Сенека: между молотом и наковальней

Сенека: между молотом и наковальней

Еще перед началом дебатов о налоговой реформе и в связи с тем, что он хотел оказать давление на курию, император изгнал Суилия, одного из самых значительных сенаторов — сторонников Клавдия и Агриппины, противников упразднения непрямых налогов. Было замечено, что критика Суилия, с одобрения Сенеки, получила благоприятные отклики у некоторых сенаторов. Философа упрекали за поддержку этого проекта. Не думаем, что эта идея Сенеки: он слишком хорошо [145] знал, чем дышат сенаторы. Было очевидно, что он опирается на совет принцепса, где мнения заметно отличались, — и ему предъявили идеологическое доказательство. Было очевидно, что уже готов закон, ограничивающий злоупотребления. Пример Катона и волнения провинциалов, которые часто страдали от вымогательств и поборов, склоняли императора к принятию этого закона.

Сенека тем не менее чувствовал, что ему нужно защищаться. В частности, особенно обвиняют его сенаторы в том, что он быстро разбогател, а кроме того, за лавирование и уступки. Критика затрагивала самого Нерона: в настоящий момент, решив изменить политику и покончив с «милосердием», принцепс противоречил своему советнику в невозможности подчинить себе сенат. Двойственное положение Сенеки проявилась в том, что он нападает и одновременно оправдывается: в личном и политическом плане перед сенаторами и, главное, перед Нероном. Вот почему он напишет в 58 году трактат «О счастливой жизни». В качестве собеседника для диалога Сенека выбрал своего сводного брата. Попав в тупик, он обращается не к другу, а к самому близкому родственнику, которого ценит больше всего и который умеет нападать, а его брат, без сомнения, сам часто нарывался на неприятности. Обычно Сенека выбирал вымышленного собеседника для своих диалогов, но на этот раз ставка слишком серьезна и хитрить было нельзя. После теоретического анализа вопроса о счастье Сенека начинает [146] давать отпор тем, кто обвиняет философов и мудрецов, что они живут не но правилам, которые сами проповедуют. Состояние можно приобрести и честным путем, больше того, это прекрасная основа для обучения добродетели и своему собственному укреплению духа. Полемика, и это чувствуется, не такая уж риторическая, как кажется. Сенека не изменяет своей манере, но оскорбляет тех пустобрехов, которые облаивают философа Тразея, как собаки. Ничего не поделаешь. Его дело проиграно. В сенате перешел в молчаливую оппозицию, время от времени делая упор на эффектных выступлениях, в которых высказывает свое неодобрение.

Нерон устраняет свою мать и проводит новые игры в 59 и 60 годах. При дворе благосклонно принимают поэтов, философов и особенно пропагандистов культуры, августиан, — настоящая Нероновская академия, все готово к большому повороту. [147]