Династия Саадидов. Объединение Марокко

Испано-португальские предприятия, вызвавшие политико-религиозное брожение в Марокко, заметно изменили баланс сил на внутренней политической арене страны. В условиях постоянного династического конфликта и военного бессилия Ваттасидов арабы и берберы Марокко не смирились с господством «неверных». К началу XVI в. население активно, хотя и беспорядочно противостояло испано-португальскому засилью на побережье. Инстинктивная реакция, основанная на росте ксенофобии и оскорбленной религиозности, быстро нашла вождей и организаторов. Служители ислама – шейхи мусульманских мистических братств и почитаемые «святые»-мурабиты – придали стихийному желанию марокканцев защитить свою веру очертания подлинной «священной войны» (джихада). Активное участие суфиев-мистиков и мурабитов в боевых действиях против чужеземцев значительно усилило их популярность в среде рядовых верующих. Одновременно на авансцену марокканской политики выдвинулись потомки пророка Мухаммеда (шерифы). Так же, как суфийские наставники и мурабиты, они считались в народной традиции носителями духовной благодати (барака), дарованной свыше и передаваемой из поколения в поколение.

В начале XVI столетия из шерифской среды юга Марокко выдвинулся сплоченный клан Саадидов. Согласно фамильной легенде, они прибыли в Дальний Магриб из Аравии в XII в. по приглашению марокканских паломников, с тем, чтобы их благодать чудодейственным образом прекратила обычные для Присахарья засухи. В течение веков Саадиды вели на юге страны скромную и незаметную жизнь ученых-алимов, а в XV столетии основали свою духовную обитель (завию). В момент португальского нашествия и стихийного сплочения мусульман Саадиды объединили под своим руководством крупные берберские племена. Их предводитель Мухаммед ибн Абд ар-Рахман в 1511 г. развернул осаду португальского форта Санта-Крус (Агадир). Неудача этого предприятия и смерть шерифа в 1517 г. заставила сосредоточить усилия его сыновей Ахмеда аль-Араджа (Хромого) и Мухаммеда аль-Амгара (Вождя) не на джихаде, а на упрочении своих позиций в южных районах Марокко. Создав в приатлантической области Сус крупные домениальные хозяйства, братья извлекли немалые доходы из контроля над выращиванием и переработкой сахарного тростника. Усилив свои экономические позиции, Саадиды в 1525 г. присоединили к своим владениям Марракеш с прилегающими территориями. Теперь они вполне могли бросить вызов фесскому султанату Ваттасидов. Но, поскольку основной целью братьев была священная война, они в 1541 г. предприняли повторную осаду Агадира, на этот раз закончившуюся успешно. Вскоре португальцам пришлось оставить также Сафи и Аземмур. Успех Саадидов был предопределен не только их военным талантом, но и слабостью снабжения португальских гарнизонов. Кроме того, шерифов энергично поддержали английские и голландские купцы, охотно снабжавшие противников Португалии оружием по сходной цене.

Раздоры между братьями после взятия Агадира позволили Мухаммеду сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Переменив свое берберское прозвище «Амгар» на арабское «Шейх» (наставник, лидер), он в 1548–1549 гг. повел наступление на север страны, стремясь отобрать у Ваттасидов Фес. Его престиж в глазах населения был настолько высок, что овладение северной стлицей оказалось для него не столь сложным делом. Однако, закрепив за собой власть в Северном Марокко, Мухаммед аш-Шейх сразу же столкнулся с двойным соперничеством со стороны турок. Во-первых, османские власти потребовали от саадидского вождя признать себя подданным султана Сулеймана Великолепного. Новый властелин Марокко, полагая себя благородным потомком пророка ислама, отказался признать турецкого падишаха своим господином и упоминать его имя в пятничной молитве. Более того, он принял халифский титул «повелитель правоверных» (амир аль-му’уминин), чем продемонстрировал неприятие османской власти в целом. Во-вторых, алжирские турки предоставили последнему из Ваттасидов Абу Хассуну воинские отряды, и тот в 1553 г. при их помощи вторгся в Марокко из Алжира и восстановил свою власть в Фесе. Этот ход турок оказался неудачным, так как возмущение фесцев против турецкого вторжения сделало реставрацию Ваттасидов эфемерной. Уже осенью 1554 г. Мухаммед аш-Шейх повторно захватил северную столицу страны. Гибель Абу Хассуна при обороне города означала окончательное падение Ваттасидской династии и переход власти над всем Марокко в руки Саадидов. Таким образом, приход к власти шерифского клана ознаменовал крушение магрибинской средневековой политической традиции, в которой все правившие династии основывались на родоплеменном, а не на религиозном принципе сплочения.

Своей столицей Мухаммед все же сделал не Фес, а любимый Марракеш. Для него, сахарца, Фес казался слишком культурным и утонченным городом; андалусский изыск северной столицы претил его суровому и простому образу жизни. Кроме того, Фес был уязвим перед возможными нападениями из соседнего Алжира. Сознавая «турецкую угрозу», Саадид начал реорганизацию своих ополчений по турецкому образцу. Оснащая армию огнестрельным оружием и артиллерией, он постоянно испытывал нужду в средствах. Еще в 1548 г. он ввел для своих подданных единый налог (на’иба), замещающий все децентрализованные подати. Циничный и властный государь, он не постеснялся жестко расправляться с мурабитами и суфийскими шейхами, не принявшими его налоговой политики.

Мухаммед аш-Шейх пал в 1557 г. от рук турецких шпионов, подосланных к нему пашой Алжира. При его сыне Абдаллахе аль-Галибе (1557–1574 гг.) Марокко продолжало свой антиосманский курс, проводя политику альянса с Англией и испанскими Габсбургами. Неудовольствие мурабитов и суфиев его линией на союз с «неверными» (против турок-мусульман) было лишь внешним, тем более, что два брата шерифского султана – Абд аль-Малик и Ахмед – вскоре выехали в Стамбул и немало послужили османским султанам Сулейману I и Мураду III. Главной же причиной конфликтов Абдаллаха с мусульманскими обителями было его желание подорвать их экономическую и политическую самостоятельность.

Абдаллаху наследовал его сын Мухаммед аль-Мутаваккиль (в европейских хрониках его называли «Черный король», поскольку он происходил от негритянской наложницы). В том же году его дяди, отличившись в Тунисе при взятии у испанцев Ла-Гулетты (1574 г), получили от Мурада III деньги и войско для завоевания Марокко. Уже в 1576 г. Абд аль-Малик и Ахмед вторглись в пределы родины и свергли племянника, вынужденного укрыться в Испании, а затем в Португалии. Здесь несостоявшийся чернокожий султан всячески возбуждал энтузиазм португальского короля Себастиана – экзальтированного «паладина веры», склонного вновь утвердить португальское присутствие в Северной Африке. Тем временем Абд аль-Малик, по старшинству принявший саадидский трон, активно и изобретательно создавал и обучал шерифскую армию, несмотря на финансовые затруднения. Этот султан-авантюрист был хорошо образован. Он владел турецким, испанским и итальянским языками; османская служба познакомила его с передовой тактикой и вооружением империи. Кроме организаторских способностей, он проявил и дипломатические, поддерживая добрые отношения с Англией, Францией и Испанией.