Слова-лаконизмы
Слова-лаконизмы
Всем известно, что в условиях реального боя краткость и четкость команд играет наиважнейшую роль. Когда решается вопрос жизни и смерти, тот, кто раньше примет решение, раньше среагирует на изменившиеся условия, тот выиграет битву. Промелькнула информация о том, что во время боев за Иводзиму американские военные тратили на отдачу приказания в среднем 6,2 секунды, тогда как японским командирам (в силу особенностей японского языка) требовалось около 8 секунд. Казалось бы, невелика разница — 1,8 секунды, но, возможно, именно это преимущество вместе с тактическим искусством американцев позволило им одержать важную победу на отдельно взятом островке. Краткость в словесном оформлении своих мыслей, так называемый «лаконизм», — яркая характеристика древних спартанцев, живших в исторической области Древней Греции — Лаконии. В первую очередь спартанцы наводили ужас на своих врагов неукротимым бойцовским духом и невероятной, потрясающей стойкостью. Когда тремстам спартанцам, защищавшим Фермопилы, персы с издевкой и бахвальством сообщили, что небо почернеет от стрел, греки ответили: «Отлично. Значит, мы будем сражаться в тени». Царь спартанцев Агий говорил, что ему безразлично, сколько врагов ему противостоит, важно лишь знать, где они находятся. Даже спартанские женщины не оставались в стороне; известно их напутствие своим сыновьям возвращаться домой «со щитом, а не на щите». Когда один спартанский юноша пожаловался своей матери, что у него чересчур короткий меч, она сказала ему: «Тогда удлини его своим шагом навстречу врагу». Известен самый короткий в истории ответ-комментарий: когда вражеский посланец объявил о том, что его держава вот-вот вторгнется в Лаконию, и если она добьется успеха, то Спарта будет стерта с лица земли. Спартанцы ответили ему: «Если».
Однако не нужно думать, что древние только и мечтали о том, как бы развязать новую бойню. В гомеровской «Илиаде» Парис (укравший у Менелая его жену Елену и спровоцировавший тем самым Троянскую войну) и Менелай пытаются договориться между собой без применения силы, к великой радости и греков, и троянцев. Гомер утверждал, что бог войны Арес (аналог древнеримского Марса) — самый ненавидимый во всем божественном пантеоне; и война повсюду описывается не только эпитетами вроде «мужчины добывают свою славу», но и «течет немало слез». Историк V в. до н. э. Геродот вкладывает в уста разбитого лидийского царя Креза ужасные слова: «Никто не глуп настолько, чтобы предпочесть войну, а не мир. В мирные дни сыновья сжигают своих отцов. Во время войны отцам приходится сжигать своих сыновей».
Перикл так выразил горечь утраты одного афинского юноши, погибшего во время битвы: «Весна в том году ушла навсегда».
Конечно же, зачастую война становилась неизбежностью, особенно когда дело касалось элементарного физического выживания, когда просто не оставалось другого выбора. В этом смысле весьма поучительны характер и результаты Пунических войн — войн Рима со своим заклятым врагом Ганнибалом. Здесь мы видим, насколько важно дать знать врагу, что он уже разгромлен еще до того, как одержана реальная победа. Этот урок британцы уже выучили (в Северной Ирландии, Ираке и Афганистане), а американцы пока только проходят. Когда в 2003 году президент Буш, стоя на палубе линкора «Авраам Линкольн», объявлял о том, что «крупные военные операции в Ираке уже завершены», иракские повстанцы, к несчастью, об этом не знали.