Небезосновательные опасения

Небезосновательные опасения

Раздосадованная и разгневанная планами заговорщиков Екатерина II решила изолировать самозванку, заманив ее в Россию. Это поручение она приказала исполнить адмиралу русского флота Алексею Орлову-Чесменскому, эскадра которого весной 1774 года находилась в Средиземном море. Очевидно, опасения Екатерины II имели под собой основания: уж больно сведущей в российских делах оказалась новоявленная княжна в общении с польскими конфедератами, да и внешностью пепельная блондинка-самозванка походила на Елизавету Петровну. А еще докладывали царские агенты, что «всероссийская княжна» русский язык «разумеет», но тщательно это скрывает.

Впоследствии, когда Алексей Орлов выполнил задание императрицы Екатерины II и обманом доставил «принцессу Елизавету» в Петербург, самозванка, давая показания князю Голицыну о своем происхождении, вспоминала, что ее «старая нянька Катерина» уверяла, будто знают об этом «учитель арифметики Шмидт и маршал лорд Кейт, брат которого прежде находился в русской службе и воевал против Турок». Рассказывала плененная принцесса и о том, что лорд Кейт «держал у себя Турчанку, присланную ему… из Очакова или из Кавказа». Эта Турчанка воспитывала нескольких турецких девочек. Принцесса Владимирская была уверена, что она «не из числа этих девочек». Она считала, что ее «постоянно держали в неизвестности о том», кто были ее родители.

Вывозя самозванку в Россию, Алексей Орлов изъял ряд документов, из которых было видно, что «после Киля жила она в Берлине, потом в Генте и, наконец, в Лондоне». Во многочисленных публикациях XVIII–XIX веков утверждается, что принцесса Елизавета была выпущена на политическую арену с подачи польского князя Карла Радзивилла. Поляки якобы сумели искусно опутать молоденькую девушку сетью лжи и обмана, что впоследствии она сама «не могла отдать себе отчета в том, кто она такая». Сама она, похоже, не очень тяготилась предназначенной ей политической ролью: «…любила хорошо поесть, любила роскошь, удовольствия и не отличалась строгостью нравов. Увлекая в свои сети и молодых, и пожилых людей, красавица не отвечала им суровостью; она даже имела в одно время по нескольку любовников, которых, по-видимому, не очень печалила ветреность их подруги».