Правление Михаила Федоровича

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Правление Михаила Федоровича

Крупная фигура Филарета естественно отодвигала в тень облик его юного сына, царя Михаила. Филарет Никитич после возвращения из польского плена стал в сане святейшего патриарха вторым «великим государем»; отныне все грамоты писались от лица обоих великих государей, но имя Михаила стояло в них впереди имени патриарха. В отношениях отца и сына явственно осознание важности их высокого положения, о чем оба не забывали даже в личном общении.

До нас дошла довольно обширная их переписка. Патриарх Филарет письма к сыну начинает полным царским титулом, называет его «по плотскому рождению сыном, а о Святем Дусе возлюбленнейшим сыном своего смирения». Царь Михаил пишет «честнейшему и всесвятейшему отцу отцем и учителю, прежь убо по плоти благородному нашему родителю, ныне же превосходящему святителю, великому господину и государю, святейшему Филарету Никитичу, Божиею милостью патриарху московскому и всея Руси». Отношения царя Михаила к отцу-патриарху полны глубокой, можно сказать, робкой почтительности. А вот речь Филарета звучит властно, как речь человека, уверенного, что его советы и указания будут приняты с должным благоговением не только к сведению, но и к исполнению.

Немудрено, что мы мало знаем лично о царе Михаиле Федоровиче. Не только в государственной, но и в дворцовой, личной его жизни рядом с ним стояли лица, несравненно более энергичные, чем он, руководили его волей, по крайней мере, его поступками. Он и вырос и большую часть жизни своей прожил не только под обаянием властной натуры отца, но и под сильнейшим влиянием матери. А Ксения Ивановна была достойною по силе характера супругой своего мужа. Происходила она из не родовитой семьи костромских дворян Шестовых, но браком с Ф. Н. Романовым была введена в первые ряды московского общества, пережила с мужем царскую опалу, но ни ссылка, ни подневольное пострижение ее крепкой натуры не сломили. Она едва ли уступала супругу во властности и упорстве нрава.

Царь Михаил занял трон, имея достойных советчиков. И это было благом для него, ибо положение страны было крайне трудным. Смута и интервенция оставили страну совершенно разоренной. Писцовые книги тех времен пестрят записями пустошей, «что были раньше деревни». Москва лежала в развалинах. Объекты недвижимости были сожжены, а движимые ценности – частные, общественные, церковные и государственные – разграблены. Шайки поляков еще бродили по стране; их грабительские экспедиции прорывались даже на Урал, в поисках строгановских сокровищ, которые тоже были разграблены. В конце января 1613 года польские банды побывали в Сольвычегодске и ограбили там Благовещенский собор; список драгоценностей из этого собора занимает в перечне П. Савваитова 90 страниц!

В других местах Московской Руси было, конечно, никак не лучше. На западе – даже после избрания Михаила – хозяйничали поляки и шведы, с юга прорывались татарские орды, отряды воров и панов рыскали там и тут. Сельское хозяйство и торговый оборот, денежное обращение и правительственный аппарат находились в состоянии полного развала. Новое правительство не располагало ни административными кадрами, ни опытом.

Юрий Крижанич (1617–1683) писал о внешнеэкономическом положении страны:

«Хоть это славное государство столь широко и безмерно велико, однако оно со всех сторон закрыто для торговли. С севера нас опоясывает Студеное море и пустынные земли. С востока и с юга [нас] окружают отсталые народы, с коими никакой торговли быть не может. На западе – в Литве и в Белой Руси – не водится того, что нам нужно (разве что лишь медь есть у шведов). Азовскую и черноморскую торговлю, которая была бы для этой страны самой полезной, захватили и держат крымцы. Торговле в Астрахани препятствуют ногайцы.

Торговле с бухарцами в Сибири мешают калмыки. Так что остается у нас только три безопасных торжища: для торговли посуху – Новгород и Псков, а для морской торговли – Архангельская пристань, но и к ней путь неимоверно далек и труден».

И. Забелин в «Истории города Москвы» простодушно пишет, что неимущий Михаил Федорович после захвата власти носил не только шубы, но даже и сорочки из гардероба убиенного его «ополченцами» боярина Богдана Бельского, которого просто скинули с башни в Казани. Не токмо что верховный владыка; вся страна была разорена за годы Смуты, протекавшей не без участия родичей Михаила. Но теперь принято скорбеть о последних Романовых, убиенных в 1918-м, а не о Бельском и других жертвах прихода к власти первых Романовых.

Мы говорим об этом не потому, что одни «хорошие», а другие «плохие». Все хорошие. Просто надо серьезнее относиться к историографии. Ведь это и есть борьба структур; в данном случае победили Романовы, и Филарет, в конце концов, сумел стабилизировать политическую обстановку, что было для России благом. Но значит ли это, что история должна выпячивать на первый план только Романовых?

