NOVA URBS

NOVA URBS

Нужно было перестраивать город. Нерон решил, рассказывает Светоний, придать новую форму зданиям, чтобы перед домами и особняками находились портики с плоскими крышами, с которых можно было бы тушить пожар. Возводил их за свой счет. Он принял различные меры, как вспоминает Тацит, — выравнивание домов, расширение улиц, обязательное снижение высоты зданий, финансовая помощь, для того чтобы дома строили из камня, а не из леса, скорая общественная помощь в случае пожара, наконец, увеличение мест для сбора воды. Родится новый город на месте старого. Ничего не должно было быть построено случайно. Все [339] строительство подчинялось одному градостроительному плану.

Возможно, Нерон хотел с помощью этой реконструкции прекратить слухи о том, что он думал перенести столицу и покинуть Рим. Строя более пышный и роскошный новый Вечный город, он действительно сделал его самым величественным в Римской империи: возрождение, которое, в его глазах, стало символом. Светоний считает даже, что Нерон задумал перестроить столицу еще до пожара.

Археологические раскопки подтверждают, что дома для встреч были укреплены и снабжены колоннадами. Система акведуков в городе была усовершенствована: была построена еще одна ветка в аква Клавдия; Большой Цирк и рынок очень скоро были перестроены. Основная городская артерия расширена и переделана в широкую улицу, окаймленную большими портиками. В нее вливались другие улицы, достаточно широкие, снабженные аркадами.

Императорский дворец представлял точку отсчета и центр новой городской системы. Работы, которые производились в этой части Рима, продолжались и при Веспасиане.

Как эллинские монархи, принцепс желает придать реконструкции столицы мистическое значение. Так, Рим должен был стать более красивым городом, «Новым городом», в котором возвышается Храм Солнца, открываясь лучам благотворного светила. Там будет жить «бесподобной [340] жизнью» Лагидов, эллинских правителей Египта, Аршасидов и парфянских царей. По Тациту, предполагалось, что Нерон ищет славы, основывая новый город, и хочет дать ему свое имя. Нерон считал себя прекрасным и достойным, вторым создателем Рима, новым Ромулом. Фреска на рынке Помпеи, сделанная чуть позже пожара, представляет императора театральным принцепсом, держащим трофеи, сидящим на груде оружия и увенчанным венком победителя: намек на сравнение с Ромулом. [341]