Борьба за африканизацию церкви

«Культурный национализм» стал прелюдией к борьбе за африканизацию церкви, ее идеологическим обоснованием. Втягивание широких масс в освободительное движение нередко было связано с борьбой против религиозной дискриминации коренного населения. В странах Африки, как и во многих колониях Азии, антиимпериалистическое содержание национализма на его начальном этапе выступала в форме религиозного протеста.

Среди христиан-африканцев возникло два вида движения: одно вело к образованию новой церкви, порывавшей с канонической догматикой церкви в метрополии. Другое – выливалось в борьбу за организацию самостоятельной местной церкви, главным образом за африканизацию ее клира при неизменности в догматиках церкви метрополии.

Во время колониального раздела Африки белые миссионеры выдвинули лозунг «Стальной меч предшествует мечу духовному!», т. е. вначале следовало осуществление насильственного порабощения коренного населения, а затем уже проведение его христианизации. В этих условиях с африканскими священниками, там где они появились, перестали считаться, против них начались гонения. Главной мишенью нападок, в частности, белые расисты в сутанах избрали епископа С. Кроутера. Его церковную власть резко ограничили, установили слежку за всеми его действиями. Расправа над Кроутером вызвала возмущение среди христиан-африканцев всей Западной Африки. В знак протеста ряд влиятельных вождей племен потребовали удаления со своих территорий всех белых миссионеров. Движение в поддержку Кроутера вылилось в кампанию за равноправие африканцев. В создавшейся ситуации африканцы-христиане видели для себя только один выход – разрыв с белыми миссионерами и их центрами и образование самостоятельной в организационном отношении церкви. На страницах африканской прессы писалось о том, что пора взять на себя руководство церковью и школами.

Одним из активных поборников африканизации церкви был и нигериец Джеймс Джонсон (1838–1917). В начале 1870-х годов он становится приверженцем «культурного национализма» и тесно сотрудничает с Э. Блайденом. Идеи «культурного национализма» Дж. Джонсон распространил прежде всего на религию. Выступая за адаптацию христианства к местным условиям, одновременно именно в нем он видел панацею от всех бед континента. Борясь за африканизацию церкви, Джонсон считал, что только она в состоянии объединить всех христиан, которые станут «едины африканским целым».

За африканизацией церкви, как ему представлялось, последует объявление христианства государственной религией, продвижение африканцев по государственной службе, ликвидация полигамии, домашнего рабства. Африканизация церкви, ее организационная самостоятельность, на взгляд священника Джонсона, является тем инструментом, который не только облегчит образование африканского государства, но и покончит с трибализмом, уничтожит национальные различия, покончит с межплеменными распрями, войнами, породит чувство единства и общих интересов.

Дж. Джонсон, будучи избранным в 1886 г. членом Законодательного совета в Лагосе (Нигерия), выступал за увеличение расходов на школьное образование, уравнивание в правах на государственной службе африканцев и европейцев, не раз выступал против территориальной экспансии англичан, проявлял себя защитником прав традиционных правителей, ратуя за их представительство в Законодательном совете Нигерии. Сочетая религиозную деятельность с политической, он резко осуждал чужеземное господство и солидаризировался с лозунгом «Африка для африканцев!», полагая что со временем возникнет единое африканское государство в рамках всего континента.

Благодаря активной деятельности С. Кроутера, Дж. Джонсона и других, первые самостоятельные церкви возникли в первую очередь в Западной Африке, затем в Южной и позже в других регионах континента. В частности, в Нигерии, Сьерра-Леоне и других территориях западноафриканского региона появились: Пасторат дельты Нигера, Баптистская церковь Эбенезера, в 1891 г. – англиканская Объединенная туземная африканская церковь и др. В целом в начале ХХ в. только в Нигерии насчитывалось 14 самостоятельных христианских африканских церквей со 175 тысячами прихожан. В их распоряжении находилось более 1 тысячи церковных зданий в 12 провинциях.