Для богатых одни законы...
Для богатых одни законы...
В одном из своих аспектов древнеримское право радикально отличается от нашего. Начну издалека. Святой Павел был грекоговорящим евреем родом из тех мест, где сейчас располагается Юго-Восточная Турция. Жителям этой провинции было даровано римское гражданство, и Павел вполне законно унаследовал его от своего отца. В 58 г. римские провинциальные власти арестовали его в Иерусалиме за организацию восстания, и командующий римским гарнизоном Клавдий Лисий приказал подвергнуть организатора бунта избиению кнутом. Привязанный к столбу для наказания, Павел спросил у центуриона: «Законно ли подвергать наказанию римского гражданина без суда и следствия?» Лисий не знал, что ответить, и переадресовал вопрос императору Клавдию, присутствовавшему со своей свитой на экзекуции. Нахмурившись, император снизошел до диалога с Павлом, спросив его: «А разве вы римский гражданин?» — «Да», — спокойно ответил Павел, и на следующий день под сопровождением конвоя он был доставлен к кораблю, готовому отправиться в Рим. «Высокой же ценой вы приобрели себе гражданство», — ехидно бросил на прощание император. (Следует заметить, что некоторое время Павел был рабом в услужении у императора Клавдия.)
Вот что значило быть римским гражданином, и в этом также огромная разница между нашим и античным правосудием. Приговор, вынесенный тогда, в огромной степени зависел от массы непривычных для нас обстоятельств: свободный этот человек или раб, богатый или бедный, мужчина или женщина, гражданин или без гражданства. Все подсудимые обычно делились на две категории: «honestiores» («благородные люди») и «humiliores» (буквально — «унижаемые»), хотя было довольно сложно точно отнести какого-либо человека к определенному классу. Рабы составляли третью категорию.
Приведу здесь выдержки из трудов юриста Павла, жившего в III в.:
«Каждый из honestiores, кто действует сознательно и с преступными намерениями, подлежит высылке на остров, a humiliores следует либо отправлять на каторжные работы, либо подвергать распятию на кресте.
Закон Корнелия налагает наказание в виде высылки каждому убийце либо тому, кто незаконно носит оружие. Теперь установлено, что в случае с honestiores такие преступления наказываются смертной казнью, a humiliores должны быть либо распяты, либо брошены на съедение диким зверям.
Согласно закону Юлиана о государственной измене, каждый, кто подстрекает к вооруженному мятежу против императора или государства... обычно подвергался изгнанию. Теперь же humiliores будут брошены в клетку с дикими зверями или сожжены заживо, a honestiores — казнены».
Перечисленные выдержки стали статьями судебного кодекса, и мы видим, что наказания различались также по степени унизительности — а древние римляне очень боялись публичного унижения; в данном случае — экзекуции, проводимой при большом стечении народа. Honestiores, конечно же, не могли избежать смертной казни, однако их старались не выставлять на посмешище и не делать из их наказания театрального действа. Казнили их быстро и скрытно. Преступников-humiliores, напротив, наказывали максимально публично, делая даже из их казни некое подобие шоу. Распятие, отправка на рудники под улюлюканье толпы, кровавая оргия в клетке с голодными зверями или сожжение живьем на костре — вот типичный перечень наказаний, предусмотренных для «низшего класса». Обратите внимание, что первое наказание из перечисленных гарантировало верную, но долгую и мучительную смерть, а следующие три — настоящее представление для зрителей, жаждущих крови и мучений несчастных. Со временем казни переместились на арены и театральные подмостки.
Гладиаторы, как мы знаем, имели возможность погибнуть достойно и даже приобрести свободу, показав на арене боевой дух, выносливость и благородство. В Древнем Риме процедура экзекуции превратилась в настоящее искусство; известен случай, когда приговоренного к смерти заставили играть Икара. Как известно, Икар был сыном Дедала, мифологического изобретателя скрепленных воском крыльев. Воспользовавшись рукотворными крыльями отца, Икар приблизился слишком близко к Солнцу. От нестерпимого жара воск на крыльях расплавился, и незадачливый Икар упал с высоты в море. Приговоренному преступнику пришлось повторить подвиг Икара — его сбросили с огромной высоты на искусственное озеро, вырытое в центре арены. Естественно, никакие крылья несчастному помочь не могли.
Очевидно, что древние римляне были бы чрезвычайно удивлены тому обстоятельству, что бедолаге лорду Арчеру (конечно же, он из honestiores), обвиненному в лжесвидетельстве, пришлось провести долгие четыре года за решеткой в компании с отъявленными уголовниками! Какое неподобающее обращение с потомственным аристократом! Бедняге пришлось писать слезливые письма в адрес министерства внутренних дел о своем ужасном положении. Министр, естественно, обо всем знал. Вот так блестящий лорд-романист (кстати, ратовавший за реформы в пенитенциарной системе) дал пищу для творческого вдохновения своему близкому другу, Чарльзу Диккенсу, также великому романисту и также выступавшему за тюремные реформы, правда, никогда в тюрьмах не сидевшему.