Глава VII. Внешняя политика

Глава VII. Внешняя политика

Основное направление

В Римской империи двух первых веков — самой сильной Империи — внешняя политика играла роль гораздо менее значительную, чем в современных государствах. Менее значительную, чем при Республике или Малой Империи. Империя занимала территорию, которую древние называли ойкуменой — «Мир обитаемый». Только Парфянское государство составляло часть этого «обитаемого мира». Юлий Цезарь завоевал их территорию и лишил их национальной независимости. Траян таким же образом действовал в Дакии. Римляне не испытывали к варварам ничего кроме неуважения, это были народы, не входящие в «обитаемый мир». Их [342] часто опасались, но считали слишком бедными, слишком дикими и слишком далекими от цивилизации, чтобы с ними стало возможным ассимилировать.

Римляне в своей Империи жили слишком открыто, не беспокоясь о том, что происходит за ее пределами. Начиная с Августа, они проводили внешнюю политику, в основном оборонительную и устрашающую, ограничиваясь охраной естественных границ: море, Рейн и Дунай на севере, горы Передней Азии и Евфрат — на востоке, пустыни — на юге. Нерон придерживался уважения к этим принципам, за исключением стран Востока, где он показал себя более честолюбивым. Он проводил политику мира; Кальпурний Сикул и один из папирусов александрийских племен в первой половине его правления свидетельствуют об этом. Позднее, в 66 году, императорское правительство закроет храм Януса, установив таким образом всеобщий мир. Нерон никогда не бывал в войсках, которые защищали границы. Он требовал называть его званием «император», меньше чем его предшественник и даже Веспасиан, самый значительный из его последователей. Внешняя торговля продолжала развиваться от Дуная до Балтийского моря, и римские всадники ввозили янтарь и вывозили изделия из серебра, стеклянные и гончарные изделия.

В Армении шла длительная война, планировались военные операции на Рейне и Дунае, на [343] Кавказе и в Эфиопии, не говоря уже о восстании в Бретани и Иудее, но, по Светонию, Нерон проводил политику осторожную и исключительно оборонительную. Отношение Светония к этому вопросу понятно, так как он писал свою книгу, памятуя об осмотрительном руководстве Адриана. Что касается Тацита, видно, что он сомневается в способности Нерона разбираться в вопросах внешней политики.

Нерон не любил военных проблем и никогда не имел желания оплачивать войну. Однако внешняя политика не оставляла его безразличным, даже если он предпочитал передать ее своим советникам: Сенеке, Бурру и, позднее, Тигеллину. Нерон интересовался также отношением между своим правительством и посольством Армении в 54 году, несмотря на планы Агриппины. В конце 57 года, затем в 61 году император вплотную занялся взаимоотношениями с иностранными государствами. На Западе он продолжал проводить политику Августа, на Востоке не все перетекало в энергичную стратегию в образе абсолютной власти и системы ценностей, которые он хотел навязать. Какое-то время он думал аннексировать Армению и принимать ее как зону около Черного моря. Это был первый этап большого похода в Индию по следам Александра, пример которого его ослеплял. Сенаторская администрация и Корбулон выступили за осторожную политику оборонительного характера на этой границе. [344]

После 61 года Нерон склоняется к посредническому пути полуэкспансионизма — энергичному и динамическому утверждению римского присутствия: мало завоеваний, но широкая зона влияния, защитные мероприятия, важные поездки и исследования. Решение выдает некоторое колебание, по оно остается достаточно необычным в истории внешней политики Рима. Нерон присоединяет к империи много территорий, сначала вассальных: так, на Востоке — Понтийское царство, в Передней Азии сместил царя Полемона. Чтобы начать действовать, он ожидал смерти ее царя Марка Юлия Котия, своего партнера, который царствовал с 44 года. Жители альпийского мира, ставшего прокураторской провинцией, добились в 68 году звания «латиняне», открывшего им путь к полноценному гражданству.