Глава 9. УХОД СТАРОЙ ГВАРДИИ, 1980-1987
Глава 9.
УХОД СТАРОЙ ГВАРДИИ, 1980-1987
Лимит наших интервенций за границей исчерпан.
Андропов, осень 1980
В начале 1980 г. казалось, что СССР и США вернулись к самым мрачным временам холодной войны: предыдущего десятилетия соглашений и переговоров словно и не бывало. Безудержная гонка вооружений, тайные операции спецслужб двух стран в разных уголках мира, жесткая пропагандистская война с обеих сторон — все это напоминало атмосферу последних лет правления Сталина. Республиканская администрация Рональда Рейгана стремилась отбросить советскую империю с ее восточноевропейских, азиатских, латиноамериканских и африканских форпостов, возвратившись к политике, провозглашаемой в свое время администрациями Трумэна и Эйзенхауэра. Многие аналитики на Западе предсказывали, что наступившее десятилетие будет временем опасных кризисов. Один из них даже написал, что «Советский Союз решится на ядерную войну, если поймет, что его империи что-то угрожает»{991}.
Как на самом деле реагировали в Кремле на растущую конфронтацию с Вашингтоном? В последние годы правления Брежнева и в следующие два с половиной года руководства Юрия Андропова (1982-1984) и Константина Черненко (1984-1985) многим в советской верхушке стало ясно, что изношенные политические и экономические основы советского государства нуждаются в качественном обновлении. Западные аналитики, в том числе и специалисты из ЦРУ, догадывались о том, что советская экономика находится в плачевном состоянии и что советское влияние в странах Восточной Европы клонится к упадку. Но они и представить себе не могли, до какой степени были плохи дела в советской империи. В 1980-1981 гг. в Польше быстро набрало силу движение «Солидарность», страны Варшавского договора все больше впадали в экономическую и финансовую зависимость от западных банков и правительств. У кремлевских правителей не хватало ни политической воли, ни политического воображения, чтобы хоть как-то остановить эрозию своей власти. В то же время западные аналитики явно преувеличили опасность военного столкновения: в 1980-е гг. ни один кремлевский руководитель не был настроен на «последний и решительный бой» с Западом{992}.