграждение, и не беспокоились ни о кодексе чести, ни о судьбе пленников^35[976]. Калечение гарнизонов крепостей или захваченных городов больше не практикуется и считается аморальным, кроме случаев, когда нужно наказать взбунтовавшихся вассалов^36[977].

Однако известно, даже на Западе, большое количество исключений из этой практики смягчения нравов^37[978]. Во время своих кампаний «по усмирению» Аквитании Ричард и его наемники совершили большое количество таких репрессий, предавая огню села и урожай, истребляя население сельской местности, калеча или убивая гарнизоны захваченных замков. Но тогда речь шла о наказании восставших вассалов, и известно, что феодальное право оправдывало такое отношение к ним, запрещенное по отношению к «обычным» врагам^38[979]. Однако в борьбе Ричарда против Филиппа Августа, в частности после его возвращения из плена, хронисты отмечают очень четкое увеличение этих бесчинств. Так, Рожер де Ховден рассказывает, как после провала одного из многочисленных перемирий между двумя королями каждый из них проник на земли другого, чтобы истребить их население, разжиться добычей и пленниками, сжечь деревни, доходя даже до уничтожения заключенных противоположного лагеря^39[980]. В своем конфликте с братом Жоффруа, в Пуату, Ричард также совершает несколько актов жестокости и присоединяется к общей практике выкупа. Так, в 1183 году он приказал убить всех заключенных вассалов его брата, каким бы ни был их статус, и сам осуществил несколько казней^40[981].

Случай был довольно частым во время крестового похода, где традиции рыцарства не были в ходу и где практиковалось уничтожение как с одной, так и с другой стороны. Так, и мы это видели, Ричард приказал без малейших угрызений совести утопить сарацинов с захваченного египетского корабля возле Акры. Согласно Амбруазу, во время одного морского сражения перед тем же городом, турецкая галера было силой затянута в порт, и ее экипаж был перерезан христианскими женщинами:

«Радость была велика. Вы бы видели приближающихся женщин с ножами в руках, схвативших турок за косички и дергающих со всех сил, чтобы оторвать головы, которые они складывали на земле^41[982].

Естественно, существовал риск репрессий, как это было во время всеобщей резни в Акре, что иногда могло служить тормозом. Один мусульманский хронист отмечает, например, что 24 июня 1191 года христиане заживо сожгли одно пленника; сразу же мусульмане сделали то же самое, и на этом все закончилось^42[983]. Взаимность не всегда, однако, играла роль смягчения. Так, если верить Матвею Парижскому (но, возможно, факт вымышленный), Саладин спросил у христианского пленника, как бы тот к нему относился, если бы они поменялись местами. Пленный ответил с достоинством, даже торжественно:

«Вы бы получили от меня главный приговор; так как вы самый заклятый враг моего Бога, ни одного сокровища не было бы достаточно, чтобы вас выкупить; и так как вы настаиваете на своем законе, который хорош для собак, я бы отрубил вам голову своей собственной рукой»^43[984].

Саладин ему ответил, что он только что сам себе вынес приговор, и отрубил голову пленнику, руки которого были связаны за спиной, что сразу вознесло его в ряды мучеников. Саладин, нам это известно, также обезглавил или казнил тамплиеров и госпитальеров, взятых в плен во время сражения под Хаттином в 1187 году. Так что такие резни не были чем-то из ряда вон выходящим. Эпизод казни пленных мусульман по приказу Ричарда не является событием того же порядка, так как оно произошло после заключения соглашения, в период недавно заключенного перемирия и стало нарушением данного слова, реальным или кажущимся, что очевидно противоречит рыцарскому кодексу, находящемуся на стадии развития.