Накануне Куликовской битвы
Накануне Куликовской битвы
«Современные литовцы необоснованно приписывают себе историю Великого княжества Литовского, – пишет Игорь Литвин, белорус. – При этом ставится знак равенства между современными литовцами и жителями ВКЛ – литвинами… Древняя столица ВКЛ – Вильно, досталась литовцам совсем недавно: в октябре 1939 года, благодаря И. В. Сталину. Среди жителей Вильно представители современной литовской национальности составляли тогда всего 3 %… Литовская республика имеет такое же отношение к Великому княжеству Литовскому, как и современная Македония к империи Александра Македонского, т. е. составляет мизерную часть площади когда-то огромного государства».
Правда, и Белоруссия не может только себе «приписывать историю» Великого княжества Литовского. Ведь оно включало в себя не только все земли Белой Руси и Литвы, но и значительную часть современной Латвии, России, Украины, Молдавии и Польши. Но и то правда, что в современную Литовскую республику входят лишь две небольшие области бывшего княжества, Жамойтия и Аукштайтия, которые тогда были «разменной монетой»: так, знаменитый Великий князь Литовский Витовт четырежды (в 1384, 1390, 1398 и 1404) отдавал Жамойтию Тевтонскому ордену.
Земли жамойтов (жмуди) вошли в состав ВКЛ только в 1422 году, через 12 лет после Грюнвальдской битвы, и тогда же, чтобы подчеркнуть свое отличие от Литвы, жамойтские князья выхлопотали отдельное упоминание своей страны в общегосударственном названии: Великое Княжество Литовское, Русское и Жамойтское.
А какой язык использовали при написании указов, при чеканке монет? На каком языке, наконец, разговаривали литовские князья? И вот выясняется, что, например, Великий князь Ягайло, даже став польским королем, свой указ о назначении полоцким наместником своего брата Скиргайлы пишет на языке, вполне понятном русскому или белорусу, но не современному литовцу. Князь Витовт (Александр), прославившийся уничтожением язычников-жамойтов без счета, теперь стал национальным героем Литовской республики «Витаутасом», но нет документов, в которых было бы написано «Я, Витаутас…», зато есть написанные им на языке, понять который русский читатель тоже может без переводчиков: современные специалисты называют его «старославянским».
Для князей Великого княжества Литовского этот язык был не «старым» или «древним», а современным, и называли они его русским. Сегодня, для отличия от современного «русского», литовские лингвисты называют этот язык «руский», с одной буквой «с», а российские – «старобелорусский».
А современный язык, который сейчас называется литовским, впервые встречается в документах XVI века, – в 1522 году, а художественная литература, написанная на нем, формировалась еще позже – в XIX веке. Интересно, что в 1919 году, после получения литовцами независимости, они потребовали от России возврата старинных литовских летописей. Советское правительство «пошло навстречу» и предложило простой критерий отбора: все документы на литовском языке будут возвращены. Литовцы согласились – и остались ни с чем; среди более чем пятисот томов метрики Великого княжества Литовского таких текстов не нашлось ни одного! Абсолютное большинство документов написано на старославянском и лишь небольшая часть на польском, немецком и латыни.
В княжестве жили люди разных верований: православного, католического или языческого толка. В зависимости от направления политики, князья крестились в ту веру, которая была необходима им в данный момент, при этом выбиралось новое имя; в итоге у каждого князя был «комплект» из трёх имён: православное + католическое + языческое. Это привнесло дополнительную путаницу, когда дошло до исследования истории Великого княжества Литовского.
А ведь после вхождения княжества в состав Речи Посполитой началась полонизация: православные имена князей, да и других исторических персонажей тщательно вымарывались из летописей при их копировании! Затем Белая Русь и другие земли вошли в состав Российской империи, и произошло то же самое, но в отношении католических имен. Сегодня оставшиеся в истории языческие имена князей «национализируют» литовские историки, добавляя к ним свои окончания. Так полоцкий князь Товтивил не только остался без православного имени, но и превратился в «Таутивиласа».
Нет сомнений, что в некоторых случаях человек с разными именами принимается за разных людей. К сожалению, «разделить» их теперь почти невозможно, остается только делать предположения и выстраивать версии. Одну из них, относящуюся к героям Куликовской битвы, мы приведем ниже. Но сначала рассмотрим некоторые события, происходившие в Великом княжестве Литовском до этой битвы.