1615. – Русские оружейники разработали первую пушку с винтовой нарезкой ствола.

1615, июль. – Густаву II Адольфу не удается взять осажденный им Псков. Германский император Матвей предлагает посредничество в мирных переговорах, которые и начались в декабре, но при посредничестве Англии, а закончились в феврале 1617 года подписанием Столбовского мира, по которому России возвращены Новгород, Старая Русса, Порхов, Ладога, Гдов. Швеции передаются Ижорские земли Ям, Ивангород, Копотье и Корельский уезд.

Таковы были проблемы внешней политики государства в этот период. Но нужны же были средства для их решения! Насколько можно судить по источникам, до 1619 года, то есть до возвращения Филарета, у московского правительства было два главных интереса в отношении внутреннего устройства, две задачи: во-первых, собрать в казну как можно более средств и, во-вторых, устроить войско. По этим вопросам дважды заседал Собор, в 1615 и 1616 годах. Был решен «сбор пятой деньги», 20 % с годового дохода плательщика, и посошный сбор по 120 руб. с каждой сохи. Разница между этими повинностями состояла в том, что 20 % платилось со «двора», посошное же взималось с меры пахотной земли, с «сохи». Кроме того, своим чередом платились обычные подати. Так решался первый вопрос, хотя все равно правительству не хватало средств.

Для решения второй проблемы – устройства войска, правительство посылало не раз в разные местности бояр «разбирать» служилых людей, «верстать» (принимать в службу) детей дворян, годных к ней, и наделять их поместной землей.

И для первой, и для второй цели необходимо было знать положение частной земельной собственности в государстве, и чтобы это положение выяснить, посылались во все места писцы и дозорщики, дабы описать землю и провести ее податную оценку. Но до Филарета все намерения правительства исполнялись небрежно, с массой злоупотреблений со стороны и администрации, и населения: писцы и дозорщики одним мирволили, других теснили, брали взятки; да и население, стремясь избавиться от податей, часто скрывало имущество и этим достигало льготной для себя неправильной оценки.

1617. – Война с Польшей. Создана II редакция «Хронографа».

1618. – Английская экспедиция в Пермь для отыскания руды. Неудачный штурм Москвы поляками. Деулинское перемирие на четырнадцать с половиной лет, по которому Русью потеряны Смоленские, Черниговские и Новгород-Северские земли. Прошли первые переговоры России с Китаем (миссия И. Петлина).

1619. – Постановление о возвращении на прежние места беглых посадских людей. Образован Сыскной приказ. Основан город Енисейск. Отец царя – Федор Романов (митрополит Филарет) вернулся из польского плена, стал патриархом Московским и соправителем своего сына, что привело к понижению роли Земского собора. И все же в июне Собор постановляет замечательный приговор, преимущественно по финансовым делам. Собору были поставлены на вид указания, сделанные царю патриархом. Вот они:

1) с разоренной земли подати взимаются неравномерно, одни из разоренных земель облагаются податью по дозорным книгам; с других же, не менее разоренных, берется подать по писцовым книгам;

2) при переписи земель допускаются постоянные злоупотребления дозорщиков и писцов;

3) бывают постоянные злоупотребления и со стороны тяглых людей, которые массами или «закладывались» за кого-нибудь, или просто убегали из своей общины, предоставляя ей, в силу круговой поруки, платить за выбывших членов;

4) кроме этих податных злоупотреблений многие просят от «сильных людей их оборонить», ибо сильные люди (администрация, влиятельное боярство и т. д.) «чинят им насильства и обиды».

Собор постановил снова произвести перепись в местностях не разоренных; писцов и дозорщиков выбрать из надежных людей и привести их к присяге, взяв обещание писать без взяток и работать «вправду». Также решено было тяглых людей, выбежавших и «заложившихся» за бояр и монастыри, сыскать и вернуть назад в общины, а на тех, кто их держал, наложить штрафы. Постановили составить роспись государственных расходов и доходов: сколько числится тех и других, сколько убыло доходов от разорения, сколько поступает денег, куда их расходовали, сколько их осталось и куда они предназначаются. Относительно жалоб на сильных людей состоялся царский указ, соборный приговор: поручить сыскивать про обиды «сильных людей» в особом сыскном приказе. Ну и, наконец, решили обновить состав Земского собора, заменив выборных людей новыми.

Все последующие внутренние распоряжения правительства Михаила Федоровича (а кажется – и всех последующих русских правительств аж до наших дней) клонились именно к тому, чтобы улучшить администрацию и поднять платежные и служебные силы страны.

