4.21. Ельцин начинает менять команду и создавать партию

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

4.21. Ельцин начинает менять команду и создавать партию

4.21.1. Чтобы понять нужно время, а времени у российской власти не было. Ельцин постоянно тусовал карты своей колоды, т. е. команды. Вспоминая 1991–1993 годы и всю разнообразную ельцинскую команду, близкий тогда к Ельцину Александр Коржаков напишет: «…Мы все были романтиками, надеялись, что подружимся, а «перестройка», реформы будут продолжаться вечно».[995] Это он о тех, кто был приближен к Борису Николаевичу и чувствовал себя причастным к верховной власти (с ее благами) и «великим реформам».{318}

4.21.2. Одна проблема, команда Президента постоянно менялась в составе. Давно было замечено, что Борис Николаевич умеет и любит менять кадры. Еще по работе первым секретарем московского горкома КПСС. Став полновластным руководителем страны, он не изменил своих привычек. Скорее наоборот. Теперь то над ним никто не стоял. Своя рука — владыка.

Этому находились вполне приемлемые объяснения. Например, такое: «По мнению многих, президент умело балансирует между разными полюсами политического спектра, что дает ему возможность маневра. Каждая новая комбинация политических фигур создает новую ситуацию, стимулирует процесс, движение, подталкивает к новым вариантам решения. Как хороший шахматист, он иногда делает совершенно неожиданные ходы на чистой интуиции и не может объяснить, почему так поступил. Гениальное политическое чутье? Не волнуйтесь, говорят эти люди, гроссмейстерская рука скоро вновь перемешает фигуры…».[996] Сказано вроде бы без особого сарказма. Но ведь речь-то идет не об игре в шахматы, а об управлении страной.

4.21.3. Пожалуй, первым стал отдаляться от Ельцина его вице-президент Александр Руцкой. Но в окружении Бориса Николаевича он и появился совсем недавно. Недавно и практически случайно. Просто перед выборами президента РФ ему нужен был напарник в роли вице-президента. Хотели быть многие, в их числе Бурбулис и Хасбулатов. Но, за несколько часов до истечения официального срока подачи заявления, Ельцин назвал неожиданную кандидатуру напарника — Руцкой. Избирательные специалисты в окружении Ельцина решили: «Руцкой был просто создан для избирательной кампании. Он как будто родился специально для того, чтобы быть запечатленным на глянцевых цветных плакатах, участвовать в телевизионных трансляциях, выступать перед большим скоплением народа».[997] Образно говоря, Ельцин выбрал для свадьбы красивую невесту, но ведь после свадьба с ней нужно будет жить, а красота не всегда означает уживчивость.

Для Руцкого такой выбор Ельцина был приятной неожиданностью. Если верить А. Коржакову свежеиспеченный кандидат в вице-президенты со слезами благодарности сказал: «Борис Николаевич, я вас никогда не подведу, вы не ошиблись в своем выборе. Я оправдаю ваше высокое доверие. Я буду сторожевой собакой у вашего кабинета».[998] Верности не хватило даже на год. Правда, за это время Руцкой прославился активной поддержкой Ельцина в период ГКЧП. Но вот дальше….

4.21.4. По словам Ельцина, Руцкой в глаза клялся и божился в верности, а за глаза уже вел закулисную возню, публично критиковал правительство и самого президента. Действительно очень быстро Руцкой стал критиковать российское правительство, называя их «мальчиками в розовых штанишках». Но президента пока не спешил трогать. А президент уже 19 декабря 1992 года подписал Указ о передаче в ведение правительства, тех структур, ответственность за которые ранее нес Руцкой. Практически, его лишили реальной власти. Правда, пока еще не всей.

Естественно, вице-президенту это мало нравилось. Ответная реакция с его стороны последовала довольно быстро. Уже в марте 1992 года писали: «В рядах демократов он вызывает возмущение. Пресса с удовольствием следит за его фрондой, помещая высказывания Руцкого в разделах политической скандальной хроники».[999] Демократическое окружение Ельцина быстро поняло, что вице-президент, скорее патриот, чем демократ. Хотя дело не только в политических пристрастиях, но и личных амбициях.

Не сложились у Руцкого отношения с окружением Ельцина, которое в тот период, прежде всего, возглавлялось Бурбулисом. Руцкой представлял себя вторым человеком после Ельцина, но Бурбулис и его команда так не считали. Они оттирали Руцкого от реальных дел. Обычное дело — подковерная борьба.

