Исторические источники
Исторические источники
В 121 году, когда родился Марк, Тацита уже наверняка не было в живых. Историк-консул свел все счеты с прошлым, и это были счеты не сенаторской касты, как часто говорят, а образованного общества, которому хотелось видеть главу государства серьезным и скромным. «Анналы» и «История» вынесли безапелляционный приговор безответственным правителям из династии Августа, и безусловно не могли не помочь наведению порядка, начатому Антонинами. В то же самое время и Светоний прославился «Жизнью двенадцати Цезарей». Впрочем, Светоний, как и Тацит, благоразумно оборвал рассказ на смерти Домициана. Тем не менее он навлек на себя гнев надменного Адриана, который уволил его с должности заведующего государственной перепиской — как говорят, за слишком короткие отношения с императрицей. Обличил он и злоупотребления I века, правда, не столь высоким слогом, как Тацит. Несомненно, юный Марк вскоре прочел их сочинения, которые произвели на него определенное впечатление, хотя он нигде их не упоминает.
Впрочем, до конца столетия не явилось больше ни одного историка. Лишь около 160 года появилось новое поколение, которое вступило на службу, когда на престол взошел сын Марка Аврелия Коммод и начались десятилетия смуты. Свидетельства о Марке Аврелии оставили три современника, которые могли его видеть и, вероятно, были воспитаны на его культе. Двое из них, Дион Кассий и Геродиан, писали по-гречески, третий, Марий Максим, очевидно, по-латыни, но его сочинение утрачено.
Дион Кассий родился около 155 года в семье сенатора. При Коммоде он сам стал сенатором, при Северах был консулом, при Гелиогабале проконсулом. Его карьера развивалась успешней и ярче, чем его литературное дарование, которому он дал волю, сочинив «Римскую историю» в восьмидесяти книгах. Лишь некоторые из них дошли до нас отчасти в подлинном виде или в сокращении, составленные восемь столетий спустя византийским монахом Ксифилином. Но за неимением лучшего эти отрывки имеют для нас неоценимое значение. Геродиан тоже мог бы быть ценнейшим свидетелем жизни Марка Аврелия, но он смотрел с точки зрения скромного чиновника императорской администрации. Его произведение начинается с самых последних моментов жизни императора, но тем яснее в нем чувствуется смятение среднего класса от внезапного падения порядка так называемого века Антонинов.
Существование третьего историка, Мария Максима — соблазнительная и удобная гипотеза современных исследователей. Утверждается, что этот человек, о блестящей карьере которого нам достоверно известно, как известно и то, что она вполне соответствовала карьере Диона Кассия, написал продолжение «Двенадцати Цезарей» Светония, на которое ссылались позднейшие историки, располагавшие этим трудом. Конкретно речь идет о позднем сочинении, дошедшем до нас под общим названием «Жизнеописания Августов». Сочинение это посредственное, шероховатое, не слишком достоверное. Тем не менее оно остается основным источником по интересующему нас периоду. Содержащиеся в нем сведения о первых Антонинах говорят о существовании утраченного более раннего источника, а консул Марий Максим, имевший больше всего сведений о Марке Аврелии, представляется самым вероятным соединительным звеном между ним и автором его самой пространной биографии, который в «Жизнеописаниях» именует себя Юлием Капитолином.