а) Оформление зрелой государственности в Когурё и Пэкче и их борьба за гегемонию на Корейском полуострове (IV–V вв.)

С исчезновением с карты полуострова китайских округов (313 г.) Пэкче (куда иммигрировало немало проживавших к северу от долины Хангана китайских переселенцев) получило возможность еще более укрепиться и усилить свое влияние на полуострове. Государство начинает, по примеру династий Китая, все более активно вмешиваться в основной производственный процесс, мобилизуя десятки тысяч общинников на строительство больших по тому времени водохранилищ. Первый пример масштабных ирригационных работ зафиксирован в источниках под 330 г. Укрепив свое право распоряжаться рабочей силой подданных, сделав более регулярным сбор государственных податей с населения, ограничив эксплуатацию зависимых местной знатью и упрочив влияние наместников центра на периферии, Пэкче с воцарением государя Кынчхого (346–375), представителя новой линии правящей династии, перешло к активной экспансионистской политике.

Рис. 33. Политическая карта Корейского полуострова в конце IV — начале V вв. (Источник: Ким Бусик. Самгук саги. Т. 3. М.: Восточная литература, 2002. С. 444.)

Успешно отразив в 369 г. когурёский набег, Пэкче (при поддержке активно торговавших с маханцами и пёнханцами протояпонских политий) смогло навязать свою внешнеполитическую гегемонию ряду вождеств в бассейнах рек Ёнсанган и Сомджинган и по верхнему течению р. Нактонган. Оно сумело до какой-то степени занять позицию ведущего торгово-дипломатического партнера протояпонских племен на полуострове. При этом необходимо отметить, что вождества этих районов сохранили политическую самостоятельность и культурную самобытность. Их обязательства по отношению к Пэкче свелись к уступкам в торгово-дипломатической сфере и выплате нерегулярной дани. Обретенное пэкчесцами положение главного поставщика «престижных товаров» с континента на Японские острова было сильным ударом и по внешнеполитическим позициям Кымгван, начавшего ослабевать с того времени. Пэкче оформило свои новые отношения с господствовавшей в то время на Японских островах политией (видимо, протогосударством Ематай в районе Кинай), послав (скорее всего, в 372 г., хотя некоторые ученые сомневаются в этой дате) великолепный «семиветвистый меч» в подарок японскому правителю. С этого времени и до конца независимого существования Пэкче политические образования Японских островов становятся стратегически важными союзниками пэкчесцев, восприемниками передовой пэкческой культуры.

Рис. 34. Знаменитый «семиветвистый меч», хранящийся ныне в синтоистском храме Иси-но-ками в Японии. Сделан из железа. Длина — 74,9 см. В надписи на этом мече (61 иероглиф)остаются «темные места», позволяющие по-разному истолковывать дату и смысл «дарения».

Укрепив свой южный «тыл», государь Кынчхого в 371 г. атаковал главного соперника, Когурё, и одержал внушительную победу. Дойдя с 30-тысячным войском до района совр. Пхеньяна, он разгромил когурёсцев в битве, в которой пал также когурёский ван Когугвон. В результате Пэкче не только утвердило себя в качестве самого могущественного государства полуострова, но и захватило значительную часть территории бывшего китайского округа Дайфан (нынешняя пров. Хванхэ). Там, по-видимому, оставалось еще китайское население — искусные ремесленники и обученные грамоте выходцы из чиновных семей. Дальнейшему приобщению Пэкче к китайской культурной сфере способствовало установление с 372 г. тесных отношений с южнокитайской династией Восточная Цзинь (317—420) — центром передовых по тому времени техники и общественной организации. Связи с Цзинь внесли громадный вклад в развитие пэкческой культуры и практически утвердили Пэкче в статусе главного посредника в распространении «престижных товаров» из Китая в южной Корее и на Японских островах. В это же время, ориентируясь на «референтную» китайскую традицию, пэкческие власти привлекли интеллектуала китайского происхождения, Ко Хына (Гао Сина) к составлению первой истории Пэкче, «Исторических записей» (Соги; не сохранились). Одновременно пэкческая элита знакомится с популярными в Южном Китае в то время даосской философией и буддизмом. Первый буддийский храм был основан в столице Пэкче в 385 г. Символом мощи Пэкче конца IV в. считается величавый курган № 3 в сеульском районе Сокчхондон (возможно, могила вана Кынчхого). Однако к началу 390-х гг. бесконечные войны с Когурё, чрезмерные мобилизации населения на строительство дворцов и крепостей, а также борьба крупнейшего аристократического клана, рода Чин, против усиления монархии, значительно ослабили Пэкче изнутри.