Характерно, что все временщики времен Смуты давали на себя «запись», то есть обязательство ограничения своей власти Земским собором. Так поступили и Романовы, обещая, по сути, сохранить федеративное устройство страны, местничество, служилые привилегии военных и веротерпимость при «третейском» патронаже церкви. Интересно, что именно так было и при царе Борисе! А еще интереснее, что эта идея также абсолютно аналогична осуществленной потомками Генри Тюдора (Генрих VII) идее Британской империи и неосуществленной идее создания Папской империи в Западной Европе.

Но поскольку избрание Михаила Романова было осуществлено не всеми землями нашей «федерации», постольку его Московия оказалась поначалу достаточно куцым образованием, ограниченным в южной части нынешним Золотым Кольцом России, на западе – Тверью, на юго-западе – Вязьмой и Можайском, на юго-востоке – Коломной, на востоке – Нижним Новгородом. Поэтому нас не удивляет, что в титуле «царь Московский и Всея Руси» этого периода совершенно не раскрыто понятие «Всея Руси». Получив власть в Москве, Романовы еще 150 лет потратили на распространение ее на территорию «Всея», то есть на «Великия, Малыя, Белыя и Червонныя Руси», а также Крыма, Кавказа, Урала, Средней Азии, Сибири и части Северной Америки.

От своего воцарения и почти до конца XVII века Московия Романовых воевала с Польшей за Белую Русь = Литву; не исключено, что в историографии часть этой войны отнесена к XVI веку, как война Иоанна Грозного с «Литвой». В борьбе с Польшей-Литвой во второй половине XVII века активно использовался мотив борьбы за православие против униатов. И Москва, и Варшава безуспешно пытались либо единолично покорить Белую Русь («Древнюю Русь»), либо разделить ее между собой. В результате этой войны за бывшие ордынские (= византийские) области, к 1676 году тульские и рязанско-воронежские земли остались за православной Москвой, а земли к западу от Воронежа (Слободская Окраина = Великороссия) – за православной же Белой Русью. Естественно, что при этом мотив борьбы «православных» с «униатами» выдохся.

Поясним ситуацию с принадлежностью ордынских земель, в их связи с династическим вопросом.

С какого-то момента – дату назвать невозможно – властные слои всей Евразии признавали старшинство византийского владыки. Это не было империей в сегодняшнем понимании слова; ни «византийским», ни «императором» никто человека, держащего власть в Царьграде, не называл. Можно сказать так: существовала структура владык, территориально зачастую весьма отдаленных друг от друга и связанных в основном матримониальными отношениями, то есть узами родства и свойства. Старший («византийский император») выполнял не более, как судебные функции, то есть рассуживал династические споры, не вмешиваясь в территориальные.

Но одновременно, и значительно быстрее, эволюционировала религиозная структура, причем не столько как система верований, сколько как церковная организация. Глава церкви осуществлял помазание на власть нового светского владыки, после смерти предыдущего; так (но не только так) церковная структура влияла на властную. Одновременно же развивались и другие, среди которых надо прежде всего назвать торговую и армейскую структуры. Первая обеспечивала перераспределение денег и вообще материальных ресурсов, вторая давала силовую поддержку всем: власти, церкви и торговле. Эти четыре основные структуры имели общий ресурс, а именно людей и деньги, но различные интересы в отношении друг друга. Разумеется, такая система в принципе не может быть равновесной.

Карта мира Герхарда Меркатора, 1621 год. Московия – еще не Россия

Согласно традиционной истории, в 1054 году единая христианская церковь распалась на две: восточную, с прежним центром в Царьграде, и западную. Но согласно той же истории, к этому времени существовал уже и третий религиозный центр, агарянский, будущий Ислам. Естественно, появились и три светских центра власти, которые между тем состояли из тех же, связанных родственными узами, людей. Это были императоры Римской (Ромейской, Византийской) империи на Востоке, Священной Римской империи в Западной Европе и халиф Багдадский. Отсветы этих событий Средних веков (включая церковные расколы) тянутся в прошлое от «Оттона I» и «Карла Великого», деливших мир с Византией, и до мифического «Древнего Рима», делившего тот же самый мир с еще более древней «Древней Грецией».

В 1096 году начались войны, названные впоследствии «Крестовыми». На протяжении всего XII века войска, посланные европейскими монархами по приглашению византийского императора, отвоевывали для него земли, отпавшие под власть агарян (ранних мусульман). Очевидно, что он оставался для европейской знати высшим авторитетом. Но сто лет – срок большой. Происходило активное перемешивание интересов различных общественных структур; военное усиление самой Европы; рождение наследников и замена властвующих лиц. Наконец, в Европе созрела идея, что «Рим» теперь не на Босфоре, а у них. В 1204 году крестоносцы штурмом взяли Царьград, а высшее властное лицо планеты, император, бежал в Никею и, насколько теперь можно судить, призвал к своей поддержке представителей «третьей силы», а именно агарянских владык Востока.

