Клавдий Августейший

Клавдий Августейший

В свое правление Клавдий положил конец попыткам навязать восточную культуру Империи. Триумфальное искусство вернулось к теме прославления Августа. Клавдий сам сравнивал себя с Августом и пообещал обратиться к действующей программе основателя принципата. Он выставлял напоказ традиционную умеренность, старался поощрять активность сената и всячески пресекал развитие восточных культур. Надписи [76] на монетах этого времени дают возможность узнать, какое значение имели в его глазах Справедливость и Провидение: иногда они соединяли Клавдия и Августа и представляли их вместе. Некоторые триумфальные памятники прославляют также принципы Августа, возрождают его символы: в своем послании к александрийцам Клавдий ссылается на Августа.

Тем не менее антониевская направленность и идеи теократической монархии сохраняли свой престиж в некоторых кругах. Мессалина, дочь Домиции Лепиды, внучка Антонии-старшей, дочери Антония и Октавии, была его горячей сторонницей. Сохранилась камея, изображающая Клавдия божественным царем в колеснице, запряженной двумя кентаврами: его сопровождают Мессалина, Британник и Октавия. Один из кентавров попирает ногами двух варваров — намек на победу, одержанную Клавдием в Бретани. На императоре украшение Юпитера Капитолийского, но свита одета с явными вакхическими отличиями, а колесница с кентаврами традиционно украшена в духе Диониса. Эта традиция, идущая из Александрии, вдохновляется вакхическим мистицизмом древних царей эллинского Египта. И другие свидетельства выдают стойкую привязанность к Востоку, к установкам Антония, такие как усилия, претендующие на изменение политики Клавдия, с эллинской и теократической точек зрения. [77]

В остальном, вопреки своим официально распространяемым августинским принципам, Клавдий укрепил абсолютистскую позицию, опираясь на деспотические основы системы Юлиев-Клавдиев, и структуру государства, усилил централизацию, развил бюрократию. Создал также кабинет и императорские конторы, состоящие из вольноотпущенников, которым было поручено контролировать администрацию государства вплоть до границ Империи.

Центральная императорская казна пополнялась, налоги значительно выросли в ущерб богатству сенаторов. Чиновники развивали активную деятельность, как об этом свидетельствуют обширная административная переписка и большое количество эдиктов принцепса. Необычайно активный в плане законодательства и судопроизводства, Клавдий оказался и великим строителем: он увеличил количество портов, строил новые дороги, сооружал базилики, склады и акведуки, покровительствовал градостроительству. Его вмешательством расширили священную ограду в черте Рима. Проявляя свою власть цензора, он щедро раздавал римское гражданство провинциалам и облегчил им доступ в сенат.

Верный проводимой Августом внешней политике, оборонительной и миролюбивой, он продолжал ее очень дипломатично. В 43 году завоевал Бретань. На Востоке Клавдий передал государства-партнеры в Римские провинции и официально аннексировал Фракию, Ликию и [78] Иудею. Такая же судьба была предназначена Мавритании, в то время как римское военное присутствие на северном берегу Черного моря было значительно усилено. Различные дельцы, вольноотпущенники поощряли экспансию. Но Клавдий и его бюрократия в центральной части Империи и на аннексированных территориях сталкивались друг с другом, образуя сильную оппозицию традиционным силам сенаторов.

Различные волнения, заговоры — и настоящая оппозиция начала выступать против режима. Император попытался ее разбить, количество процессов против сенаторов, и даже всадников, увеличилось. Однако администрация покровительствовала сословию всадников, в котором она черпала поддержку, так же как находила ее в армии, особенно в когортах преторианцев.

Было трудно обнаружить в этом сложном политическом и административном хаосе личную роль Клавдия. Античные источники оставили нам противоречивую информацию. Они рассказывают о его физических недостатках: кроме того, что он страшно заикался, так еще и хромал. Ближе всех к реальности стоит Тацит, который представляет его как кабинетного ученого, тщательно подготавливающего свои речи, не лишенные, впрочем, некоторого изящества. Клавдий отличался скромностью и любил хорошо поесть. Но в случае необходимости он мог [79] быть и грубым и жестоким. Плохо разбирающийся в сложностях жизни двора и семьи, побаивающийся в некоторой степени своих наследников, он тем не менее принимал самые важные политические решения единолично. Он был основательно подвержен влиянию своего окружения, среди которого кое-кто из сенаторов — Луций Виталий, например, — и всадников проявлял себя очень активно. Роль всемогущего политика заканчивалась перед вольноотпущенниками своего дома, особенно перед теми, кто управлял большими учреждениями. Назовем Каллиста, советника по императорской переписке, Нарцисса, советника по канцелярии, Палланта, советника по финансам, Полибия, советника по делам науки, и т. д.

Его жены, не смущаясь, интригуют со всем двором. Сначала Мессалина, потом Агриппина, которая, по настоянию Палланта, в начале 49 года стала второй женой Клавдия. Она уже получила титул Августы, которого не удостаивалась ни одна императрица со времен правления Августа. Монеты, выпущенные в восточной части Империи, свидетельствуют об этом. Она изображается на них то одна, то вместе с Клавдием. Супругов порой обожествляют, ее сравнивают с богиней Артемидой. В Египте некоторые монеты объединяют Агриппину с покровительницей Рима и богиней плодородия Исидой. Ни один правитель не оказывал при жизни такого почтения своей жене. [80]

Амбициозная и хитрая от природы, гневная и мстительная Агриппина пользовалась политическим влиянием, более значительным, чем в свое время Мессалина. С 50-51 годов она была основной частью исторического механизма, которую мы назвали эпохой Нерона. Холодная и суровая, по мнению своего сына Луция, она способствовала его вступлению на трон, не только потому, что любила его, но еще и потому, что считала необходимым связать его власть со своим именем.