Рис. 35. Курган № 3 в районе Сокчхондон (длина — 50 м?высота — 4 м)

Неожиданное усиление Пэкче было для когурёской элиты шоком и дало когурёской монархии повод заставить своевольную аристократию согласиться с дальнейшим укреплением центрального государственного начала. В правление вана Сосурима были осуществлены важнейшие реформы, преобразившие страну в «цивилизованное», по дальневосточным понятиям того времени, государство. Новые письменные законы (юллён), провозглашенные в 373 г., заложили юридические основы функционирования «регулярного» государственного аппарата в центре и на местах. Существовавшие доселе аристократические ранги и титулы были выстроены в единую систему. Столичную область (нэпхён) разделили на пять районов (пу), а собственно когурёскую (не иноэтническую) периферию (вепхён) — на 5 провинций и несколько десятков военно-административных районов с центрами в крепостях (сон), управлявшихся присланными из центра чиновниками. Главной их задачей была мобилизация населения в армию и на строительные работы (прежде всего строительство крепостей), а также сбор подушной подати зерном и полотном. Размер подати, как и в Китае, варьировался в зависимости от величины земельного надела. При этом аристократическое начало осталось в обществе достаточно сильным. Высшие ранги и соответствовавшие им должности давалась в основном выходцам из старой знати пу и верхушке китайских (и других иноэтнических) переселенцев. Присвоение наивысшего ранга тэдэро оформлялось решением совета столичной знати. Власть традиционной местной знати над населением не ушла в прошлое полностью, но была значительно ограничена.

Идеологической основой «регулярного» государства стало преподававшееся в основанной в 372 г. Высшей Государственной Школе (прототип государственных конфуцианских университетов будущих династий) конфуцианство. Общенациональным культом, базой для эмоционально сплочения полиэтнического населения страны, преодоления наследия племенной раздробленности и распространения грамотности был заимствованный из Северного Китая буддизм (372 г.). Когурё смогло теперь более успешно отбивать сяньбийские и пэкческие атаки. Однако период настоящего расцвета когурёской государственности и культуры пришелся на время царствования взошедшего на трон в 18-летнем возрасте племянника Сосурима, известного по посмертному титулу Квангэтхо-ван («Государь — расширитель земель»; 391–413). Подобно китайским государям того времени, он избрал и девиз для своего правления — Ённак («Вечная радость»).

22 года правления Квангэтхо-вана были увенчаны целой серией блестящих побед над соседями, сделавшей Когурё одним из крупнейших и сильнейших государств тогдашней Восточной Азии. Начав войну с главным соперником, пэкчесцами, с первого же года своего восшествия на престол, Квангэтхо одержал ряд внушительных побед, овладев значительными территориями в плодородной долине реки Есонган. Важным союзником Квангэтхо-вана в ожесточенной схватке с Пэкче стало государство Силла (Capo), столкнувшееся с пэкчесцами в ходе присоединения северо-западных районов Чинхана и страдавшее от нападений дружественных Пэкче протояпонцев. С 392 г. Силла признало себя «вассалом» (фактически младшим союзником) Когурё. В дальнейшем когурёское влияние значительно ускорило развитие силлаской государственности. Воспользовавшись в качестве предлога пэкческими и японскими атаками на Силла, Квангэтхо-ван в 396 г. совершил (с использованием как сухопутной армии, так и флота) масштабный поход на пэкческую столицу, осадил ее и в итоге вынудил пэкческого вана Асина принести унизительную клятву покорности. Формально Пэкче стало таким же когурёским «вассалом», как и союзное Силла.

