Нестабильность и ее причины
Нестабильность и ее причины
История обычно тесно связана с географией. В самом деле, трудно ожидать, что полководцы поведут свои стотысячные армии в гору, чтобы свести их для битвы на узкой тропинке вдоль скалы. Ведь там достаточно одного лучника, чтобы сдержать всю армию. Да и потом: чем кормить такую прорву людей среди безжизненных камней?…
Но влияние географии на историю не ограничивается только возможностями выбора места для битв.
Разница в географических, а, конкретнее, в геоклиматических условиях мест проживания людей (их среды обитания) порождает разницу в среднем уровне экономики и благосостояния, влияет на выработку культурных традиций, а если посмотреть шире – то и на генофонд популяции.
Говоря о климате, прежде всего следует учитывать разницу между средними летними и зимними температурами воздуха (что влияет на объем и продуктивность биомассы данной местности), а для сравнения условий жизни людей на территориях, о которых мы ведем речь в этой главе, очень показательна разница между среднеянварскими температурами.
В Западной Европе климат существенно мягче, нежели в Восточной. Поздний приход зимы, кратковременность, а то и полное отсутствие морозов не только дают возможность собирать больший урожай при тех же затратах трудовых усилий, но также исключают дополнительные затраты, неизбежные в местах с холодной зимой.
В Европе Восточной – все наоборот. В итоге трудовой коллектив, будь то просто семья или сельская община, даже работая больше, чем в других, благодатных местах, все же имеет меньший прибавочный продукт. А ведь государство изымает налог на свое содержание именно из прибавочного продукта, – значит, в более холодных местностях, чтобы не быть слабее соседей, оно вынуждено забирать себе больше, «обижая» трудящееся население!
А поскольку земледелие в странах с холодным и неустойчивым климатом рискованное: урожай когда есть, а когда его и нет, – то такие страны в своем экономическом развитии время от времени «топчутся на месте», а западные соседи год за годом неуклонно накапливают свои преимущества. У них в среднем оказывается больше средств, людей, продовольствия, оружия. Они имеют возможность и желание для экспансии: у сильного, как известно, всегда бессильный виноват!
Чем же могут ответить на эту экспансию восточные, слабые соседи? Только объединением. Собирая средства хоть и от скудного прибавочного продукта, но зато с огромной территории, они получают возможность давать адекватный ответ на внешний вызов. Великое княжество Литовское на протяжении какого-то времени было таким государством. Но оно ведь не находилось на самом крае Ойкумены: восточнее лежали земли с еще более суровыми условиями жизни. И они тоже нуждались в объединении.
Но геоклиматические условия диктуют также, какой быть системе власти. Чем благодатнее климат, тем менее люди зависят друг от друга в обеспечении себя всем необходимым, чем холоднее – тем больше потребность в коллективе, общине. При большой жаре вода испаряется; при морозе превращается в лед, монолит. Соответственно на Западе издавна имеется склонность к демократии, сначала исключительно дворянской, а позже и народной. А Россия может существовать только при наличии сильной централизованной власти, жесткой государственной идеи. Мы просим читателя отвлечься от мелких подробностей, – разумеется, и на Руси всегда были элементы демократии, а в Западной Европе централизованная власть, – и посмотреть на историю мира с этой точки зрения.
Линии температур (изотермы) января на территории Европы
Литва и Польша оказались на стыке этих двух систем.
Законы природы всеобщи: что бывает на границах двух сред? Правильно, нестабильность. На границе воды и суши, – на берегу моря, например, – с одной стороны, почва мокрая, с другой – в воде висит постоянная муть. Откуда на земле песок и ракушки? – из моря. Откуда в воде обломки деревьев и трава? – с берега. А на границе земли и атмосферы, бывает, крутятся пылевые вихри: вроде уже и не земля, но и не воздух. И даже нельзя сказать, что земля, вода и воздух ведут между собою «борьбу»: просто таковы условия существования.
Если же глянуть на взаимоотношения человеческих «систем», в частности, Запада и Востока, становится очевидным: трения происходят не между системами, как целым. Здесь вынуждены взаимодействовать общественные структуры: религиозные, военные, финансовые, властные. Вот они и поднимают «пыль» на границах систем.
