Кто такие украинские казаки

На протяжении столетий обширное степное и лесостепное пространство между Днепром и Волгой славяне называли «Поле» или «Дикое Поле». Здесь кочевали печенеги, в XI веке их сменили половцы, а с XIII века появились татары. Совершая набеги на земли славянских княжеств, они грабили их и уводили пленников, главным образом для продажи на невольничьих рынках.

Среди татарских отрядов выделялись так называемые «казаки» — выходцы из разных орд, из самых низов татарского общества, едва ли не единственной привилегией которых была личная свобода. В тюркских языках слово «казак» (буквально «кай сак» — «легковьючный») означает «свободный, независимый человек», а также «искатель приключений» и «бродяга».

Еще в Золотой Орде казаками называли тех татар, которые, покинув свой улус, объединялись в отряды во главе с «отаманами» (в то время обычно выходцами из татарской знати), чтобы совершать набеги на соседние улусы либо на земли славян. Множество упоминаний об этих степных разбойниках встречается в документах XV — начала XVI веков. Например, в Московском летописном своде запись под 1492 годом гласит:

«Того же лета июня в 10-й день приходили татарове ординские казаки, в головах приходил Томешок зовут, а с ним двести и двадцать человек — во Алексин на волость на Вошан и, пограбив, поидоша назад».

Мишин А. А. Акты, относящиеся к истории Войска Донского. Том 1. Новочеркасск, 1891, с. 8

Но «Дикое Поле» манило не только кочевников. В его бескрайних просторах, на островах Южного Буга, Днепра, Дона и других рек укрывались беглые холопы и крестьяне, а также преступники из различных сословий, вплоть до дворян. Собираясь в ватаги, эти изгои-славяне тоже называли себя казаками, точнее — «вольными казаками», как бы дважды подчеркивая главное в своем положении — свободу.

Русское казачество начало складываться в первой половине XVI века между Доном и Волгой, а украинское — еще раньше (с последней трети XV века) между Южным Бугом и Днепром. Так, в 1499 году в уставной грамоте великого князя литовского Александра Казимировича, данной им киевскому войску сказано: «которые козаки з верху Днепра и с иншних сторон ходят водою на низ до Черкас и далей». Историк Нечволодов писал:

«Первые известия о казаках встречаются при Василии Темном… (Речь идет) «о казаках рязанских, населявших украинные Рязанские места и живших бок о бок с хищниками, хозяйничавшими постоянно в южных степях… В казаки шли, конечно, самые бедные, но притом и самые выносливые и воинственные люди, потерявшие надежду на сносную жизнь в родных местах».

Нечволодов А. Сказания о Русской земле. Книга 3, с. 89

Следует отметить, что в Московской Руси XVI–XVII веков украинских казаков обычно именовали черкасами — по названию городка Черкасы. Только после того, как часть левобережной Украины вошла в состав Московского государства, украинских казаков на Руси постепенно стали называть малороссийскими.

Очень долго казаки безразлично относились к национальному и социальному происхождению тех, кого они принимали в свои ряды. Ногайский татарин рядом с рязанским мужиком, беглый сын боярский под началом беглого холопа — это обычные сочетания даже для середины XVII века, не говоря уже о более ранних временах.

Вот как описывал состав Донского казачьего войска в 60-е годы XVII века Григорий Котошихин, беглый подьячий Посольского приказа:

«А люди они породою москвичи и иных городов, и новокрещеные татаровя, и запорожские казаки, и поляки, и ляхи, и многие из них московских бояр и торговые люди, и крестьяне, которые были приговорены к казни в розбойных и в татиных и в иных делех, и покрадчи и пограбя бояр своих, уходят на Дон».

Полное собрание русских летописей, том 25, с. 386

Отдельные казацкие отряды именовались на Украине сотнями либо куренями. Их возглавляли «отаманы» (атаманы). В случае необходимости они объединялись под началом одного главного атамана — «гетмана» (от немецкого слова «гауптман» — «капитан, предводитель»).[223]

Эти отряды базировались в местах, удобных для обороны. Там имелись простейшие жилые постройки (землянки-бурдюги либо мазанки-зимовники) и хотя бы минимальные укрепления (земляной вал). Обычно такие места находились по крутым берегам рек и на речных островах. Ежедневную пищу степным удальцам давали рыболовство и охота, ибо земледелием они никогда не занимались. Украинский историк Пантелеймон Кулиш отметил:

«Где жили казаки, там не могло быть настоящего хозяйства; где паны правильно вели свое хозяйство — там неприемлем был бродячий образ жизни казаков… Казацкий элемент был отрицанием… принципа общества, отрицанием принципа государства».