И уже вскоре появилась подозрительно веротерпимая «Орда». Дальше традиционная история рассказывает о чем угодно: о безродном конокраде Чингисе (кстати, почему-то многие великие родоначальники начинали с конюхов-конюших: пророк Мухаммед, польский Пяст, Годунов, Романов-Кобыла и пр.), которого самые знатные непонятно почему признают владыкой мира; о могущественном Тимуре, которого по непонятной причине европейцы зовут не больше, чем князем (беком); об Александре Невском, коий, побив шведского «ярла Биргера», спешит с покаяниями к хану скотоводов… Одного только нет в истории: какие действия предпринимали во всю эту эпоху византийские императоры, чтобы подтвердить свое место и свою честь.

В первой половине ХХ века Н. А. Морозов высказал идею, что Ордой на Руси называли крестоносный орден. В последней четверти того же века А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский изложили версию, что Ордой изначально была сама Русь. И лишь в 2001 году вышла книга «Другая история искусства» А. М. Жабинского, в которой показано, что это византийский император, собирая силы для отпора крестоносцам, создал Орду и сам возглавил ее. Орда – это союз земель, оставшихся верными императорам Византии или включенных в этот союз насильно. Нет сомнений, что императоры имели родичей среди мусульманских правителей этих земель. Также понятно, что им требовались средства для ведения войны, почему и были обложены налогом территории, входящие в Орду.

В августе 1261 года император вернул себе Царьград, но многие его владения, в том числе Греция и Балканы, оставались за латинянами Европы. И Орда продолжала свое существование до захвата власти в Царьграде турками в 1453 году, и даже позже, пока турки не выгнали латинян с этих земель! И все эти столетия Русь входила в ее состав.

В 1472 году Великий князь Московский Иоанн III взял в жены Софью, племянницу последнего византийского императора Константина Х Палеолога. Вскоре монах Филофей обосновал тезис о Москве, как Третьем Риме. Внук Иоанна и Софьи, Иоанн IV, человек в вопросах родословий и места очень щепетильный, заявлял, что род свой ведет от римского императора Августа. Сторонники традиционной истории могут хихикать над его заявлением, сколько угодно, но это как раз может быть правдой. Во-первых, в роду рюриковичей были прямые родственники императоров Византии (Ромеи, Рима), например, Владимир II Всеволодович Мономах (1053–1125), внук Константина IX Мономаха. Во-вторых, и без этого, если от Константина Х не оставалось прямых потомков, то внук его племянницы Иоанн IV – по праву наследник византийских (римских) императоров и повелитель Орды. Судя по результатам, он сумел убедить в этом многих князей земных.

Романовым было труднее обосновать свой род, как продолжающий династию Иоанна IV, со всеми исходящими из этого последствиями, вроде права владения землями Орды. Но все же родная тетка Филарета (и бабка Михаила) Анастасия Романовна была женою Грозного, матерью царя Федора Иоанновича. Хотя прямых родственников не осталось, Филарет был двоюродным братом последнего царя-Рюриковича. Кого и как он убеждал в своей правоте, сказать трудно, – европейских монархов он так и не убедил, – но на титульном листе сохранившейся книги «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (1647) приведен полный титул его внука, Алексея Михайловича. Между словами «Царь Сибирский» и «Государь Псковский» стоит: «… и великий обладатель злоче… (окончание слова трудно разобрать) поганских властей Золотые Орды». Мы видим здесь подтверждение перехода к Москве власти над прежними ордынскими территориями, подтверждение за Москвой прав Орды = Византии.

Владимир Мономах. Деталь иконы

Полностью же присоединить к России принадлежащие ей, как наследнице Орды, земли удалось только во второй половине XVIII века, причем даже и не Романовой по происхождению, а бывшей ангальт-цербстской принцессе «Фике», императрице Екатерине II.

Слово царь происходит от латинского caesar; этим словом титуловались римские (византийские) императоры. На Руси царями было принято величать и ордынских (татарских, как обычно говорят) ханов, и турецких султанов. Завоевание Москвой в 1550-х Астраханского и Казанского царств стало одним из аргументов, которые приводили наши дипломаты за границей в обоснование нового титула Иоанна Грозного, венчанного на царство в 1547 году. Однако утвержден он был царем только в 1561 году грамотой цареградского патриарха.

Определение же «самодержец» в формуле «царь и самодержец» первоначально означало независимость от назначения более высокой («ордынской») властью и то, что государь никому не платит дани, а отнюдь не безграничную личную и тем более не абсолютную власть. А термин «самодержавие» в более позднем значении – изобретение Филарета Романова, он введен в 1625 году.