Пэкче, однако, не желало смириться ни с этим унижением, ни с фактической потерей контроля над значительной частью долины р. Ханган. Укрепив союзнические связи с протояпонцами и каясцами, пэкчесцы готовились к решающей схватке с когурёским завоевателем. Но не терял времени и Квангэтхо-ван. Опять воспользовавшись японскими набегами на «вассальное» Силла как предлогом, он в 400 г. с 50-тысячной армией наголову разгромил вторгнувшихся на территорию Силла протояпонцев. Одновременно он помог силласцам взять под контроль стратегически расположенные на южном побережье полуострова к востоку и западу от Кымгван каяские земли (район совр. городов Чханвон и Тоннэ). С этого момента ослабленное Кымгван прекратило претендовать на гегемонию в среде каяских общин. Пэкче (вновь разгромленное когурёсцами в 407 г.) также утеряло большую долю своего влияния на полуострове. Отношения Силла с Когурё приобрели до какой-то степени характер действительного вассалитета. Силлаский государь не только отправлял в когурёскую столицу символическую «дань» (чогон), но также вынужден был смириться с присутствием когурёских гарнизонов в силласких землях и активным вмешательством когурёсцев во внутренние дела Силла (скажем, в вопросы престолонаследия). Одним словом, благодаря победам Квангэтхо-вана Когурё практически стало гегемоном южной части Корейского полуострова. Не менее значительными были и победы когурёсцев на севере. Были разгромлены киданьские племена, в состав Когурё вошли земли Восточного Пуё (низовья р. Тумэньцзян), данниками когурёсцев стали северо-восточные прототунгусские племена сушень. Завладев значительной частью маньчжурских земель, Когурё выросло в военно-политическую силу, с которой и правителям китайских династий приходилось разговаривать практически на равных. В то же время формально Когурё поддерживало «вассальные» отношения с той или иной китайской династией и в этот период. В правление Квангэтхо-вана Пхеньян украсился буддийскими храмами, а государев дворец в столице был заново отстроен. После смерти великого завоевателя, в 414 г., у его могилы была поставлена стела с надписью на классическом китайском языке (1802 иероглифа), подробно повествующей, в торжественном евлогическом стиле, о походах и подвигах покойного. Эта стела считается самым ранним из значительных памятников древнекорейской письменности.

Период правления сына Квангэтхо, государя Чансу («Долголетний»; 413–491 гг.), был своеобразным «золотым веком» когурёской государственности и культуры. В 427 г. столицу перенесли с берегов р. Амноккан к югу, в город Пхеньян (ныне — столица КНДР), центр плодородной равнины на реке Тэдонган. Этим ван стремился как укрепить своё влияние на центральную аристократию, не имевшую на новом месте тех «корней», что были у нее в долине Амноккана, так и активизировать когурёскую экспансию далее на юг, в долину р. Ханган. Чувствуя новую опасность, Пэкче заключило в 433 г. союз с Силла, желавшим ограничить чрезмерное, по мнению силласких государей, вмешательство могущественного северного соседа во внутреннюю политику. Вскоре (в начале 450-х гг.) Силла выходит из когурёской сферы влияния и начинает проводить самостоятельную внешнюю политику. Теснее сближаясь с Пэкче, Силла помогает теперь по мере сил пэкчесцам в борьбе против когурёских вторжений.

По отношению к китайским государствам ван Чансу проводил сложную политику, признавая себя формальным «вассалом» могущественной северной династии Поздняя Вэй (386–534 гг.) и в то же время поддерживая активные отношения с соперником Вэй, южной династией Сун (420–479 гг.) и сдерживая тем агрессивные притязания вэйцев. Используя этот факт, Пэкче пыталось обвинить Когурё в «неверности» вэйцам, заключить на этой основе антикогурёский союз с Поздней Вэй и тем спасти себя от надвигающейся угрозы когурёского нашествия. Дипломатические усилия, однако, не помогли пэкчесцам. В 475 г. 30-тысячная когурёская армия штурмом взяла пэкческую столицу и окончательно отняла у Пэкче долину р. Ханган и прилегающие земли. Пэкческий государь Кэро погиб. Пэкческая столица была перенесена из района современного Сеула на юг, в г. Унджин (ныне г. Конджу пров. Юж. Чхунчхон). Хотя обретенное при Квангэтхо-ване положение «старшего государства» по отношению к Силла и было утрачено, победа 475 г. сделала когурёсцев хозяевами большей части полуострова. Символом власти и могущества когурёской элиты того времени были вошедшие тогда в моду роскошные каменные гробницы в китайском стиле. Как и в Китае, стены усыпальниц нередко украшали высокохудожественные фрески. Часто эти фрески реалистично отражали жизнь когурёсцев.

