О жизни древних русских в Османской столице
О жизни древних русских в Османской столице
Из опубликованных архивных документов, в частности из двух ответных грамот турецкого султана Баязида II великому князю Ивану III, предстает картина отнюдь не простой жизни русских купцов и служивых людей в Константинополе XV–XVII веков. Султан, очевидно, был раздосадован переданными ему Плещеевым жалобами русских жителей османской столицы на притеснения и обиды со стороны властей. Баязид II вынужден был объясняться. Возможно, именно в этом кроется истинная причина султанского недовольства русским послом и заточения его в Семибашенный замок?.. Ведь «неверный» из Москвы посмел поставить под сомнение незыблемые устои турецкого государства, да еще и вынудил всемогущего владыку оправдываться?! Получи наказание за дерзость!..
Великий князь Иван III Васильевич. Из «Титулярника», 1672 г.
Однако, судя по всему, какие бы человеческие страсти и гордыня ни одолевали всесильного султана, его вынудили отвечать с позиций правителя империи. В первой своей ответной грамоте русскому князю в 1497 году Баязид II писал, что из послания Ивана III он понял: Русское государство хочет мира с Константинополем, что полностью поддерживается турецкой стороной. Султан также одобрил обоюдное стремление двух стран к обмену посольствами. Завершался турецкий документ заверениями в любви и дружбе и пожеланиями здоровья.
Во второй ответной грамоте султан сообщал «о существующих в Турции порядках относительно зауморщины», по которым наследники умершего в Константинополе купца получают лишь половину его имущества, другая же идет в доход государства в качестве пошлины. Очевидно, русская сторона ставила под сомнение такой подход к имуществу своих соотечественников, а также была уверена, что на самом деле так называемая «государственная пошлина» идет не в казну, а на содержание султанского двора и его войска.
Наверное, русские были недалеки от истины в своих подозрениях, так как султан, дабы не провоцировать дальнейших разбирательств на межгосударственном уровне, пошел на многие уступки в отношении Москвы. В частности, в грамоте владыка заверял, что отныне он разрешил турецким кади (судьям) составлять для купцов завещания по их усмотрению на чье-либо имя, а также иные правовые документы. Таким образом была сделана попытка законодательно легализовать пребывание русских служивых в столице Османской империи. Более того, Баязид II приказал столичным чиновникам, своему сыну Мухаммед-султану в Кафе и правителям других городов не притеснять русских купцов: давать им за привезенные товары «правильную цену», «без обиды», не отнимать у них товар насильно или за бесценок. Султан также запретил использовать торговых людей на грязных и тяжелых работах: не заставлять их «носить камни и землю копать». Все эти льготы поднимали статус наших соотечественников как в глазах турецких правительственных чиновников, так и среди местного населения Константинополя.
Внимание, какое придавалось купцам в межгосударственных документах, говорит о довольно высоком уровне русско-турецких торговых отношений в XV–XVI веках.
Великий князь Московский, получив ответные грамоты от Баязида II с заверениями любви и дружбы, направил в 1499 году еще одно посольство к султану. Возглавил его Алексей Голохвастов. Помимо официальных заданий, Голохвастову предписывалось по возможности сгладить впечатление, произведенное на султана Михаилом Плещеевым. По свидетельству историка, «… вместе с посольством Голохвастова в Турцию отправились и русские купцы со своими товарами, среди которых мы видим конскую упряжь, седла, меха, холсты. В Азове и турецкой столице наши купцы приобрели различные ткани, ковры, парчу, драгоценные камни…».
Судя по всему, Алексею Голохвастову удалось успешно справиться с поручениями. В 1500 году он доставил в Москву Ивану III султанскую грамоту, в которой говорилось не только о дружбе, но и провозглашалось право свободной торговли русских купцов во всех турецких городах.