Монархический стиль правления, оптимальный для России, выработался и был доведен до определенного совершенства в Московии. Москва в конечном итоге и объединила все земли, а Литва в этом отношении оказалась несостоятельной. Она все время колебалась: туда мне или сюда? Так было, когда всю Европу для Москвы олицетворяла собою ближняя соседка, Польша; так было и позже, когда сама Польша оказалась в числе «лимитрофов», пограничных государств. Борьба западной и восточной систем не раз приводила к дележке этих земель именно между странами Западной Европы и Россией, – причем, кроме головной боли, никому это ничего не давало, и вскоре опять поднималась «пыль».
Можно, конечно, искать причины в злобности или коварстве отдельных людей. А можно обратить внимание на законы эволюции.
Посмотрим же на дальнейшую историю этих стран.
После разгрома тевтонцев в Грюнвальдской битве Запад сразу пожелал возрождения Ордена и оказал самую активную поддержку новому магистру Генриху Плауэну. И для Польши, и для Великого княжества Литовского война с Пруссией казалась неизбежной, вот почему Витовт и Ягайло сочли необходимым более тесное объединение сил. С этой целью в октябре 1413 года в Городце над Бугом собрались не только сами монархи, но и элита обеих держав: польские паны и боярство Великого княжества. Принятые ими грамоты стали актами новой, Городельской унии.
Казалось бы, уже была одна уния – Кревская, принятия в 1385 году. Но присмотримся внимательнее к ее истории.
Одногодки Витовт и Ягайло (оба родились в 1350) были друзьями детства и юности. Их отцы, князья Кейстут и Ольгерд, соправительствовали в Великом княжестве Литовском. Тоже, наверное, знались по-дружески, но кончилось тем, что Кейстут арестовывал сына Ольгерда Ягайлу, а Ягайла умертвил отца Витовта, Кейстута. И между собою Витовт и Ягайло стали непримиримыми соперниками. И все же…
Ягайло был Великим князем Литовским, а, став королем Польши Владиславом, пригласил на княжение в Литву Витовта. Его политика отвечала интересам и элиты, и многочисленной шляхты – тогдашнего польского «среднего класса», – но государство при этом не имело силы, оно нуждалось в союзе с Литвой. Княжество Литовское было больше; королевство польское – культурнее. И вот два государя, друзья-враги, якобы еще в 1385 году объединили Польшу и Литву.
Согласно традиционной истории, Кревская уния – это фундаментальный документ, определивший устройство некоего совместного государства. Подписал унию, как полагают, Ягайло, но сам он нигде и никогда не ссылался на такой документ. Может, его и не было? Иначе как объяснить нужду в оформлении все новых и новых объединений: в 1413 году, в 1444-м… Ведь когда наследник Ягайлы – молодой король Владислав, пропал без вести в битве с турками под Варной (1444), его брат, Казимир Ягайлович, правивший в это время в Литве, оказался одновременно наследником польской короны и правителем Великой Литвы; он-то и соединил эти два государства под властью одного монарха. Своей столицей он выбрал Краков.
Возможно, тогда и была сфальсифицирована Кревская уния, как историческое основание к союзу двух стран. Причем, даже если и подписали некий подобный документ в 1385 году, до правления Казимира он оставалась пустой бумажкой: Польша и Литва управлялись разными монархами, имели свои армии и независимую политику.
Теперь вернемся к Городельской унии 1413 года.
Первой ее грамотой объявлялось объединение государств, однако тут же была четко признана самостоятельность ВКЛ: княжество сохраняло право на существование и после смерти Витовта. Правда, Великого князя в таком случае можно было выбрать только по согласованию с Ягайлой и его радой. В свою очередь, поляки брали обязательство не избирать короля после Ягайлы, не согласовав кандидатуры с Великим князем и его боярством.
Принявшим католичество панам и боярам Великого княжества подтверждались все старые привилегии, а также были гарантированы новые. Католики получили право полного распоряжения своей землей и широкие политические свободы; их повинности ограничивались возведением укреплений и участием в военных походах на свои средства. По польскому образцу в ВКЛ создавались воеводства (вначале только Виленское и Трокское), однако право на занятие должностей в них и все привилегии имели только католики.
