«Не ходи, но возьми дань»
«Не ходи, но возьми дань»
Очевидно, приготовления князя Игоря к новому походу-реваншу на Царьград были настолько серьезны и грандиозны, что весть о них разлетелась во все уголки древней земли обетованной. Узнали о задумках варяжского витязя и в Константинополе. Напуганные подданные стали просить защиты у византийского императора.
В летописи сказано: «В год 6452 (944). Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, — и нанял печенегов, и заложников у них взял, — и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя». По пути на Константинополь дружинники-россы были страшны в своем гневе и не щадили никого. Устрашившись надвигающейся морской рати варяго-россов, «корсунцы послали к Роману со словами: «Вот идут русские, без числа кораблей их, покрыли море корабли». Также и болгары послали весть, говоря: «Идут русские и наняли себе печенегов»…»
Памятуя о недавних колоссальных жертвах сражений с варяго-россами, византийский император проявил мудрость и решил вступить с Игорем в переговоры. Он прислал к русским своих послов с богатыми подарками, умоляя киевского князя: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани…»
Князь Игорь, выслушав имперских посланцев, созвал дружинников и стал советоваться с ними: продолжать ли воевать или, взяв богатый выкуп, не разорять Царьград, а вступить с византийцами в переговоры. Летопись свидетельствует, что не только Игорь в данной ситуации повел себя как мудрый правитель, но и простые воины проявили здравый смыл и проголосовали за прекращение военных действий. «Сказала же дружина Игорева, — говорится в летописи, — «Если так говорит царь, то чего нам еще нужно, — не бившись, взять золото, и серебро, и паволоки? Разве знает кто — кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть». Послушал их Игорь и повелел печенегам воевать Болгарскую землю, а сам, взяв у греков золото и паволоки на всех воинов, возвратился назад и пришел к Киеву восвояси».