Рис. 36. Стела Квангэтхо-вана (высота— 6,34 м). Ныне находится в Тунгоу (уезд Цзиань, пров. Ляонин. КНР). Текст стелы является ценнейшим источником по древнекорейской истории. Он содержит упоминания о событиях, совершенно проигнорированных более поздними историческими памятниками, равно как и богатейшую информацию по топонимике древней Кореи, административной системе Когурё. и т. д.

Что же послужило причиной сокрушительных поражений, понесенных Пэкче от когурёсцев в 396, 400, 407, и снова в 475 гг.? По-видимому, значение имело то, что вплоть до конца IV в. высшие должности были практически монополизированы кланом Чин, не дававшим монархии возможности эффективно завершить централизаторcкую политику вана Кынчхого. После 405 г. новый ван, Чонджи (405–420), опиравшийся на связанный с ним брачным альянсом знатный род Хэ, сумел ограничить влияние Чинов. Однако взамен он вынужден был смириться с возросшим влиянием клана Хэ во всех областях государственного управления. В следующее царствование (ван Куисин, 420–427 гг.) клан Хэ был потеснен другим знатным родом, Мок, пользовавшимся значительным влиянием на соседние с Пэкче каяские вождества. Затем, при ване Пию (427–455 гг.), Хэ опять восстановили свои позиции. Бесконечная борьба между тремя знатными кланами вносила хаос в государственное управление, не давая, скажем, возможности эффективно оказывать помощь голодающим во время неурожаев. Все это приводило к массовым эмиграциям населения в Силла и общему «кризису доверия» к власти. Пытаясь упорядочить администрацию, ван Чонджи ввел с 408 г. должность главного министра (санчвапхён) — «полномочного представителя» государя, наделенного значительными правами и полномочиями. Однако в итоге и эта должность оказалась в распоряжении всемогущего клана Хэ (429 г.). Аристократическая традиция оставалась господствующей в обществе.

Рис. 37. Фреска, изображающая «хозяина» гробницы. Обнаружена археологами КНДР при раскопках погребений в деревне Токхынни под городом Тэан (пров. Юж. Пхёнан) в августе 1976 г Из сохранившейся надписи ясно, что захороненный был китайским иммигрантом по имени Чжэнь (кор. Чин)?выходцем из окрестностей современного Пекина (в то время — территория государства Позднее Янь, существовавшего в 384–408 гг.). Он умер и был похоронен в 408 г. Занимая высокий пост в администрации Квангэтхо-вана (о чем говорит чиновничий головной убор из синих шелковых нитей) и управляя бывшими лоланскими территориями в окрестностях современного Пхеньяна, Чжэнь был полезен как авторитетный и лояльный лидер китайского населения бывшего Лолана. В то же время подобные ему знатные китайцы, не имевшие прочных «корней» среди когурёской аристократии?использовались и как орудие укрепления независимой от аристократической среды централизованной государственной власти.

Активными — но в итоге неудачными — были попытки государя Кэро (455–475) обуздать произвол аристократов и усилить централистские начала. Опираясь на поддержку клана Мок, Кэро стал назначать на все основные должности членов государева рода. По его ходатайству ближайший партнер (и формальный «сюзерен») Пэкче этого периода, южнокитайская династия Сун, присвоил целому ряду его близких родственников (и некоторым членам клана Мок) пышные китайские титулы, что должно было поднять их престиж. Одновременно в стране поощрялось развитие буддизма, универсалистские положения которого должны были, как надеялся Кэро, вытеснить традиционный аристократический клановый этос. Государство также активно использовало свое право на мобилизацию рабочей силы общинников: строились новые крепости на границах, а также роскошные дворцы для государя и его семьи. Однако итог этой политики был печален. Недовольные жесткой централизаторской линией государя, часто приобретавшей ярко репрессивный характер в отношении оппозиционной знати, многие аристократы предпочитали эмигрировать в Когурё. В глазах разоренных поборами и мобилизациями общинников государство теряло всякий авторитет. Выражением общего недовольства были популярные слухи о том, что чрезмерное дворцовое строительство ведется якобы по наущению втершихся в доверие государя когурёских шпионов, желающих разорить Пэкче. Так это было или нет, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Однако несомненно, что именно общая атмосфера недовольства в стране сделала возможной решительную победу когурёсцев в 475 г. Показательно, что, после того как пэкческая столица Хансон была взята когурёским войском, именно эмигрировавшие ранее в Когурё пэкческие аристократы нагнали и убили государя Кэро. Перед казнью государю публично трижды плюнули в лицо, что должно было лишить побежденного пэкческого вана последних остатков престижа. Этот эпизод хорошо показывает масштабы всеобщего недовольства, порожденного чрезмерно крутой централизаторской политикой.