Позже Ельцин вспомнит о Руцком: «Может, займись этот деятельный товарищ хоть каким-нибудь делом, найди он применение своей энергии — многое пошло бы иначе».[1000] Может быть. Но непонятно, кто мешал президенту «занять» своего официального приемника, ведь это оказалось очень нужно для поддержания стабильности в стране.

Но заняться вице-президенту пришлось критикой.{319} Сначала министров, а затем, как-то незаметно, перешел и на президента. Чаще всего критикой в терминах патриотической оппозиции. На это обратили внимание. Кое-кто стал рассматривать Руцкого как следующего возможного лидера. Благо были свежие отечественный пример, Горбачев тоже сам вознес Ельцина, потом разругался, а в конце вынужден был отдать ему власть.

Президенту стали нашептывать: Руцкого нужно отдалить. Но в этой проблеме была и юридическая подоплека. Вице-президент был избран вместе с Президентом. Их дуэт был слепо скопирован с американской системы. А избранного заместителя нельзя снять. Еще один наглядный пример, что не следует все перенимать, не подумав о российской особенности.

Случай с Руцким повлиял на последующее развитие российской государственности. Ельцин решил, что вице-президентов, избираемых вместе с ним, не нужно. Слишком независимая получается фигура. Так уж получается, что в нашем отечестве каждый вице-президент (вспомним вице-президента СССР Янаева, невольно ставшим и.о. президента СССР) мечтает стать президентом еще до того как президент этого им позволит.

4.21.5. Ну, Руцкой может быть и сам был виноват в конфликте с Ельциным. А вот некоторых из ельцинской команды просто не любили за пределами окружения Бориса Николаевича. И пытались объяснить ему какие плохие есть в его команде. Однако, Ельцин, в свою очередь, не любил, когда ему указывали. Еще в апреле 1992 года Ельцин отверг возможность отставки Кабинета Министров на предстоящем Съезде народных депутатов. «Нам нельзя на съезде «отдать на съедение» реформаторское правительство, которое действительно является реформаторским, — заявил он, — это смелая, дружная молодая команда».

Возможно, Президенту и нравилась эта дружная, явно веселая команда, которая была полна разных идей, популярно и доходчиво объясняла эти идеи ему, сохраняя при этом видимое уважение к более старому и «уважаемому» человеку. Пожилым людям часто нравится быть кураторами молодых. При этом они как-то не задумываются, что чаще всего рано или поздно эти молодые станут тяготиться опекой. Это пока они еще не окрепли, они уважают его.

Такую команду Президент не хотел менять. Но по старой партийной привычке стал подготавливать запасной вариант. «Была проведена принципиальная встреча с Юрием Скоковым. Он дал согласие заменить Гайдара в кризисной ситуации».[1001]

Однако прежде чем менять, нужно, видимо, спросить дядю Сэма. 15 июня Ельцин отбыл с государственным визитом в США. В день отлета он подписал Указ: «Возложить исполнение обязанностей Председателя правительства РФ на Гайдара Егора Тимуровича».

На Западе очень ценили наличие в руководстве Правительства Гайдара. Ельцин даже рассказывал, что Президент США Дж. Буш специально звонил ему и просил не отдавать без борьбы Гайдара и Козырева. Просят обычно за тех, которые почему-то самим просящим нужны. Президенту РФ бы насторожиться. Что это иностранцы так радеют за его министров. Но, похоже, Борису Николаевичу было не до этого. Однако рекомендованные США очень не нравились многим россиянам.

4.21.6. И менять все же пришлось. Сначала по частям. Первые изменения в команде реформаторов произошли после VI Съезда народных депутатов РФ. Членами кабинета министров стали люди более близкие директорскому корпусу: Георгий Хижа, Владимир Шумейко, Виктор Черномырдин. Но в целом направление реформ не изменилось, и Гайдар был по-прежнему впереди. Это объясняли: «В отличие от радикально настроенных демократов, воюющих с номенклатурой в целом, Ельцин склонен дать возможность присоединиться к нему той части старой номенклатуры, которая способна это сделать».[1002]

Гайдара это встревожило. «Мальчики» понимали, что они чужие в муравейнике власти, что они необходимы друг другу, что им надо держаться вместе: вокруг матерые муравьеды, которые не в состоянии примириться с мыслью, что какие-то юнцы обогнали их на лестнице власти».[1003] Но они пока смирились.