Формула «царь православный» была впервые обнародована в 1654 году, как политический лозунг применительно к Алексею Михайловичу в связи с присоединением Украины. Но в Европе даже и Алексея Михайловича никто «царем» не величал; его называли как максимум «Великим князем Московским», а иногда и просто «князем», из-за чего возникали постоянные конфликты Московии с западными соседями (см. «Государи дома Романовых»).

Немало путаницы со словом «император». Надо вникать, как понимали это слово в каждый из моментов истории, да еще и в разных странах. Современные представления неприменимы при рассмотрении прошлого. Жак Маржерет в своих записках «Состояние Российской империи и Великого княжества Московии» (само название достаточно красноречиво) пишет, что Иоанн Васильевич (Грозный) «первым получил титул императора от римского императора Максимилиана после покорения Казани, Астрахани и Сибири».

А затем рассказывает и о титуле царь, как его понимали сразу после Иоанна Грозного:

«Они называют римского императора Tsisar, что они образовали от «кесарь», и всех королей Kroll, подобно полякам. Они называют персидского короля Kisel Bascha, а турецкого султана Veliqui Ospodar-tursk, т. е. «великий повелитель Турции», подобно тому, как его называют турецким султаном. И они говорят, что слово ЦАРЬ взято из священного писания […], а эти слова Tsisar и Kroll – всего лишь человеческое измышление, и это имя некто стяжал себе славными воинскими деяниями. Поэтому после того, как русский царь Федор Иванович снял начатую им осаду Нарвы и уполномоченные и послы обеих сторон собрались для заключения мира между Россией и Швецией, они более двух дней спорили о титуле: Федор хотел иметь титул императора, а шведы не хотели признавать его за ним. Русские говорили, что слово «царь» величественнее, чем «император»; и когда был заключен договор, что его всегда будут называть царем и великим князем московским, то каждая из сторон считала, что обманула другую этим словом «царь». Так же величает его письменно польский король. Римский император титулует его императором, как делала покойная королева Елизавета и как поступает король Великобритании. Король датский, великий герцог тосканский, король персидский и все азиатские короли именуют его всеми титулами, которые он принимает. Что касается турецкого султана, то я не знаю, как он его титулует, поскольку при мне между ними не было ни переписки, ни послов». Речь, напомним, шла о царе Федоре Иоанновиче.

1620. – Учреждение Сибирской епархии с кафедрой в Тобольске. Образование Аптекарского приказа. Отправлено посольство в Бухару.

1621. – Посольство царей Имеретии и Грузии к царю Михаилу Федоровичу. При дворе появляются первые газеты с переводом иностранных новостей.

1623. – В Туринске основан первый «железный завод». Датский флот появился в районе Кильдина. В Москву приехало французское посольство, которое ведет переговоры о союзе против Польши и Габсбургов.

1624, сентябрь. – Михаил Романов женился на княжне Марии Долгорукой, которая умрет через несколько месяцев.

1625. – Михаил Романов женился на неродовитой дворянке Евдокии Стешневой, будущей матери царевича Алексея.

1625. – Запорожские казаки усмирены польскими войсками.

1626. – Все «церковные люди» подчинены суду патриарха.

1626. – Густав III Адольф ведет переговоры с Россией о заключении союза против Польши.

1626. – Началась военная реформа, в соответствии с которой нанято 5000 иноземных пехотинцев и военных специалистов (инструкторы, литейщики и прочие).

1626. – Пожар в Москве.

1627. – Государственная реформа: власть наместников ограничивается, усиливаются права земских властей. Появляется «Книга большому чертежу», указатель к древнейшей карте Московского государства. Разрядный приказ принимает решение об изготовлении карт Российского государства.

Не имея сил прекратить общий произвол на местах, правительство карало отдельных лиц, в то же время облегчая возможности челобитья на администрацию. Для этих целей еще в 1619 году был учрежден Сыскной приказ, а в 1621 году послана всей земле грамота, которой было запрещено общинам давать воеводам взятки, на них работать и вообще исполнять их незаконные требования, с обещаниями за неисполнение наказанием земским людям. Но такое оригинальное обращение к земле положения не спасло: воеводы продолжали злоупотреблять властью, и земские люди говорят на Соборе 1642 года, стало быть, спустя лет двадцать после указанных мер: «В городах всякие люди обнищали и оскудели до конца от твоих государевых воевод».

