Начало осады Смоленска (сентябрь 1632 г.)

В апреле 1632 года, после 45 лет правления, умер король Речи Посполитой Сигизмунд III. Наступило межкоролевье, началась борьба разных партий. Для вторжения московитов создалась почти идеальная ситуация.

Нарушив перемирие, в июне 1632 года царь Михаил и патриарх Филарет отправили в поход на Литву войско под командованием воевод князей Дмитрия Черкасского и Бориса Лыкова. Кроме московитов, в него вошли три тысячи иностранных наемников.

Но вскоре после выступления войско остановилось из-за склоки, возникшей между Черкасским и Лыковым. Узнав об этом, Михаил с Филаретом направили к ним «следователей» — князя А. В. Хилкова и дьяка Дашкова — для разбора дела. Потом два месяца в Москве думали, кем бы заменить Черкасского и Лыкова. Наконец, в августе 1632 года вместо них назначили боярина Михаила Борисовича Шеина и окольничего Артемия Измайлова. Царь дал им инструкцию:

«Неправды польскому и литовскому королю отмстить, и города, которые отданы Польше и Литве за саблею, поворотить по-прежнему к Московскому государству».

Главной целью войны являлся захват Смоленска, Дорогобужа и Чернигова с уездами и включение их в состав Московского государства. Поэтому воеводам было приказано «не грабить». Чтобы обеспечить исполнение данного требования, всем ратникам выдали жалованье, а полковникам и ротмистрам обещали ежемесячно выдавать деньги на покупку продовольствия и фуража для и подразделений.

К моменту прибытия Шеина и Измайлова в войско, в нем числились 32 082 человека при 158 орудиях. Несмотря на задержку с началом наступления, воинское счастье поначалу улыбнулось московитам. Уже 12 сентября стрельцы князя Гагарина вошли в Серпейск, 18 октября полковник Лесли занял Дорогобуж. Никакого сопротивления эти города не оказали. Крепость Белая сдалась князю Прозоровскому. До конца 1632 года московиты захватили либо им сдались без боя еще 17 городов: Батурин, Борзна, Иван-Городище, Красный, Мена, Миргородок, Невель, Новгород-Северский, Носеничи, Почеп, Ромен, Рославль, Себеж, Стародуб, Сураж, Трубчевск, Ясеничи.

Московские отряды в апреле 1633 года подошли к Полоцку. Цитадель взять им не удалось, зато они разграбили и сожгли посад.

В течение весны — лета 1633 года та же участь постигла посады Велижа, Друи, Кричева, Лужей, Мстиславля, Озерищ, Освеи, Пропойска, Усвят. Например, воевода И. Тарбеев сообщил царю: «С ратными людьми в Кричеве большой острог (город) взяли, многих польских и литовских людей побили и острог выжгли, к меньшому острогу (замку) приступали многажды». Замок выстоял, но московиты захватили «всяких людей» 2000 человек.

В январе и феврале 1633 года в районе Мстиславля и Кричева действовали отряды донского атамана Богдана Нагого. Городские замки они не взяли, но «литовских людей и посадских мужиков и жидов, с женами и детьми, в полон поймали 3000 человек».

Воеводы Шепни Измайлов осадили Смоленск в последних числах сентября. Трехтысячный литовский гарнизон, во главе с князем Самуилом Друцким-Соколинским (ок. 1600 — ок. 1660), доблестно оборонялся более 10 месяцев, начиная с 1 октября 1632 года, и отбил несколько штурмов. Но в начале августа 1633 года в городе подошли к концу запасы продовольствия, положение его защитников стало критическим.

До конца избирательного сейма польско-литовские шляхтичи не желали идти на помощь Смоленску. Однако радные паны отправили изрядные суммы запорожским казакам и крымским татарам, чтобы те выступили против московитов.

Несколько тысяч запорожских казаков атамана Гирея Каневца вторглись в московские пределы. Но 17 июня 1633 года отряд московских ратников воеводы Наума Пушкина сразился с запорожцами в Новгородском уезде. Атаман Каневец и большинство казаков погибли, остальные бежали.

Значительно больший ущерб причинили крымцы. В начале июня 1633 года поход 30-тысячного войска возглавил сам крымский хан Джанибек-Гирей (правил в 1610–1623 и 1628–1635 гг.). Татары опустошили окрестности Тулы, Серпухова, Каширы, Венева и Рязани, ограбили и сожгли десятки сел и деревень, пытались штурмом взять Пронск. Многие дворяне, узнав о разорении поместий, о том, что уведены в неволю их семьи, уехали из-под Смоленска к родным пепелищам. Один из современников написал:

«Дворяне и дети боярские украинных городов, видя татарскую войну, что у многих поместья и вотчины повоевали, и матери и жены и дети в плен взяты, из-под Смоленска разъехались, а остались под Смоленском с боярином и воеводою немногие люди».

Литовский канцлер Альбрехт Радзивилл по тому же поводу отметил в своих записках:

«Не спорю, как это по богословски хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо».[217]