… Древняя столица Литовского княжества – Новогрудок (ныне в Гродненской области) был резиденцией князя Миндовга, перешедшего в связи с этим в православие. Историкам это известно: «После объединения летописной Литвы с Новогородским княжеством и создания таким образом нового государства, язычник Миндовг вынужден был принять христианство. Согласно Густынской летописи, уже в 1246 году в собственной резиденции в Новогородке он крестился в православие – веру своих подданных – белорусов. Однако политическая ситуация заставляла Миндовга спустя некоторое время еще раз изменить вероисповедание» (см. В. Орлов, Г. Саганович. Десять веков белорусской истории). Причем описанное историком крещение Миндовга в Новогрудке в 1246 году противоречит официальной хронологии, которая утверждает, что князем он стал около 1248 года.
В 1253 году Миндовг принял от папы римского Иннокентия IV корону, которой и короновался все в том же Новогрудке, а государство официально стало именоваться королевством. Затем изменившиеся политические обстоятельства, в частности вооруженные конфликты с ливонскими рыцарями за обладание Жамойтией, привели к разрыву с папством и положили начало затяжной борьбе с Орденом.
В это же время появляется новая угроза, о которой Игорь Литвин пишет так: «Зимой 1258/59 года, с юго-запада на территорию Беларуси вторглись татары, а точнее, галицко-волынские князья: Васильки и Даниил Галицкий». Сильно пострадал Волковыск. Похожая ситуация повторялась в 1275 и 1277 годах, когда порушили Гродно и Новогрудок. Но главным противником княжества Литовского все же был Тевтонский орден, который, как уже говорилось, уничтожив к 1283 году коренное население Пруссии, с 1284 года начал экспансию на восток. А с переносом в 1309 году его резиденции в прусский город Мальборк военные действия на границе Великой Литвы стали обычным делом; земли переходили из рук в руки по много раз.
В 1314 году поход тевтонов на Новогрудок возглавил маршал ордена – Генрих фон Плоцке. По дороге он оставил под охраной два обоза с награбленным, с тем расчетом, чтобы забрать их на обратном пути. Наместник Гродно Давыд Городенский не пошел ему наперерез, а, пока шла осада замка тевтонами, двинулся по их следу, уничтожая обозы. Затем побил крестоносцев у стен Новогрудка, а когда они отступили в надежде на резервные базы, то не нашли их и были почти все уничтожены. В тот раз маршал уцелел.
Помимо православных жителей, тевтонов по возможности били смелые ребята языческих племен. В 1326 году на лесной дороге под Медниками (ныне Медининкай в Литовской республике) в засаду жамойтов попал большой отряд тевтонов, возглавляемый все тем же великим маршалом ордена, Генрихом фон Плоцке. Маршала убили на месте, а его заместителя пленили и стали готовить для обрядного жертвенного костра. Он пришел в ужас и попытался соблазнить жамойтских боевиков большим выкупом, который, без сомнения, тевтоны за него дали бы. Но жамойты подошли к делу принципиально, и заместитель маршала был принесен в жертву вместе со своим конем.
1316. – Начало княжения великого князя Гедимина (до 1341).
1317. – Основание Литовской метрополии.
1320. – Вхождение Витебского княжества в состав Великого княжества Литовского.
1323. – Перенесение столицы державы из Новогрудка в Вильно.
На севере княжество выходило к Балтийскому морю, а на западе граница проходила далеко по территории современной Польши. Войско литвинов только из одного похода 1324 года привело 25 000 пленных поляков. В 1326 году посланный Гедимином отряд дошел до Франкфурта-на-Одере; при возвращении из похода отряд потерял командира, князя Давыда Городенского, правнука Александра Невского: он был убит в спину польским рыцарем Анжеем Гостом. После расправы над убийцей дружинники на щитах принесли тело Давыда в Гродно, где его похоронили рядом с Борисоглебской церковью.
Кстати, интересно, что белорусские историки, со скромной гордостью рассказывая о подвигах Давыда, не скрывают возмущения, когда вспоминают о белорусских ремесленниках, некоторое количество которых позже угнали в Москву солдаты Петра I. А вот в польской историографии убийство Давыда Городенского оценивается положительно, ибо оно предотвратило опустошение мазовецких земель.
1331. – Победа войск Великого князя Гедимина над рыцарями Тевтонского ордена на реке Акмяне.