А Ельцин, видимо, начинал сомневаться в Гайдаре и его команде или создавать видимость этого. Стал приобретать важное значение Совет безопасности, секретарем (фактическим руководителем) которого был Юрий Скоков. Совет безопасности без навязчивости и очень постепенно стал оттеснять от управления и Бурбулиса{320} и Гайдара с его командой. Заметно это стало только к концу 1992 года. Где-то на скамейке запасных президент держал Лобова О.И. и других, которыми мог заменить отработанный материал.

4.21.7. Но в начале того 1992 года Бурбулиса называли иногда «Серым кардиналом».{321} «Ум, воля, энергия Ельцина, - писали в апреле 1992 года, — в сочетании со стратегическим расчетом и интеллектуальным обеспечением реформ (авторство Бурбулиса) движет сегодня политический процесс в России».[1004] Можно было бы сказать: Бурбулис как зеркало российских реформ. Но сразу вспоминается поговорка: нечего на зеркало пенять, коль рожа крива.

Однако у этого «двигателя» российских реформ оказалось много, слишком много недоброжелателей. У него сложились не просто плохие, а невозможные отношения со всеми фракциями парламента, с вице-президентом, с администрацией президента во главе с Юрием Петровым, с другими влиятельными людьми.{322} Уже весной депутаты стали критически отзываться о Геннадии Эдуардовиче. Сначала это все больше походило на попытку оттеснить от Ельцина слишком зазнавшегося Бурбулиса. А он и сам давал в том повод.

Бурбулис был самым первым среди новой российской номенклатуры, кто сел в машину «ЗИЛ». У него была многочисленная охрана. Ельцину казалось, что Бурбулис испытывал особые чувства, когда перед его «ЗИЛом», мигая и завывая сиренами, мчатся машины сопровождения. Это была типичная любовь провинциала к акссеруарам власти. Ельцин вспоминал: «Не скрою, в какой-то момент я начал чувствовать подспудно накопившуюся усталость — одно и то же лицо я ежедневно видел в своем кабинете, на заседаниях и приемах, у себя дома, на корте, в сауне…Можно и нужно стремиться влиять на президента — для пользы дела, для реализации своих идей. Но только знать меру при этом! Так же просто, как входил Геннадий Бурбулис на любое совещание, он начал входить в меня самого. В личных отношениях наступил какой-то предел».[1005]

В мае 1992 года под давлением недовольных Ельцин лишил Бурбулиса должности первого заместителя Председателя Правительства РФ, но государственным секретарем (правда, не Российской Федерации как раньше, а при президенте РФ) он еще оставался и это мало что меняло. Однако звезда Бурбулиса уже прошла высшую точку. Хотя Бурбулис и продолжал надувать щеки и на вопрос о конкурентах ответил: «Я хочу сказать более деликатно и корректно: я знаю себе цену. Поэтому как любой другой человек могу сказать: то, что могу сделать я, никто больше сделать не может».[1006]

Наверное, Борис Николаевич решил, что этого и не стоит делать. В ноябре 1992 года Ельцин отправил Геннадия Эдуардовича на должность руководителя группы советников при Президенте РФ.{323} Но уже в декабре он покинул и этот пост.

Бурбулис попытался остаться в высокой политике, создав Международный гуманитарный и политологический центр «Стратегия». Однако идея эта не принесла особых дивидендов ее создателю.

4.21.8. Уход от власти Бурбулиса совпал с другими отставками в окружении Ельцина.

В подготовке к седьмому Съезду народных депутатов РФ Борис Николаевич начал обдумывать возможность замены Гайдара. Высказывались: «По нашим сведениям, предложение принять дела у Гайдара было еще до съезда сделано …послу во Франции Юрию Рыжову и …секретарю Совета безопасности Юрию Скокову».[1007] Сам же Ельцин писал: «Скоков — реальный «теневой» премьер-министр, которого я всегда как бы имел в виду».[1008]

В ноябре 1991 года знаменитый позже Анатолий Чубайс стал председателем Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом и министр РФ. «Гайдар и Чубайс давно знали друг друга… Существует мнение, что без Чубайса Гайдар не принял бы предложение Ельцина возглавить правительство».[1009]

Происходили и более мелкие замены команды. Президент снял с должности своего советника Галину Старовойтову.{324} Упоминали об уходе с должности начальника ГУВД города Москвы Аркадия Мурашева, правда, его уход не связывали с решением Б.Н. Ельцина, но комментировали: «Увольнение Мурашева свидетельствует о том, что команды демократов не существует. Есть одиночки, которых несложно убрать».[1010]