И вот, в 1627 году правительство пришло к мысли восстановить повсеместно губных старост, предписывая выбирать их «из лучших дворян», то есть из наиболее состоятельных. Кое-где не стало воевод, – там губной староста сосредоточивал в своих руках не только уголовные дела, а все областное управление, становился и земским судьей. Но иногда было наоборот: города оставались недовольны губными старостами и просили назначить им воевод; так, город Дмитров просил в 1639 году губного старосту, а в 1644-м уж хлопочет о назначении ему воеводы. Очевидно, что в уездах было очень мало людей, годных для дела, ибо все такие люди правительством «выволочены на службу». Некоторые общины, однако, сохранили и в то время полное самоуправление: это было большей частью в так называемых черных землях, преимущественно на севере.

В это время правительство стремилось дать первенствующее значение служилому классу, но мало-помалу были осознаны неудобства и несостоятельности дворянских ополчений, ввиду чего и заводится иноземный ратный строй, солдатские и рейтарские полки. В войске Шеина в 1632 году под Смоленском было уже 15 000 регулярного войска, устроенного по иноземному образцу.

Что касается до центрального управления при Михаиле Федоровиче, то оно восстановлялось в Москве по старым образцам, завещанным XVI веком в форме старых приказов, а если появлялись новые, то опять-таки по старым образцам, специализируя одну какую-нибудь отрасль владения какого-нибудь старого приказа. В центре всего управления стояла и всем руководила государева Боярская дума.

1628. – Образование приказа Большой Москвы и Каменного. Судебная реформа ограничивает наказание палками за неуплату долга.

1630. – По указанию Филарета составлен «Новый летописец».

В 1631 году, ожидая войны с Польшей, Московия наняла 5000 датчан, шведов, голландцев и англичан. К католикам в Москве относились с подозрением, потому послам был дан наказ «францужан и иных, которые римской веры, никак не нанимать» (С. Э. Цветков. Карл XII. С. 88). В том же году состоялся поход мангазейских казаков в Якутию, обложение якутов ясаком, а в следующем году – закладка Якутского острога.

1632, декабрь. – После смерти Сигизмунда III царь Михаил начал войну с Польшей (1632–1634). Воевода Шеин осадил Смоленск. Капитуляция Шеина.

1633. – При Чудовом монастыре в Кремле основано греко-латинское училище. Смерть Великого государя и патриарха Филарета, вследствие чего Михаил Федорович возвратил Земскому собранию его полномочия и в дальнейшем стал созывать его по каждому серьезному поводу. Со смертью Филарета (1633) с Польшей заключили Поляновский мир (1634), по которому граница прошла с северо-запада на юго-восток по линии Псков – Вязьма – Можайск – Коломна, и далее вниз по Оке до Нижнего. Смоленск перешел к Польше.

Как уже отмечено, кроме Англии и Нидерландов, сыгравших немалую роль в московских событиях, а также Персии, заинтересованной в том, чтобы через кабардинцев склонить Москву против турок, избрание Михаила Романова на царство другие государства либо вообще не признали (Речь Посполита, Крымское ханство и Османская империя), либо проигнорировали (Франция, Венеция, Дания). Его воспринимали не больше, чем князем Московии, но не считали царем.

Византийской империи в это время уже не было, но католические монархи продолжали избирать из своего состава номинального «Византийского императора». Реальный же император Священной Римской империи, бывшей западной части империи Византийской, получал формальное признание от турецкого султана. Габсбургская Вена, в тот период столица Священной Римской империи, получила подтверждение своих прав от султана в 1606 году и была заинтересована в Московии исключительно как в неком потенциальном союзнике против турок, на случай, если султан передумает.

При этом и в Вене, и в Москве, и в Османской империи нанимали на военную службу казаков. Казаки, подчинявшиеся приказам из Москвы, назывались «царским войском», то есть были «хорошими казаками»; не подчинявшиеся же назывались «разбойниками». (Немного позже мы подробнее рассмотрим этот вопрос.) Аналогичное двойственное отношение к казакам было и в Вене, и в Стамбуле (см., например, «Вести-Куранты», 1600–1631).

1633. – Немец Адам Олеарий приехал в Россию, чтобы затем (1635–1639) пересечь страну по дороге в Иран. Оставил после себя записи о путешествии. В 1634 году выполнял посольскую миссию и получил в Москве разрешение на торговлю с Персией на три года.

1634, май-июнь. – Между Россией и Польшей начались переговоры о мире в д. Семлево (на основе территориального status quo). Подтверждены границы, установленные Деулинским перемирием. Владислав, наконец, отказывается от претензий на российский престол.

1634. – Первый стекольный завод под Москвой. Учреждение приказа «ратных и даточных людей».

1635. – Начало разработки медных руд на реке Каме.

1636. – Восстание калмыков. Основан Тамбов. Подьячий Савва Есипов составляет «Сибирскую летопись».