В 1341 году, во время осады тевтонской крепости, немецкая пуля пробила панцирь великого князя Гедимина. Его сыновья Кейстут и Ольгерд после похорон отца стали соправителями ВКЛ: его северо-западная часть, превышавшая по площади Польшу, со столицей в Троках (с 1917 года – Тракай) досталась Кейстуту, а юго-восточная часть со столицей в Вильно (с 1939 года – Вильнюс) – Ольгерду.
И опять мы вынуждены сказать, что так же, как мифологизировалась за долгие столетия история многих стран, приобрела легендарный характер и старинная история Великого княжества Литовского. Древнейшая история земель этого края изложена в «Початке Великого княжества Литовского»; историки датируют сам документ первой половиной XIV века, а написаны они между тем явно гораздо позже. Вот и о смерти Великого князя Гедимина в том же веке мы узнаем совершенно очевидно из источника более позднего происхождения.
Например, записано, что он был «от немцов в Прусех забит з ручницы», то есть застрелен из пищали, и его похоронили, «в труну зашпунтовавши». Между тем пищаль-ручница даже по традиционным представлениям сконструирована не ранее начала XV века, а слово «шпунт», от которого произведен глагол зашпунтовать, заимствовано из немецко-голландского языка, а в нем оно появилось вообще только во второй половине XVI века!..
В характерном рассказе о литовских погребениях – «Погребы якие были литовские» (см. П. Ивинскис, с. 10, 14) – также имеются характерные особенности, выдающие реальное время написания текста – не ранее второй половины XVI века. Во-первых, среди них мы видим позднелатинские заимствования, пришедшие через польский язык: слова «уфундовал» = обеспечил (ср. фонд, англ. fund) и «офери» = жертвы (ср. англ. offer). Во-вторых, имеется двоякое написание имени князя Кгермонт и Гермонт, выдающее онемеченный взрывной характер первого «г», а не палатальное «украинско-греческое» (исконно-праславянское) г. Слово шата = плащ, не древненемецкое, как обычно считают, – оно обозначало русскую выходную шитую верхнюю одежду XV–XVI веков. Коротко говоря, версии древней истории Литвы, как и древней истории московской Руси, строились на основании источников, появившихся значительно позже событий.
Но здесь мы вынуждены приводить традиционную хронологию. Надеемся, когда-нибудь наука история обратит свое благосклонное внимание на высказываемые нами соображения, к вящей пользе дела.
1348. – Победа войск Литвы над рыцарями на реке Стреве.
Это был период расширения княжества Литовского.
Польский король Владислав Локеток заключил союз с Кейстутом, обеспечив себе безопасность тыла и помощь в борьбе с Бранденбургом. После смерти Владислава его наследники, вместо благодарности литвинам, поспешно разорвали союз. В ответ Кейстут в 1350 году занял Варшаву и всю Западную Мазовию.
Активно расширялась и та часть княжества, которая принадлежала Ольгерду. В 1362 году в битве у реки Синие Воды – левого притока Южного Буга, князь, в войске которого были витебские, полоцкие и новогрудские полки, разгромил три орды: Крымскую, Перекопскую и Ямбалуцкую. В результате обширная территория современной Украины, входившая в эти орды, а именно Киевская, Черниговская, Волынская, Подольская и Переяславская земли, вошли в состав Великого княжества Литовского. Теперь оно включало земли вплоть до устья Днепра; Черноморское побережье в районе современной Одессы долгое время было литовским.
Теперь мы географически и хронологически приближаемся к Куликовской битве, произошедшей в 1380 году между князем Дмитрием Донским и ханом Мамаем. Князь Дмитрий отправился на ту битву, как известно, из Коломны, что на реке Оке. И вот, мы должны сказать, что хотя с определением восточной границы Великого княжества Литовского вопросов намного больше, нежели с определением его северной, западной и южной границ, все же проходила она как раз по реке Оке. Князь Ольгерд устанавливал ее по Можайску и Коломне, – другое дело, соглашались ли с ним московские князья.
Из некоторых источников может быть сделан вывод, что под властью Ольгерда была великорусская территория, занимаемая ныне Смоленской, Брянской, Калужской, Тульской, Курской, Орловской, Псковской и Новгородской областями. Тверь периодически то входила в состав княжества Литовского, то поддерживала с ним союз. Пограничные города вроде Коломны, возможно, тоже периодически оказывались то по одну, то по другую сторону границы.