Но главным занятием казаков являлся разбой, направленный в первую очередь против «басурманов» — татар и другого нехристианского населения Причерноморья. Историк украинского казачества Иван Крипъякевич писал в 1920-е годы:

«Первые казацкие ватаги состояли из людей разного происхождения, разных сословий и даже разных народов; их соединяло вместе только желание сражаться, потребность в острых переживаниях, охоты «гулять» в степи в целях добычи».

И Польша, и Великое княжество Литовское, а затем Речь Посполитая, практически не укрепляли свои южные границы, ибо создание крупных оборонительных систем требовало больших средств, которых у них не было. Фактически казаки в какой-то мере охраняли эти рубежи.

Впрочем, «мера» эта была крайне мала, т. к. вторжения рейдовых отрядов крымских татар («загонов») на территорию ВКЛ происходили почти ежегодно, нередко — по два и даже по три раза в год. Гораздо чаще и гораздо охотнее казаки сами устремлялись в грабительские набеги по суше, по рекам и по морю. Вообще, именно грабеж являлся главной целью и смыслом их жизни.

Например, запорожские казаки участвовали в войне Речи Посполитой со Швецией в 1600–1604 гг. Свидетель тех событий отметил в «Баркулабовской летописи», что со шведами они воевали плохо, зато православных литвинов грабили и насиловали очень хорошо, убивая тех, кто пытался сопротивляться:

«Великая война была у Вифлянтех (Ливонии) с кролем шведским за Жикгимонта Третего (Сигизмунда). Того ж року (1601 г.) запорозкие козаки у Швецыи (Эстляндии) были, да ничого не помогли, толко великую шкоду господарю вчинили, бо место славное, место богатое Витебск звоевали, мещан побили, панны поплюгавили, скарбы побрали, многое множество людей порубали, незличоные скарбы побрали…

Были у Швеции козаки запорозкие люду четыри тысечи, над ним бы гетманом Самуелв Кошка. Там же того Самуила убито, а поховано у Киеве. Нижли там у Швеции козаки запорозкие ничого доброго не вчинили ани гетманови и пану королю жадного ратунку не дали, толко з Швеции утекли, а тут на Руси Полоцку великую шкоду чинили, а место славное и великое Витебск звоевали, злата, сребра множество побрали, мещан учтивых порубали, и так шкоду содомию чинили горше злых неприятелей албо злых татар…

Року Божого нароженя 1603. Были козаки запорозкие — неякий гетман на имя Иван Куцка. При нем было люду козацкого я ко 4 тисечи; брали приставство з волости Боркулабовской и Шупенской, то ест грошей коп 50 (около 4 кг серебра), жита мер пятсот, яловиц полтораста, кобанов 50, сал свиных 100, меду пресного пудов 60, масла пудов десяти, куров пятсот, сена воз триста.

В месте Могилеве Иван Куцка здал з себе гетманство козацкое для того, иж у войску великое своволенство: што хто хочет, то броит. На тот же час был выеждый от его кролевское милости и от панов и рад, напоминал, грозил козаком, иж бы они никоторого к гвалту в месте, по селах не чинили. Перед того ж выеждчого от его кролевское милости приносил один мещанин на руках своих девчину у шести летех (шести лет) змордованую, зкгвалчоную (изнасилованную), ледвей живую, чого было горко, плачливе, страшно глядети… Натое всилюди плакали, Богу сотворителю молилися, абы таковых своеволников вечне выгладити рачил.

Потом по Иване Куцку был гетманом Иван Косый. Tыe козаки брали приставствау Полоцку, у Витебску, на Орши, у во Мстиславлю, у Крычове, у Могилеве, у Головчине, у Чечерску, у Гомли, у Любечу, у Речицы, у Быхове, у Рогачове и по всих местах…

А коли козаки запорозкие назад на Низ отсоля выеждчали, тепер же великую силную шкоду по селах, по местах чинили: жонки, девки и хлопята з собою много брали. Также коней много з собою побрали. Один козак будет мети коней 8, 10, 12, а хлопят трое, четверо, жонки албо девки две албо три».

* * *

В 1553 году на днепровском острове Хортица, ниже знаменитых в прошлом порогов, появилась своего рода казачья республика — Запорожская Сечь. Ее основал литвинский князь Дмитрий Вишневецкий, занимавший должность черкасского старосты, а позже попавший в Молдавии в плен к туркам и казненный ими в начале 1564 года. Вообще, первыми вождями запорожских казаков были представители литвинско-украинской шляхты, даже магнатов — кроме Дмитрия Вишневецкого среди них можно назвать черкасского и каневского старосту Остафия Дашкевича, князей Михаила и Остафия Ивановичей, Богдана, Николая и Кирика Остафьевичей-Ружинских, Самойло Зборовского.