Понеся громадные потери (колыбель Пэкче, долина р. Ханган, была утеряна, более 8 тысяч пэкчесцев уведены в когурёский плен), Пэкче, теперь уже со столицей в Унджине на реке Кымган, приступило с конца 470-х гг. к постепенному восстановлению пошатнувшейся государственности. Однако работа по укреплению централизации с самого начала натолкнулась на ряд препятствий. Сразу после переноса столицы на юг, воспользовавшись эмиграцией значительной части клана Мок в Японию, фактическую власть снова захватил род Хэ. Он вошел в союз с кланом Ён, представлявшим местную знать долины р. Кымган. Кланы Хэ и Ён не остановились перед тем, чтобы убить препятствовавшего им государя Мунджу (475–477) и возвести на престол своего малолетнего ставленника. В итоге, однако, их выступление было подавлено кланом Чин, вошедшим в союз с Пэк — могущественным родом из окрестностей Унджина. К концу 470-х гг. в среде пэкческой знати установилось определенное равновесие сил, что позволило монархии приступить к постепенному укреплению своих позиций.

Государем, сумевшим до какой-то степени восстановить пошатнувшееся после катастрофического поражения 475 г. влияние Пэкче, был Тонсон-ван (479–501), племянник трагически погибшего Мунджу. Заключив политический альянс с местной знатью долины р. Кымган (кланами Са, Ён и Пэк), Тонсон сумел в определенной мере политически изолировать наиболее опасную для монархии «старую» центральную знать (кланы Хэ и Чин). Как и его предшественник Кэро, Тонсон искусно поднимал престиж своих родственников и ближайших сторонников, рекомендуя их к присвоению пышных китайских титулов от номинального «сюзерена» Пэкче того периода, династии Южная Ци (479–502), наследовавшей Сун.

Традиции Кэро продолжались и в другом аспекте: государство активно пользовалось своими мобилизационными полномочиями, регулярно сгоняя общинников на строительство крепостей на границах и в окрестностях столицы, а также дворцов, мостов и роскошных павильонов в столице. Постоянно происходили также наборы в армию, смотры и тренировки войск. Эта политика, равно как и прочный союз с Силла, скрепленный браком государя с дочерью силлаского аристократа (493 г.), способствовали значительным успехам Пэкче в борьбе с когурёской экспансией. Дальнейшее продвижение когурёсцев на юг было практически остановлено. Наоборот, на юг активно продвигались сами пэкчесцы. Пэкческие форпосты в долине р. Ёнсанган, впервые появившиеся уже на рубеже IV–V вв., были дополнительно усилены. В регион стала активно проникать пэкческая материальная культура. Данником Пэкче стало вождество, контролировавшее о. Чеджудо (тогда назывался Тхамна), а торгово-дипломатические контакты с ранними государствами Японии стали еще интенсивнее. Однако, как и в случае с активной централизаторской политикой Кэро, чрезмерные мобилизации в войско и на стройки вызвали широкое недовольство населения, массовое бегство в соседние страны. Ситуацией воспользовался усилившийся род Пэк, организовавший убийство вана Тонсона. Как показывают неудачи централизаторских мероприятий Кэро и Тонсона, пэкческая монархия не смогла установить твердого контроля над верхушкой аристократии вплоть до конца V в.

Рис. 38. Образец пэкческой керамики из района Унджина — гладкий сосуд серого цвета с плоским донышком и расширенными «плечиками» (высота — 17 см). Обожженный при относительно низкой температуре, сосуд отличался хорошими абсорбционными качествами.