Герб г. Коломна (Россия)
В Новгородской летописи, которую ученые датируют XII веком, впервые упомянута система оборонительных сооружений вокруг Москвы. А еще через сто – двести лет «Засечная черта» превратилась в сложную и хорошо продуманную линию обороны. Засеки из поваленных деревьев и заостренных бревен, высокие земляные валы прерывались городами и крепостями монастырей. А основу этой оборонительной системы вокруг Москвы составляли города «девятиуголья» со вполне понятной «прорехой» в сторону Владимира: Коломна, Серпухов, Верея, Можайск, Руза, Звенигород, Волоколамск, Дмитров и Троице-Сергиев монастырь. Самый интересный из этих городов – Коломна. Она стоит на Оке в устье Москвы-реки, то есть представляет собою как бы прямое продолжение Москвы. Русские князья часто собирали войско, женились и принимали власть именно в Коломне.
Герб г. Зенкова
В 1350 году Ольгерд закрепил свои отношения с Тверью династическим браком: тверской князь Всеволод отдал за него свою дочь Ульяну. Так Тверь, не желавшая подчиняться Москве, стала постоянным союзником Вильни и искала у нее защиты. А вскоре эта защита и потребовалась: в 1368 году московский князь Дмитрий (названный позднее Донским) послал войска завоевывать тверские веси на правобережье Волги, а затем пригласил к себе в Москву тверского князя Михаила, арестовал его и бросил в темницу. Выйдя на волю, Михаил сразу же поспешил к Ольгерду с просьбой о заступничестве.
Готовясь к войне с Литвой, Дмитрий Иванович уже в 1367 году приказал срочно возводить в Москве «город каменный» (скорее даже не сам Дмитрий, которому в 1367 году стукнуло 17 лет, а митрополит Алексий, он же Елевферий Бяконт, фактически правивший в это время). Однако на границе долгое время было тихо. Только осенью 1368 года Ольгерд повел войска на Москву из Витебска. Шли они скрытно и тихо, поэтому в Москве не сразу узнали об опасности. Получив известие, московский князь разослал по всей стране грамоты с приказом как можно скорее вести к столице собранных ратников.
Белорусские историки пишут: «Навстречу Ольгерду вышел воевода Дмитрий Минин, возглавлявший передовой полк, который был сформирован из москвичей и жителей близлежащих городов. В битве у Волока Ламского, недалеко от реки Троены, наши хоругви наголову разгромили это войско и пошли прямо на Москву. Не встречая больше никаких препятствий, Ольгерд вскоре появился у стен Кремля».
Далее следует удивительная история: князь московский с войском затворился в Кремле, а Ольгерд, три дня и три ночи простояв у стен, «с пленными и богатой добычей» покинул Москву и спокойно возвратился к себе домой. Что там происходило на самом деле, почему «война» носила такой странный характер, – традиционная история ответа не дает.
Войско Ольгерда под Москвой. Летописная миниатюра
Но странности на этом не кончаются. Осенью 1370 года Дмитрий вновь напал на Тверь, опустошил много городов и волостей. Опять тверянин Михаил обратился к Ольгерду, и тот опять пришел в Москву, да еще и со всем семейством: сыновьями и братьями, а также привел смоленского князя Святослава с войском. И опять князь Дмитрий закрылся в Кремле, и опять оккупанты потоптались возле твердыни, да и начали переговоры. Дмитрий прислал боярина с предложением мира, а Ольгерд «сжалился» над московским правителем, «любовь свою над ним учинил, из Москвы его не добывал и мир с ним взял», – так сообщает летописец. Соглашение подкрепили династическим браком: брат Дмитрия женился на дочери Ольгерда Елене.
В 1372 году история повторилась опять, один в один, разве что обошлось без свадьбы: Дмитрий «наехал» на Тверь, Михаил кинулся к Ольгерду, тот пришел к Москве и согласился на очередное перемирие. Что-то, наверное, было в отношениях между этими тремя князьями, чего мы не знаем и, возможно, не узнаем никогда.
В 1377 году князь Ольгерд умер, а через три года, 8 сентября 1380 года, на поле Куликовом произошла знаменитая битва. В ней плечом к плечу бились князья и воеводы Москвы и Великого княжества Литовского против армии из «татар» и генуэзцев, и в которой тоже предполагалось участие литвинов.