Православные земли – Витебская, Полоцкая, Смоленская – не участвовали в Городельском съезде, и акты унии их не касались. Они оставались в государстве автономными территориями.
В целом акты Городельской унии сделали католичество привилегированной религией, усилив нестабильность в этом и без того нестабильном, в силу природно-климатических условий, регионе. Конечно, постановление, запрещавшее православным занимать важные государственные должности, не всегда и не обязательно выполнялось, тем не менее оно было серьезной причиной внутреннего разлада в государстве, так как подвергало дискриминации значительную часть населения Княжества и предопределило дальнейшее (при московском царе Иоанне III) бегство части земель под руку Москвы.
Современный историк А. Торопцев с удивлением констатирует: «Странной может показаться ситуация в Восточной Европе на рубеже XIV–XV вв.: Тохтамыш разорил Москву, а его дети нашли там приют. Витовт породнился с Василием I, мечтал покорить его, а в 1422 г. в войне с Тевтонским орденом ему помогали московская и тверская дружины. Одни ордынские ханы помогали великому князю в борьбе против Литвы, а другие делали с точностью до наоборот» (см. А. П. Торопцев. Москва, путь к империи. С. 190–193).
Недоумение историка вполне понятно, однако оно легко рассеивается, если принять во внимание, что речь идет о семейной распре внутри единой династии. В 1399 году князь Витовт (традиционно католик), тесть московского князя Василия I (традиционно православного) и сюзерен Тохтамыша (традиционно язычника), владея всей Восточной Германией, Польшей, Центральной и Южной Россией, включая Азов, объявил, что теперь он будет брать дань в Орде и чеканить ордынскую монету со своим изображением (княжеские печати Витовта и Василия, кстати, совершенно идентичны).
Хан Темир-Кутлуй (традиционно язычник) пытался оспорить притязания Витовта, однако, приехав в Литву на переговоры, вынужден был признать, что Витовт старший в семье. В спор родственников вмешался эмир Едигей (традиционно мусульманин), заявив, что Витовт, конечно, старше и Темир-Кутлуя и Василия, но уж зато много моложе его, Едигея!
Тогда Витовта поддержал уж действительно самый старый и всеми уважаемый член правящей династии – Ягайло, но он уже был слишком стар, чтобы диктовать условия… Распря среди родственников переросла в войну, в результате которой Витовт проиграл и вынужден был отказаться от притязаний на единоличную власть… Здесь даже традиционная история прямо свидетельствует, что распря князей-ханов-эмиров – «католика», «православного», «мусульманина» и «язычника» – была, по сути, семейным делом.
В 1426 году, после смерти своего зятя Василия I, Витовт предпринимает свой последний поход на Москву. Под его знаменами, как пишет Карамзин, были «даже богемцы, волохи и дружина хана татарского, Махмета». Богемцы – это чехи и немцы, волохи, в контексте цитаты, – румыны, а «дружина Махмета-татарина» – это турки!
Но в конце правления Витовта Великое княжество Литовское было переполнено противоречиями. С одной стороны, оно выступало как одно из самых могущественных и милитаризованных государств Европы. С другой – для населения тяготы, связанные с содержанием государства, были неимоверно высоки. Добавляло своих трудностей религиозное противостояние. Имелись и прочие проблемы: Витовт жестоко уничтожал каждого, в ком видел угрозу своей власти; на острове рядом с его Тракайской резиденцией казнили заговорщиков.
Затеянный им гигантский интернациональный поход на Москву закончился ничем якобы «из-за страшной бури, ниспосланной провидением», и Москва, ведомая энергичной дочерью Витовта Софьей, устояла! Тут Витовт наконец-то успокоился и в 1430 году перед смертью в своей резиденции Троки (Тракай) закатил многонедельный пир, на котором гуляли «все венценосные правители Восточной Европы», включая еще более престарелого Ягайлу, православных митрополитов, папских легатов, византийских патрициев, татарских ханов, прусского магистра-датчанина и прочих. (Интересно, что сразу после смерти Витовта, в 1431–1435 годах, и в католической, и в православной церкви произошел раскол, а в Крыму появился воспитанник Витовта, – мальчик Хаджи-Девлет, основатель династии крымских ханов-царей-киреев, то есть Гиреев).
