Причины

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Причины

В начале июня 68 года Нерона низвергли и приговорили к самоубийству, чтобы избавить его от мучений и позорной смерти. Это было поражение его попытки установить новый политический режим, монархию, похожую на монархию Лагидов и Аршасидов, так же как и политику, основывающуюся на роскоши и агоне. «Нерон был свергнут, — пишет Тацит, — скорее с помощью мыслей и слухов, чем оружием».

Притеснения и интриги дворца повлияли в большинстве случаев на решения преторианцев начать действовать — прежде всего по их собственным убеждениям — принцепс же был все больше изолирован, и его манера руководить Империей [407] все время сталкивалась с враждебностью живых сил в Империи. Слухи соответствовали началу столкновений в лагере оппозиции, и целые группы уже готовы были ввязаться в них. Нерон слишком поздно почувствовал опасность.

Светоний описывает драматический ритм и эпизоды падения температуры, он начинает с того, что показывает Нерона, уверенного в своем будущем, на протяжении всей поездки в Грецию. Переоценивший популярность своей политики, принцепс, действительно, больше не жил в реальности. Очень скоро провинциальный мир и Рим соединят свои усилия, чтобы низвергнуть последнего Юлия-Клавдия.

Римское общество, политический класс и аристократические слои не были склонны терпеть ни антониевский абсолютизм в греко-восточном духе, ни экстравагантную личность императора. Некоторые высшие круги, прежде поддерживавшие неронизм, отвергли его: роскошь Золотого дома, демонстрация артистических способностей принцепса, пышность приема Тиридата и путешествие в Грецию потрясли их.

Триумф весны 68 года не смягчил обстановки. Холодность, проявленная Нероном в отношении к сенаторам во время путешествия в Грецию, возмутила большое количество представителей высшего класса общества. Но главным образом членов курии испугали репрессии и преступления, что побудило их вступить в заговор. Когда император расправился с некоторыми им [408] подобными, они перешли в оппозицию, имея целью физическое уничтожение императора, единственную возможность спасти свою жизнь. Нерон надеется ликвидировать оппозицию, уничтожив их руководителей одного за другим. Но репрессии, которые обрушились на основные литературные и политические кружки, не коснулись сенаторской аристократии. Заговор Винициана укрепил их уверенность в успехе.

Уничтожение Корбулона вовлекло в оппозицию других сенаторов и всадников. Недовольство достигло своей высшей точки во время путешествия в Грецию. Гелий, почувствовав опасность, убедил Нерона сократить свое пребывание, отставить планы путешествия и вернуться. Плебеи, не-граждане, тоже были недовольны долгим отсутствием императора.

Отныне сенаторская аристократия больше не могла уступать и отступать. Стало известно, что принцепс намеревался отобрать некоторые провинции у администрации сенаторов и отстранить их от руководства армянами. Аристократы возмутились. У Нерона почти не было сторонников в курии, провинциальные сенаторы тоже относились к нему враждебно.

Для его свержения организовали коалицию, социально и идеологически неоднородную, в противоположность той, которая была образована в прошлом. Наученные своим поражением, заговорщики сумели сыграть на слухах и поняли, что заговор должен быть укреплен военными действиями. [409]

Принцепс покровительствовал всадникам и вольноотпущенникам. Помогал им разбогатеть: при Веспасиане финансист Гипарх владел 100 миллионами сестерциев. Он получил их во время правления Нерона. Однако репрессии, развязанные императором, беспокоили и всадников и вольноотпущенников. Добавились экономические трудности 65-68 годов, поставившие в затруднительное положение многих финансистов.

В своем большинстве провинциальная общественность примкнула также к оппозиции. Судьба Нерона и его режима была, в частности, решена за пределами Италии. Экономическое положение провинций усложняется. На них была наложена строгая контрибуция для получения средств для оплаты выходок императора, его военных расходов против Парфы, реконструкции Рима, пышного приема Тиридата, императорской поездки в Грецию и репрессий против евреев. Возможно, их возмутили и новые налоги.

В любом случае терпение лопнуло. Притеснения прокураторами и налоговое бремя возмутили провинциалов, особенно в Испании и Египте. Инфляция поглощала их доходы, и Империи угрожал экономический кризис.

Особенно тяжелым было положение в Испании и Африке. Галлия, которая в начале правления испытывала настоящий экономический подъем, была отныне отдана на растерзание разрушительному налогообложению. Знатные [410] люди восточных провинций, изначально привязанные к принцепсам, теперь присоединятся к оппозиции. Они повлияли на организацию восстания в Галлии и поддержали восстание в Испании.