Были и менее политизированные отставки. Своего поста лишился начальник Контрольного управления администрации Президента молодой Юрий Болдырев. Интересно и поучительно описал Олег Попцов, сообщивший об этой отставке следующее: «В этом возрасте ошибки предшественников видятся очевидными. Умение их замечать, анализировать, как некая данность хорошему образованию, воспринимается как умение управлять. Очень скоро поссорился с главами краев и областей. Право контролировать создает иллюзию высшего суда. Однако суд незначим, если после него не следует наказание. Это явилось началом внутреннего кризиса Юрия Болдырева. Значит ли это, что факты нарушений и злоупотреблений, вскрытые Болдыревым, были неправильными? Скорее всего, нет. Просто их выявление оказалось преждевременным. Не было задела кадров, некем заменить тех, кого надлежало снять. Как, впрочем, и уверенности, что молодая бескомпромиссность всегда права в выводах и суждениях, не было тоже. Президент сделал выбор. Проще поссориться с одним, нежели испортить отношения со всеми. Впереди был октябрь. Президенту необходимо понимание его шагов на местах. Указ об освобождении Юрия Болдырева от занимаемой должности не был неожиданностью, его ждали».

4.21.9. Отставка Болдырева мало кого интересовала. Интересовали другие отставки. Многие представители «демократической партии» встревожились. «В среде демократом отставка Егора Яковлева, Михаила Полторанина, удаление в тень Геннадия Бурбулиса вызвали откровенное беспокойство. Все последние перемены в окружении президента, в числе которых уход Федора Шелова-Коведяева, Валерия Тишкова, Галины Старовойтовой, говорили о том, что Ельцин избавляется от демократов.

На самом деле сегодня мы являемся свидетелями первого серьезного кризиса ельцинской власти, которую мы привыкли отождествлять с демократической. «Демократическая Россия» в свое время подхватила как знамя выпавшего из партийной элиты Ельцина. Демократы работали по всей России, созывая избирателей сплотиться вокруг Ельцина. Они привели его к президентству. Они обеспечили ему победу в безжалостном соревновании с Горбачевым… Настала пора разойтись?».[1011]

Кстати, именно Бурбулис, Полторанин и Мурашев выделены в статье об агентах влияния, которая вызвала такой большой шум примерно в тоже время, когда шли отставки названных лиц. Может быть это случайное совпадение? В такие случайности плохо верится!

Контакты названных лиц с иностранцами вполне могли быть фиксированы также спецслужбами, где было много старых сотрудников, привыкших заниматься выявлением таких контактов. Это могло быть доложено Президенту. Какому начальнику не нравится, когда ему сообщают подробности о подчиненных? А именно такого рода информацией можно было приучить президента к лояльности и преданности лиц, доводящих до него эти сведения. Но это предположение, основанное на повседневной практике.

А есть и реальные обстоятельства. Вскоре после отставки Полторанин поехал совершил зарубежное турне и оттуда нанес удар по Хасбулатову. «В ходе визита в Италию Полторанин дал сенсационное интервью газете итальянских коммунистов «Унита», в котором заявил, что спикер замышлял вооруженный захват власти при поддержке пятитысячной охраны Белого дома, что министры безопасности и внутренних дел были об этом информированы, но скрыли эти сведения от президента».[1012] Интерес представляет не наскок на Хасбулатова (это естественно), а удар по двум силовым министерствам, которые внешне лояльны Борису Николаевичу. Это может быть местью обиженного на спецслужбы человека.

Естественно, после интервью пресс-секретарь Михаила Полторанина стала говорить, что ее шефа не так поняли и исказили. Заместитель начальника центра общественных связей МБ РФ выразился гораздо интереснее: «Вся история — просто полный абсурд! И если это было заявлено на трезвую голову, то тогда это просто страшно! Ведь Полторанин — не рядовой гражданин, не обыватель, которому можно было бы простить или не принимать во внимание подобное».[1013]

Напомним, что уже Полторанин, Козырев, Бурбулис и Чубайс заявляли об угрозе коммунистического реванша.

4.21.10. 15 декабря 1992 года настало время и для Гайдара. На Съезде народных депутатов было решено провести рейтинговое голосования по поводу будущего Председателя Совета Министров. Депутатами были выдвинуты Гайдар, Скоков, Черномырдин, Каданников, Шумейко, Петров, Хижа, Травкин и другие. Ельцин выбрал пятерых (Скоков, Черномырдин, Гайдар, Каданников и Шумейко) и игра в рейтинг была продолжена. Скоков — 637 голосов, Черномырдин — 621, Гайдар — 400, Каданников — 399. Нужно было выбирать одну кандидатуру и выставлять ее на голосование. Гайдар, понимая, что он не проходит, посоветовал Ельцину сделать ставку на Черномырдина. Так в стране появился новый премьер-министр, Черномырдина депутаты утвердили. Скоков, набравший больше голосов, не был выдвинут Ельциным и обиделся.