1430. – Смерть Витовта.
1430. – Начало распада Золотой Орды.
1430–1432. – Княжение в Литве Великого князя Свидригайлы.
1432. – Новгород перешел под покровительство Свидригайлы.
1432–1434. – Гражданская война в Литве.
1432. – Начало княжения в Литве Великого князя Сигизмунда (Жигимонта) Кейстутовича (до 1440).
1432. – Феодальная война в Московии: сыновья покойного князя Галицкого и Звенигородского Юрия, Василий Косой и Дмитрий Шемяка, ведут войну с Василием II за обладание Москвой (до 1453 года).
1436. – Образование Казанского ханства.
Витовт не смог создать механизма легитимной передачи власти, и его смерть в 1430 году разожгла беспорядки, приведшие к гражданской войне, – враждующие стороны возглавляли Сигизмунд Кейстутович и Свидригайло, следующие сыновья Кейстута и Ольгерда. Чтобы сбить остроту религиозного противостояния, Сигизмунд издал Трокский привилей (6 мая 1434 года), которым позволял иметь шляхетские гербы и привилегии православным «русинам», чтобы между народами княжества «не было никакого разлада и чтобы они пользовались равными милостями».
Герб «Погоня» с надгробия Ягайлы
После гражданской войны часть элиты Великого княжества нашла себе пристанище при дворе Софьи Витовтовны в Москве. Они, а позже византийцы, приехавшие из Рима с другой Софией – Палеолог, станут ядром оппозиции Вильне и Кракову.
В 1438–1439 годах проходил церковный собор в Ферраре и во Флоренции, который провозгласил объединение католической и православной церкви под властью папы. Последовавшие события привели к исчезновению Византийской империи в ходе гражданской войны, – ведь здесь тоже была религиозная чересполосица. Латиняне были изгнаны; в 1453 году Константинополь взяли турки. Но турки – это не пришлый народ, а коренные византийцы агрянского (мусульманского) толка, и на их стороне были те из православных, которые не признали решений Ферраро-Флорентийского собора.
Племянница погибшего византийского императора, София Палеолог, жившая при дворе папы римского Павла II, в 1472 году была сосватана за Московского князя Иоанна III. С нею в Москву приехали и бывшие императорские сановники; так за короткий исторический промежуток Москва стала приютом второй волны политэмигрантов. Тут сложилась целая прослойка лиц, входивших в имперскую общественную структуру, умевших и желавших организовывать власть по «византийскому» образцу. Началось массовое заимствование имперских символов и порядков. В то время когда Польша вела активную полонизацию и окатоличивание белорусских и прочих земель Великого княжества Литовского, – что воспринималось православными, как захват их земель «Западом» и ненавистным папством, – Москва становилась притягательной для многих русских князей Литвы и сама, в свою очередь, «двигала» на восток православную идею, вела христианизацию народов Поволжья.
При Иоанне III (1462–1505) закончился Владимирский период российской истории и начался Московский.
1467. – Появление Псковской судной грамоты.
1468. – Принятие Судебника Великого князя Казимира Ягайловича, первого сбора законов Княжества Литовского.
Казимир Ягайлович находился у власти с 1440 до 1492 года. Это было в целом благодатное время для страны. Хозяйство развивалось, население росло. Судебный кодекс, написанный на старобелорусском языке, систематизировал правовые нормы о наказаниях за уголовные преступления и о повинностях граждан. Правда, параллельно с существованием Судебника, который использовался только в центральных областях государства, другие земли пользовались своим собственным правом. Кстати отметим, что по терминологии и формулировкам к Судебнику Казимира Ягайловича оказался очень близок и первый сборник правовых норм Московского государства – Судебник Великого князя Иоанна III, принятый в 1497 году.
1478. – Присоединение к Москве Новгорода, конфискация земель новгородских бояр.
1480. – Падение «татаро-монгольского ига».
1485. – Присоединение к Москве Твери.
1487. – Признание Казанью вассальной зависимости от Москвы.