Прием в запорожские казаки происходил очень просто: надо было правильно перекреститься и говорить по-русски, неважно на каком диалекте. Вспомним Гоголя:

«В Христа веруешь? Верую! Горилку пьешь? Пью! А ну, перекрестись! Истинно христианская душа, пиши его в Третий курень»…

Запорожцы делились на сечевых и зимовых казаков. Первые жили в самой Сечи по куреням. Сечевые казаки составляли более привилегированную часть запорожского казачества. Только они имели право выбирать из своей среды старшину, получать жалованье деньгами и хлебом, распределять добычу. Все они считались «холостяками», так как не заключали церковного брака со своими сожительницами.

Семейные казаки жили вокруг Сечи по балкам, луговинам, берегам рек, лиманов и озер, где стояли отдельные хутора или целые деревни. Они разводили коней, занимались торговлей, ремеслами и промыслами, держали огороды, домашнюю птицу и скотину. Сечевые казаки называли их не «лыцарями», а «зимовчаками», «сиднями» или «гниздюками» — как бы рангом ниже, чем себя.

Но сечевые и зимовые казаки вместе составляли одно войско — «арматное стадо», официально именовавшее себя «Славным низовым запорожским войском и товариством», или еще пространнее:

«Войско днепровское, кошевое, верховое, низовое и все будучее на полях, на лугах, на полянках, и на всех урочищах морских, днепровских и полевых, и морской кошевой атаман, старшина и чернь».

Московиты, литвины и поляки обычно называли запорожцев «низовыми людьми», имея в виду низовья Днепра.

Запорожцы по принципиальным соображениям никогда не пересчитывали себя. Поэтому данные об их численности различаются. Какправило, они сильно преувеличены. Известный дореволюционный историк казачества Д. И. Яворницкий писал:

«В 1534 году всех запорожских казаков считалось не более 2000 человек, а в 1535 году около 3000 человек. В 1594 году иностранцы насчитывали у них более 3000… В 1657 году всего сичевого войска считалось 5000 человек… В 1675 году кошевой атаман Иван Дмитриевич Серко (Сирко), задумав большой поход на Крым, собрал 20 000 человек запорожцев и с ними «несчадно струснул» Крым и счастливо возвратился в Сичь. Но это число кажется слишком преувеличенным».

Яворницкий Д. История запорожских казаков, том 1, с. 153

Судя по этому свидетельству, а также ряду других, реальная численность запорожских казаков никогда не превышала пяти — семи тысяч человек. Но в ходе разных военных кампаний к ним часто примыкали другие лица, тоже именовавшие себя казаками.

* * *

Власти Речи Посполитой, с одной стороны, были заинтересованы в защите своих южных границ; с другой — стремились подчинить себе буйных казаков. Способом решения обеих проблем стал официальный прием некоторой части их на военную службу. Как мы помним, впервые это сделал король Стефан Баторий.

В 1578 году он назначил жалованье 600 запорожским казакам, выразившим желание служить ему, и разрешил им устроить в городе Трахтомиров свой арсенал и госпиталь. За это казаки согласились подчиняться назначенным королем командирам-шляхтичам. Эти 600 казаков были внесены в список для выдачи жалованья — реестр. С тех пор власти Речи Посполитой стали использовать «реестровых казаков» не только для охраны границ от татар, но и для контроля за «нереестровыми» — запорожскими и прочими.

К 1589 году количество реестровых казаков достигло трех тысяч человек. В основном, они жили в небольших городках юга и юго-востока Украины.

Так, в 1600 году население Канева состояло из 960 мещан и 1300 казаков с семьями. В своем большинстве это были оседлые, семейные люди, нередко обладавшие значительной собственностью.

Например, завещание некоего Тишки Воловича включало дом в Чигирине, два имения с рыбными прудами, лес и пастбище, 120 ульев, 3 тысячи золотых и серебряных монет.

Реестровые казаки не платили налоги, были неподсудны местным властям. Король дал им право самим выбирать своих старшин. Но зато старшины сильно зависели от властей, чем принципиально отличались от вольных запорожцев. Впрочем, последние тоже все чаще и чаще выступали под знаменами Речи Посполитой. Однако каждый раз это происходило на основе своего рода «разовых соглашений» с представителями короля, обычно за плату и за разрешение грабить чужие земли.