Недовольство было уже достаточно продолжительным. Старые партнеры и союзники в Испании, интересы которых в Риме представляли Аннеи, не могли забыть судьбы Сенеки. Знатные жители провинций враждебно относились к эллинизации нравов, аристократической деятельности императора. Ведь когда он пел, никому не разрешалось выходить из театра. Говорят, что некоторые женщины даже рожали в театре.

Жители восточных провинций не испытывали никакого уважения к проводимым Нероном реформам. Элита провинциальная не была прямым свидетелем экстравагантных выходок императора. Римская же оппозиция имела возможность и «удовольствие» наблюдать за его недостойным поведением. Они чернят образ Нерона и делают его ответственным за любые преступления, даже за те, которых он не совершал.

Нерон сталкивается с оппозицией и на Востоке. В проконсульской провинции Азии Рубелий Плавт и Соран тоже имели много сторонников и партнеров. Восстание евреев взволновало весь регион, и у нероновского режима социальная база понемногу сокращается. Нерон, несмотря на это, отправляется в Грецию с целью добиться поддержки провинций и Востока. [411] Это была неудачная попытка поправить положение: Греция — страна бедная, не оказала никакой помощи императору в критические моменты 68 года. Его сторонники в Сирии и Египте также не поддержали его.

В Италии восстание могло рассчитывать на благосклонность или хотя бы на нейтралитет широких слоев. Знать итальянских городов разделяла сомнения и недовольства их провинциальных коллег и всадников столицы. Плебеи Рима, никогда не входившие в число сторонников Нерона, очень скоро оказались поражены продовольственным кризисом и инфляцией. Как бы то ни было, но корабли, перевозящие зерно в Италию, приходили нерегулярно, задерживались и мобилизовывались для войны с Палестиной или направлялись в Грецию для снабжения свиты императора, затем на юг Италии. Позднее бунт в Африке отрезал один из источников снабжения столицы.

Администрация вольноотпущенников больше не удовлетворяет население. В Риме возмущаются противники Нерона, распространяют слухи, доходящие до плебса, пишут и заставляют писать оскорбительные надписи на статуях Нерона. Население провинций и Италии, все вместе, были готовы принять участие в перевороте.

Император недооценивает влияния, оказываемого римскими сенаторами на тех, кто командует легионами. Он удовлетворился тем, что устранил военное командование, замешанное в [412] заговоре Винициана, и заменил их людьми уважаемыми и порядочными. Отон в своем изгнании командовал силами менее значительными, но которые могли представить опасность для Нерона. Гальба, старый друг Сенеки, был оставлен без присмотра в Испании. В Армении, Германии офицеры в нужный момент были готовы подняться против принцепса: Педаний Коста, подстрекаемый Вергилием Руфом, переходит в лагерь восставших.

В 68 году Нерон мог тем не менее рассчитывать на большинство военных сил. На севере Италии он располагает I и XIV легионами и отрядами, заимствованными у войск на Балканах и Рейне, которых расквартировали в Италии. К этим силам добавляют войска, недавно набранные. Нерон рассчитывал также на лояльность или пассивность большинства командиров и наместников в Египте, куда, в частности, до своего самоубийства, он намерен был отправиться.

Известно, что Тиберий Юлий Александр, префект-наместник страны, остался ему верен на долгое время, хотя, казалось, имел тайные контакты с Корбулоном в эпоху заговора Винициана. Даже если префект и не принимал в этом участия, 6 июля 68 года, спустя месяц после смерти Нерона, он выпустил указ от имени Гальбы, признавая его императором. Знал ли он о ниспровержении Нерона? Мнения историков разделяются: одни — за то, что Александр ничего не знал о событиях в Риме, но договорился с Гальбой, чтобы обеспечить последовательность в управлении [413] Египтом и принять сторону восставших. Другие считают, что он мог быть информирован об изменении правления срочным посланием, поступившим из Рима. Переговоры могли быть начаты в тот момент, когда падение Нерона станет неизбежным.

Поведение Александра дает возможность понять поведение другого важного руководителя: их лояльность была временной, они без колебаний в нужный момент меняют лагерь. Веспасиан вел себя аналогично: он не участвовал в заговорах, но остановил наступление против Иерусалима, чтобы договориться с Гаем Луцилием Мусианом, который руководил Сирией, из-за своей собственной выгоды — вступления на трон. Зато на Балканах все поддержали Нерона до конца: Помпей Сильван — в Далмации, Помпей Главиан — в Паннонии. Так же, как и наместник Нижней Германии Фонтей Капитон, которого Гальба позднее убьет.