1637. – Первое русское посольство в Китай (первые переговоры состоялись в 1618 году). Донские казаки взяли Азов. Учрежден Сибирский приказ.

1638. – Учреждено воеводство в Якутске.

1639. – Кахетинский царь Теймураз I дал присягу на верность русскому царю. Основаны Чугуев (нынешняя Харьковская область) и Ялуторовск.

1642. – Указ о запрещении служилым людям поступать в холопство и солдатскую службу.

В Москве заботились о поднятии после Смуты общего благосостояния «земли»; оно было необходимо правительству для хорошего устройства службы и тягот. Отметим, что благосостояние народа смешивалось тогда с благоустройством государственных повинностей, и это приводит нас к вопросу об устройстве сословий при Михаиле Федоровиче, так как государственные повинности в Московском государстве носили сословный характер. Государство прежде прочего интересовало служилое сословие.

Заботы правительства о нем были двоякого рода: 1) заботы об обеспечении служилых людей землями, это был вопрос поместный, и 2) заботы об отношении служилых людей к крестьянству, – это вопрос крестьянский. Главным средством содержания военного дворянского класса была земля, а на земле – крестьянский труд. Смута много здесь напортила: масса дворян была согнана с поместий, масса поместных земель пустовала, и вместе с тем множество дворцовых и черных земель перешло в поместья. Наряду с беспоместными дворянами были такие, которым поместья попали незаконно или неизвестно как. (Мы здесь, признаться, видим полную аналогию с современным положением собственников и собственности в России, но не будем отвлекаться.)

Ни наличного числа дворян, годных к службе, ни степени обеспеченности их правительство в первые годы не знало. В горячее время первых войн оно старалось кое-как наладить дела, отбирало незаконно захваченные казенные земли, разбирало и «испомещало» служилых людей. Не прибегая к строгой поверке прав на землю того или другого помещика (иначе говоря, не занимаясь деприватизацией), правительство давало разоренным денежное жалованье, а для увеличения служилого класса верстало в службу тех казаков, «которые от воровства отстали». На практике это выражалось в издании частных указов о поместных делах, пока, наконец, в 1636 году не был составлен целый свод из этих указов – «Поместное уложение».

Но эта лихорадочная деятельность не могла сразу привести к полному благоустройству, и для служилых очень долго тянулись тяжелые времена. В 1633 году московские дворяне (высший разряд дворянства!) били челом, что на войну идти не могут: у одних нет земель, а у других и есть, да пусты, – крестьян нет, а если и есть, то три, четыре, пять или шесть душ всего, а это для службы слишком мало. Правительство велело разобрать их челобитья, причем признало, что служить помещик может только с пятнадцати крестьян. (Сами дворяне на Соборе 1642 года определяли потребное количество крестьян не в пятнадцать, а в пятьдесят.)

Если положение лучшего дворянства было таково, то еще тяжелее было положение низших его слоев. Из челобитья, которое в 1641 году дворяне разных городов, бывшие на Москве, подали об улучшении их быта, следует, что много дворян «не хотят… государевы службы служити и бедности терпети и – идут в холопство». Еще за девяносто лет до этого Судебник 1550 года запретил находящимся на службе, «верстаным» дворянам идти в холопы, а теперь, в 1642 году, в ответ на это челобитье правительство запретило холопствовать всем дворянам вообще. Переход дворян в холопы, предпочтение зависимого холопьего состояния свободному состоянию землевладельца, конечно, резкий признак тяжелого экономического положения страны.

1643. – Экспедиция Василия Пояркова на Амур по заданию Якутского воеводы Петра Головина. Дошли до места закладки будущего Охотска (в 1649).

1644. – Усмирение бурятов.

1645. – Торговые льготы азиатским купцам в Сибири.

1645. – Смерть Михаила Романова.

Заняв в 1613 году трон, Романовы вместе с ним получили полностью разоренную страну, несуществующую государственность и народ, «вкусивший» двойной, если не тройной гнет. А что же иное могло быть с народом в условиях безвластия-многовластия и оккупации западных и северо-западных земель Московского царства иностранными войсками, участившимися набегами крымских татар и т. д., и т. п. С народа драли три шкуры и свои помещики, и забеглые «представители центра», и оккупанты, да и просто шастающие по дорогам бандиты, крымчаки и казаки. Все кушать хотят, а производитель только один – русский крестьянин.