Вильня начала терять инициативу еще в начале правления Казимира Ягайловича, подписавшего в 1449 году «вечный мир» с Москвой: Великое княжество отказывалось от активной роли на сопредельных землях, и московский князь смог вскоре подчинить себе Тверь, а затем Рязань. Новгород Великий под угрозой подчинения Москвы сам просил помощи у Казимира Ягайловича, но тот для поддержки Новгородской республики не сделал практически ничего.
Казимир на удивление спокойно относился к усилению восточного соседа; его политику в отношении Москвы иногда называют «странной». Эта странная политика может быть объяснена тем, что полонизация всей огромной территории Великого княжества Литовского была невозможна, и отдать часть мятежных областей было даже выгодно. И все же его спокойное отношение к происходящему могло иметь и другие, династические причины: спорность его права на престол королевства Польского и Великого Княжества Литовского. Ведь если Дмитрий Донской и не был на самом деле Ольгердовичем (вопреки версии Игоря Литвина), то его сын Василий, родившийся от дочери Витовта, а уж тем более внук Иоанн III могли иметь больше прав на польско-литовский престол, чем сам Казимир.
На медали султана Мехмета II, изготовленной в 1481 году в Италии, надпись:
«S.VLTANI МОНАММЕТН * OCTHOMANI. VGVLI * BIZANTII INPERATORIS»
(Точка перед V означает, что эта буква читается как гласная U.)
По-русски означает: «Султан Мохаммед, Октомана Сын (Огтоман-Оглы), Византийский император». Однако Октоман (иначе Октавиан, Оттоман, Осман, Есмень, Язмень, Шмун и т. п.) – Повелитель неба и семи планет (кабиров) – наивысшее, Восьмое божество, но только в иерархии не ислама, а «древнего язычества» египтян и финикийцев. Такова религия в конце XV века!
Это объясняет логику Казимира: пусть потомки Дмитрия Донского называют себя великими князьями, а Москву Третьим Римом, лишь бы не претендовали на его престол, на владение королевством Польским и Великим княжеством Литовским. В таком случае у идеи Иоанна III о «возврате русских земель» была основа.
Впрочем, она и так у него была.
Не любят акцентировать внимание на полномочиях Казимира и поляки, так как встал бы вопрос о законности присоединения Княжества Литовского к Польскому королевству.
А в целом Казимир Ягайлович, заботясь лишь о безопасности собственной власти, создал юридическую коллизию, ставшую поводом для нескончаемых войн по захвату территории Великого княжества то Польшей, то Москвой. Поднималась «пыль».
1492–1506. – Княжение в Литве Великого князя Александра.
1492–1494. – Первая война Московии с Великим княжеством Литовским.
Еще в 1480-х годах Иоанн III после брака с Софией Палеолог, позаимствовав у византийских цезарей и герб, и политическую доктрину, потребовал у Великого князя Казимира «Полоцка, Витебска, Смоленска и всех иных земель русских». Москва становилась единственным возможным центром для всех земель бывшей Киевской Руси и начала их собирать. И как только умер Казимир Ягайлович, московские воеводы двинулись на запад и заняли Любуцк, Мценск, Мосальск, Серпейск, Вяземщину. Сил для противодействия у Литвы не было. Смоленский воевода Юрий Глебович сумел было возвратить несколько захваченных городов, однако в 1493 году московское войско продвинулось еще дальше.
Новый Великий князь Литвы, Александр, направил к Иоанну своих посланцев с жалобами и предложениями. У хана Заволжской Орды и короля Польши он просил помощи, крымского хана пытался склонить на свою сторону, однако никто не спешил на выручку. Мир с московским правителем удалось подписать лишь в 1494 году. По этому договору Вильня теряла громадные территории, в частности Вязьму и земли в верховьях Оки. Мирное соглашение закрепили женитьбой Александра на дочери Иоанна, Елене. Что интересно, родство монархов не улучшило взаимоотношения государств, так как Иоанн стал «давить» на Александра как на своего зятя и в конце концов, ссылаясь на преследование здесь православной церкви, в 1500 году еще до объявления войны начал боевые действия.
1498. – Полоцк вводит магдебургское право.
1499. – Магдебургским правом наделен Минск.
1500–1503. – Война Московии с Bеликим княжеством Литoвcким.