Знать и военные

Знать и военные

Эпоха правления Нерона была благоприятна для знатных итальянцев и провинциалов, этого процветающего класса. Декурионы в старых муниципальных магистратах все еще играют большую роль. Многие из них закончили свою карьеру как всадники. Но в противоположность Клавдию Нерон, кажется, не навязывает римского гражданства только из расчета экономии: лишь некоторые греки приняли его во время приезда принцепса в Грецию, однако принцепс не основал ни одной римской колонии вне Италии.

Основную политическую роль играла профессиональная армия, размещенная главным образом на границах — Рейне, Дунае и Евфрате. Солдаты ежегодно давали присягу на верность императору.

При вступлении Нерона на престол, рассказывает Тацит, провинциальные силы присягнули без колебаний новому принцепсу. Легионеров вербуют среди итальянцев и римлян, в колониях, в то время как дополнительные силы комплектовались из числа провинциальных, но самых способных не-граждан. После двадцатипятилетней службы, а иногда раньше, они получали полное гражданство.

Вопреки некоторым тенденциям неронизма император никогда не придавал большого значения армии. Став императором, он заявляет перед курией, что будет опираться на авторитет [304] сенаторов, а также на согласие военных. Он беспокоится об интересах солдат и, в первую очередь, об их материальном положении. В Риме самыми влиятельными военными гарнизонами, конечно же, были преторианцы. Пшеница, которую они получали в обмен на свое жалованье после раскрытия заговора Пизона, теперь, по решению Нерона, им выдается бесплатно. Это решение он сопроводил еще двумя тысячами сестерциев на человека. Чем больше преторианцы и легионеры отдавали военной службе, тем лучше их отмечали при уходе в отставку, они получали премию. Нерон организовал колонии ветеранов в Италии. После шестнадцатилетней службы преторианцы, уже разбогатевшие, уходили, чтобы принять участие в общественной жизни итальянских муниципалитетов.

Везде ли военные поддерживали императора? Известно, что не везде, и, в частности в провинциях, его поведение как в политическом, так и в личном плане никогда не было одобрено. Именно так ответил Нерону Субрий Флав, когда тот спросил его о причинах участия в заговоре.