От 1646 года осталось замечательное челобитье; оно дает понять, что означали тогда незаконный переход и перевод крестьян и кабальных людей. Оказывается, под так называемым прикреплением крестьян в конце предыдущего, XVI века, нельзя понимать общей государственной меры, закрепившей целое сословие. Нет, было только ограничение перехода некоторой части крестьянства и ограничение территории для перехода (указы Бориса Годунова). А в XVII веке, оказывается, крестьяне в массе своей могут свободно переходить от одного землевладельца к другому, заключая с ними соглашения, – но одновременно были такие крестьяне, которые переходить по закону уже не могли. Они бежали и вывозились беззаконно.

Историки затрудняются объяснить, что за разница была между двумя этими разрядами крестьян, на чем одни из них основывали свое право свободного выхода и на каком основании другие были лишены этого права. Вероятнее всего, в основе такого деления лежали экономические обстоятельства, денежные отношения крестьян с землевладельцами. Беглым становится тот, кто должен был уйти с расчетом, а ушел без него; таких искали и возвращали к старым землевладельцам в XVI веке без срока, потом – в течение 5 лет после побега (по указу 1597 года). Дворяне желали увеличения этого срока, и Михаил Федорович в 1615 и 1637 годах изменил эту давность на десятилетнюю, а позже, по дворянскому челобитью от 1641 года, оставив десятилетний срок для беглых крестьян, установил пятнадцатилетний для вывезенных насильно другим землевладельцем. Это увеличение сроков шло в пользу помещиков для лучшего их обеспечения. Здесь интересы крестьян принесены в жертву интересам служилого сословия.

К. Вагнер. Игра в бабки. Раскрашенная гравюра с рисунка Е. Карнеева. (Гос. Эрмитаж.)

Затем, если раньше крестьянин переходил к другому владельцу вместе с землей, то есть личной продажи не было, то в XVII веке уже встречаются уступка и продажа крестьян без земель. Это делалось, например, так: если крестьянин одного помещика был убит крестьянином другого, то второй владелец вознаграждал потерпевшего одним из своих крестьян. А бывали и прямые уступки крестьян по гласным сделкам между землевладельцами. Однако и теперь не все крестьяне были прикреплены к земле: те, которые не были вписаны в писцовые книги, а жили при своих родных, могли переходить с одной земли на другую и заключать «порядные». Правда, теперь, переходя, крестьяне вынуждены были заключать свои новые договоры на вечные времена, а не на сроки. Вот то средство, которым помещики и остальную часть крестьянства со временем закрепили за собой.

Скажем два слова и о посадских людях. В первой половине XVII века между крестьянином и посадским почти не было различий по праву: посадский мог перейти в уезд на пашню, а крестьянин сесть в посаде и торговать или промышлять. Разница была только в том, что крестьянин платил подать «с земли», а посадский – «с двора». Но если руководствоваться только этим признаком, то вообще нельзя обнаружить особый класс посадских людей, ибо их малочисленность была просто поразительна. Во многих городах их совсем не было: в Алексине, например, около 1650 года «был посадский человек», пишет воевода, «и тот умер». На Крапивне, пишет другой воевода, «посадских людей только три человека и те худы» (бедны). В самой Москве число посадских после Смуты уменьшилось втрое. Все это указывает на слабое развитие промышленности и торговли в Московском государстве в XVII веке.

Среди причин слабого развития торговли и промышленности можно отметить отсутствие частных капиталов (инвестиций), всеобщее разорение, тяжелое налогообложение, сборы пятой и десятой деньги, жадность чиновников и насилия администрации; затем сюда надо присоединить монополии казны и откупа. Не последним фактом, мешавшим поднятию русской торговли, была конкуренция иностранцев: англичан, которые в самом начале царствования Михаила Федоровича получили право беспошлинной торговли внутри государства, и голландцев, которым с 1614 года дозволено было также торговать внутри страны, хоть и с половинной пошлиной. Не случайно с 1613 и до 1649 год мы видим ряд челобитий русских торговых людей об отнятии торговых льгот у иностранцев; жалуясь на плохое состояние своих дел, они во всем винят иностранную конкуренцию.

Очевидное отставание от соседей в военной сфере побудило правительство к существенной реорганизации в армии: дворянское ополчение и полурегулярные стрелецкие полки уже к 1630-м годам стали дополняться полками иноземного строя (солдатскими, рейтарскими и драгунскими), которыми командовали не родовитые самоучки, а кадровые офицеры-иностранцы. Эти профессионалы присягали лично царю и в силу этого никак не были связаны с интересами феодальной верхушки Московского государства. Число профессиональных полков быстро росло, и их личный состав через несколько десятилетий насчитывал уже десятки тысяч человек!

Правда, особых успехов ни русская дипломатия, ни армия при царе Михаиле не достигла (за исключением некоторой пограничной стабилизации и возвращения Новгорода), и сохраняющиеся территориальные проблемы с Польшей и Швецией предстояло решать уже следующему Романову – царю Алексею Михайловичу.