Марк Требелий Максим, правитель Бретани, остался вне заговора, в то время как правитель Верхней Германии Вергиний Руф поступил так же, как и Александр, Веспасиан и Мусиан. Войска, расквартированные в Испании и Африке, открыто выступили против Нерона. Войска в Италии, верные принцепсу, были немногочисленны.

В провинциях большинство командующих проводили двоякую политику. Войска, выступающие на стороне Нерона, были очень отдалены от Рима и не могли прийти ему на помощь. Поведение [414] офицеров и солдат также было не очень понятно. Некоторые солдаты, например в XIV легионе, любили своего императора, и многие военные остаются лояльными к Нерону Цезарю и вообще Юлиям-Клавдиям. Но большинство солдат слушалось своих командиров больше, чем императора, которого никогда не видели на поле боя и кто никогда не приезжал в армию. Нужно добавить, что в последние годы солдаты не получали регулярно жалованья. Судьба Скрибониев и Корбулона вызвала возмущение у многих офицеров. Военные Востока подвергались тяжелым испытаниям, а принцепс в это время развлекался в Греции и Италии. Легионеры и их офицеры, в основном в Италии, были очень чувствительны к состоянию умов населения провинций и среде, которая их окружала. Военные не решались поднять открытый бунт, все еще надеясь на благосклонность принцепса. Итак, провинциальные армии не хотели противостоять Нерону, но и сражаться за него тоже не хотели. До своего решения свергнуть итератора, войска Верхней Германии сражались на его стороне. Что касается преторианцев, униженных тем, что им приходится работать на прокладке Коринфского канала, то они носили траур по своим офицерам, убитым в 64 году во время репрессий против заговора Пизона, и не хотели больше поддерживать режим Нерона. Император не доверял им. И действительно, в июле 68 года они его свергнут. В Галлии, однако, весной 68 года Виндекс создаст [415] местную милицию, очень напоминающую регулярную армию. Если преторианцы взяли на себя инициативу восстания, то это потому, что они сомневались в том, что другие не сделают это за них.

Некоторые из окружения Нерона участвовали в заговоре Пизона и Винициана. На этот раз большинство персонала дворца и фаворитов приняли сторону императора. Придворные Нимфидий Сабин и другие нероновцы, примкнувшие к заговору, ждали последнего момента, чтобы совершить предательство, таким образом, положение императора становится отчаянным.

При поддержке верных легионов Нерон смог бы противостоять гражданской войне. Но режим больше не оказывает никакой поддержки, придворным было бы легче всего покинуть императора. Они надеялись все-таки спасти режим, освободив его от эксцессов эллинизации и репрессий. В последние дни он был предан также своими собственными советниками, префектами, вольноотпущенниками и секретарями. Одни поспешили подписаться против него, другие предпочли демонстрировать свой нейтралитет, относясь благосклонно к заговорщикам.

Наиболее странно проявили себя члены нероновского кружка. Именно они подговорили преторианцев покинуть принцепса и провозгласить Гальбу императором. Но не предательство придворных было единственной и принципиальной причиной падения Нерона. Прежде всего эта [416] идея созрела в сенаторских кругах, среди членов культурно-политических кружков. Это они подтолкнули силы в провинциях к восстаниям. Инициатива бунта принадлежала Риму, и здесь же было принято решение. Но план не стал бы успешным, если бы он не был поддержан армией в провинциях и на Востоке.

Мы уже говорили, что коалиция, которая свергла Нерона, была неоднородной: «гальбийцы» причинили много зла, дав согласие стать на сторону восставших. Впрочем, им не удалось присоединиться к Мацеру. Заговорщики не договорились друг с другом только в одном — в уничтожении Нерона. Некоторые выступили за неронизм без Нерона, в то время как другие мечтали об августинском режиме. Провинциалы спали и видели сильный принципат, более дипломатичный с сенатом и не такой жестокий, как у Флавиев. Не могли договориться и о личности преемника. После смерти Нерона разразилась гражданская война, поставившая под удар единство Империи и облегчившая вооруженное восстание германцев и галлов.

Три фактора приблизили падение Императора: сначала несоответствие политической морали и системы ценностей, предусмотренных Нероном, реальностям Империи и умонастроениям жителей; затем недовольство, вызванное ростом экономических трудностей, ощущаемых в Риме и во всей Италии; наконец, действие оппозиции в Риме и в провинции, разрозненная коалиция, но умело [417] маневрирующая психологическими настроениями населения, просачивающимися слухами и множеством других мелких причин.