§ 1. Русь после Куликовской битвы

§ 1. Русь после Куликовской битвы

К началу 80-х годов XIV в. вполне определилась ведущая роль Москвы в процессе формирования Русского централизованного государства.

В Никоновской летописи имеется известие о том, что после Куликовской битвы, 1 ноября 1380 г., все русские князья «сославшеся, велию любовь учиниша между собою»[1933]. Это сообщение можно понимать в том смысле, что ряд князей (каких точно, мы сказать не можем) обменялись послами, через которых подтвердили союзные между собой отношения. Возможно и другое: состоялся съезд князей. Но так или иначе бесспорно одно: после Куликовской битвы ясно выявилось главенство на Руси Московского княжества. Поэтому нельзя согласиться с А. Е. Пресняковым, который утверждает, что с последствиями Куликовской битвы не связан «какой-либо перелом во внутренних отношениях Великороссии»[1934]. Напротив, такой перелом наступил и его можно заметить весьма отчетливо. Если на первом этапе процесса объединения земель Северо-Восточной Руси еще решался вопрос о том, какое княжество явится центром этого объединения, то на втором этапе, с последней четверти XIV в., указанный вопрос уже отпал. Московское княжество твердо завоевало роль политического центра формирующегося единого государства. Дальнейший процесс политического развития Руси привел к подчинению власти московского правительства правителей других русских княжеств, потерявших свою независимость. Конечно, это не обошлось без сильного сопротивления с их стороны. Но нельзя отрицать того обстоятельства, что ведущая роль Москвы в организации общерусских военных сил, столкнувшихся на Куликовом поле с полчищами Мамая, весьма содействовала делу дальнейшего объединения русских земель (несмотря на все последующее противодействие феодальных сепаратистских кругов ряда княжеств).

Неправ А. Е. Пресняков и тогда, когда он утверждает, что «победа русских войск на Куликовом поле сгубила Мамая, но не создала какого-либо перелома в русско-татарских отношениях»[1935]. Напротив, перелом был громадный. И главное, по-моему, заключалось в том, что если в политике в отношении Орды, которую вели Иван Калита и его ближайшие преемники, отсутствовали мотивы освободительной борьбы, то Дмитрий Донской сумел возглавить антитатарское народно-освободительное движение, усилившееся с 70-х годов XIV в. и послужившее предпосылкой замечательной победы, одержанной русским народом над мамаевой Ордой на Куликовом поле.

Но эта победа дорого обошлась Руси. Потери людей были очень велики. В Никоновской летописи говорится о той «печали», которую испытывали все на Руси «о избиенных от Мамаа на Дону князей, и бояр, и воевод, и слуг, и многаго воинства христианского; оскуде бо отнюд вся земля Русскаа воеводами, и слугами, и всеми воинствы и о сем велии страх бысть на всей земле Русстей»[1936]. Ослабленные понесенными на Куликовом поле потерями русские княжества на некоторое время потеряли возможность продолжать активную борьбу с Золотой ордой.

Между тем в Золотой орде к рассматриваемому времени утвердился новый хан Тохтамыш, которому удалось объединить под своей властью ее распадавшиеся части и временно преодолеть имевшуюся в ней политическую раздробленность. Не останавливаясь специально на политике Тохтамыша, ибо это — дело специального исследования, укажу только, что его возвышение привлекло внимание русских летописцев. В Никоновской летописи подробно, в других летописях более коротко говорится о переходе на сторону Тохтамыша большинства ордынских князей из числа единомышленников Мамая, о бегстве Мамая в Кафу (где он был убит) и о подчинении Тохтамышем своей власти мамаевой Орды[1937].

Согласно летописным данным, Тохтамыш после победы, одержанной над Мамаем, отправил своих послов в Русскую землю к великому князю Дмитрию Ивановичу «и ко всем князем русскым, поведая им свои приход, и како въцарися, и како супротивника своего и их врага Мамая победи, и сам шед седе на царстве Волжьском». Это посольство означало не что иное, как требование от русских князей признания их покорности Орде, восстановления тех с ней отношений, которые были до Куликовской битвы. В то же время направление послов к ряду русских князей было, вероятно, вызвано желанием Тохтамыша, имея дело с каждым из них в отдельности, попытаться использовать разногласия между ними и тем самым легче подчинить их в дальнейшем Орде. Русские князья признали власть Тохтамыша, отпустили «с честию и с дары» его послов, а вслед за ними послали к хану «своих киличеев со многими дары». Поскольку Никоновская летопись в связи с этим сообщением рассказывает о «ссылке» между князьями, можно думать, что решение по вопросу о взаимоотношениях с Ордой было принято ими совместно. Сопротивление хану в данный момент было признано бесполезным.

По данным Никоновской летописи, «киличеи» русских князей вернулись от Тохтамыша «с пожалованием и со многою честию». Однако это была лишь дипломатия. Отправляя на Русь послов и тем самым создавая видимость мирных с ней отношений, Тохтамыш втайне готовился к походу на русские земли, чтобы восстановить господство над ними Орды. И некоторые из его послов, приходившие на Русь, выполняли роль разведчиков. Так, в 1381 г. к Дмитрию Ивановичу направился от Тохтамыша посол Акхозя с 700 татарами, но, дойдя до Нижнего Новгорода, он почему-то (по летописям, якобы из боязни) в Москву не поехал «и возвратился воспять». Вероятно, ему было поручено Тохтамышем ознакомиться с настроением нижегородских князей, с их отношением к великому князю московскому[1938]. Итак, на Русь надвигалась новая опасность со стороны Орды.

Победа над мамаевой Ордой на Куликовом поле укрепила авторитет Руси в украинских и белорусских землях, захваченных Литвой. Напротив, пал авторитет литовского великого князя Ягайла, бывшего пособником Мамая. Попытка Ягайло утвердиться в 1381 г. в Полоцке окончилась неудачей. В этой обстановке наметился союз между Тохтамышем и Ягайлом. Последнеляу послы Тохтамыша привезли специальный ханский ярлык. Ягайло признал верховную власть Тохтамыша.

Международная обстановка становилась все более неблагоприятной для Руси.