Но это было не просто замена Гайдара на Черномырдина. Это была определенная ревизия курса реформ. Мальчики от демократии частично были отдалены от власти. Именно, частично. Но привыкшие к вкусу власти, они не хотели уходить навсегда.

4.21.11. Сторонники Бориса Николаевича стали подталкивать его к созданию партии. При этом, разумеется, мысля себя в лидерах этой партии. Тем самым они надеялись компенсировать отдаление от отца российской демократии и обеспечить в будущем свое возвращение во власть.

«Президентская партия — признак, давно бродящий в коридорах власти. Еще на седьмом съезде, после того как Ельцин зачитал свое резкое обращение к депутатам и призвал своих сторонников последовать за ним в Грановитую палату, было объявлено о намерении президента создать свою партию».[1014]

Тогда с предвкушением писали: «Ельцин собирается организовывать собственную партию. Дело поручено все тому же Геннадию Бурбулису».[1015] Но это только одни желали, чтобы Бурбулис. Другие желали другого (точнее — других).

Позже признали: «На самом деле объявление в Грановитой палате было всего лишь маневром, с помощью которого президент и его стратеги пытались сорвать кворум на съезде народных депутатов. Этой тактический цели достичь не удалось, наоборот: из президентских структур на том же съезде был удален Геннадий Бурбулис — главный идеолог Ельцина и главный лоббист идеи ельцинской партии».[1016]

Видимо, создание партии — удел отверженных фаворитов. Первым таким был Руцкой, он и начал в числе первых создавать партию. В июле 1992 года после создания блока «Гражданский союз» состоялась пресс-конференция, на которой Руцкой сообщал, что «это не оппозиция, а конструктивные силы, поддерживающие президента».

В начале 1993 года в Москве прошел форум «Гражданского союза». Форум открылся выступлением президента РФ, который просидел все время в президиуме рядом с председательствующим Василием Липицким.

Среди выступающих был и Руцкой. Он выступил фактически с провозглашением нового курса, т. е. переориентированием политики на развитие производства, стимулирование предпринимательства и совершенствование управления. Казалось, начался очередной ренессанс дружбы Ельцина и Руцкого, за которым стоял Аркадий Вольский.

Руцкой снова стал «любить» президента. В январе 1993 года вице-президент сказал французской прессе: «Не дай бог, чтобы с президентом что-нибудь случилось. Я больше всего боюсь потерять его. Я очень к нему привязан: это открытый, благородный человек. Когда мы были избраны вместе, я дал ему слово офицера, что останусь с ним до конца. И я не нарушу этого слова».[1017] Нарушит, правда, найдет хорошее оправдание для этого.

Но союз Ельцина и Руцкого посредством «Гражданского союза» встревожил многих потенциальных соперников. Сколько сил было вложено, чтобы этот союз не состоялся. Ельцин, может быть, и пошел бы на него. Но (то ли Ельцину внушили, то ли так было на самом деле) у Руцкого амбиции так и лезли, его популярность основывалась на критике Гайдара, которого Ельцин еще так не давно и так сильно поддерживал.

Уже в апреле (недолговечная любовь у вице-президентов) Александр Руцкой заявил на пресс-конференции «Гражданского союза», что не видит путей примирения с Президентом в оставшееся до референдума время. А Президент своим Указом освободил Руцкого от обязанности заниматься проблемами сельского хозяйства. Александр Владимирович остался даже без этих служебных обязанностей. Как неприкаянный. Что ему еще оставалось делать, как не бунтовать? Дальше их отношения покатились по наклонной плоскости до сентября 1993 года, когда Руцкой наконец-то стал Президентом (правда, это признали только в здании Верховного Совета РФ).

4.21.12. А тем временем вокруг Ельцина сформировалась другая команда из преданных людей, которые просто служили Борису Николаевичу (развлекали его и дружили с ним), а амбиций как бы и не имели. Да и заумными разговорами не досаждали.

«К 1993 году, — вспоминал Коржаков, - у президента сложилась своя команда. — Грачев, Барсуков, Бородин, Сосковец, Ерин, Тарпищев и я. Мы относились друг к другу с искренней симпатией».[1018]

Это, по сути, и была ельцинская партия. Но это уже другая история. И кончится она, как и все остальные. Разводом.