1.13. Слуга двух господ (формирование КГБ РСФСР)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1.13. Слуга двух господ (формирование КГБ РСФСР)

1.13.1. У Карла Гольдони (1707–1793) есть комедия «Слуга двух господ». Герой комедии ухитряется для повышения своего заработка одновременно служить двум господам, скрывая это от обоих. Выражение «слуга двух господ» употребляется для характеристики двурушничества. Выражение это идет от Евангелия: «Никто не может служить двум господам; ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть» (Евангелие от Матфея, 6, 24). Такая же судьба готовилась и для КГБ РСФСР, но он просто не успел стать слугой двух господ. Хотя планировалось именно это. Времени не хватило, да и обстоятельства были такие, что нужно было выбирать, кому служить.

1.13.2. «Формирование российского КГБ, — писала тогда газета «Гласность», — по предварительным оценкам специалистов, завершится в течение двух лет. Пока руководство нового подразделения размещается в здании КГБ СССР в Москве».[164] Какие там два года, через полгода уже не будет КГБ СССР, а его остаток в Российской Федерации будет самостоятельно дрейфовать по власти волн. Но это чуть позже.

А пока в Москве было организовано проведение 1-го Всероссийского совещания руководителей органов КГБ республик, краев, областей и национальных образований РСФСР.

Позже уже в ноябре Виктор Иваненко рассказал: «Еще в июле на первом Всероссийском совещании руководителей органов КГБ у нас с Крючковым возникли разногласия в вопросе партийного руководства: я сделал ставку на законно избранную власть, а Крючков — на КПСС».[165] Но, заметим, что сказано это было после провала ГКЧП, до провала публично господин Иваненко говорил совсем другое. Тогда он не отличался радикализмом, а после августа многие изменили тон своих речей. Другое время — другие слова.

1.13.3. Кроме КГБ РСФСР, было принято решение о создании в системе российского президентства двух новых структур: Государственного совета и Совета безопасности. Последний возглавил сам Президент, в состав вошел наряду с другими председатель российского КГБ.[166] Новые российские власти были полны энтузиазма в создании новых структур, не забывая при этом структуры безопасности.

Тема создания российской безопасности пользовалась определенной популярностью в среде отечественных журналистов.

1.13.4. «Похоже, — предсказывала газета «Московские новости» судьбу российского КГБ, — что ее руководителей ждет не самая легкая судьба».[167] В адрес Виктора Иваненко высказывались обвинения, что он является «агентом Крючкова», призванным изначально «развалить» российское КГБ, что он, разумеется, отрицал, добавляя: «Оправдываться не собираюсь — пусть общественность анализирует нашу деятельность и делает выводы».[168] Сам же В. Иваненко был осторожен в словах по отношению к руководству КГБ СССР. Когда на одной из пресс-конференций ему был задан вопрос о высказываниях В. Крючкова по «агентам влияния» Виктор Валентинович практически стал комментировать это высказывание так чтобы вызвать меньше критических отзывов на этот факт со стороны противников Крючкова. Он также высказался: «Образование КГБ России — это не противопоставление КГБ СССР. Прежде были одни времена — была борьба. Сейчас на плечах у Президента России лежит огромная ответственность за осуществление тех реформ, которые объявлены. В этой связи он очень заинтересован в сильной исполнительной власти, работающей по вертикали. А органы КГБ укомплектованы, как уже отмечалось, законопослушными, дисциплинированными кадрами… И потом, я думаю, что «война» России с центром — это же не вечно. Когда-то будет центр, который будет выполнять те функции, что республики ему делегируют, — развитие политического процесса подойдет к этому».[169]

Насчет возможного замирения можно сказать только одно: свежо предание, да верится с трудом. Эта самая «война» России с центром, по сути дела, и создала российский КГБ. Сложным был также вопрос взаимоотношений КГБ РСФСР с КГБ СССР. Но тогда говорить об этом было рано, российский КГБ существовал больше на бумаге.

Иваненко рассказал корреспонденту газеты «Труд» незадолго до августовского «путча» 1991 года: «Чего греха таить, какую-то настороженность мы чувствуем. Да наше общество вообще заражено подозрительностью, а уж органы тем более. Есть иногда шепоток за спиной. Дескать, продался демократам, выслуживается. Но это, видимо, из области пережитков прошлого… Важно, что конфронтации нет. Когда дело касается решения конкретных проблем, напрямую связанных с обеспечением безопасности, с выполнением каких-то просьб российского руководства, тут отношения у нас хорошие, деловые, все выполняется быстро и качественно.

Кстати, в прессе появились спекулятивные, на мой взгляд, сетования по поводу двойной подчиненности российского КГБ, едва ли не с соболезнованиями в наш адрес. Хочу уточнить: подчиняемся мы Президенту России, Верховному Совету и правительству республики. По некоторым вопросам в соответствии с соглашением о разграничении компетенции будем признавать доминирующую роль центрального аппарата КГБ СССР. Но мы отнюдь не слуги двух господ. Суверенитет России кое-что изменил в нашей иерархии. Однако выпадать из единой системы разведки и контрразведки, на которую замкнуты все остальные комитеты, было бы просто нелепо. Процесс суверенизации республик будет продолжаться, важно чтобы он не вел к разрушению единой инфраструктуры».[170] Именно это разрушение единой инфраструктуры наступит вскоре, но главный российский чекист этого не понимал.

Иваненко, по крайней мере, на словах, пытался помирить тех, кто не собирался мириться. Затея бесполезная. Но он сам был дитем компромисса и, видимо, по-другому и не мог. Хотя и мужественно пытался соединить несоединимое.

По поводу разграничения компетенции В.Иваненко говорил: «В некоторых сферах, роль КГБ СССР будет доминирующей: например, в области разведки противодействия иностранным спецслужбам. В остальном будем работать вмести, дружно, но извлекая максимальную пользу для России. В некоторых вопросах у нас будет больше автономии, больше подойдет роль делового партнера. А кое-где, не исключаю, будет иметь место и здоровая конкуренции….

Абсолютно самостоятельных в этом мире нет, так же, как нет абсолютного суверенитета. Если мы хотим входить в Союз суверенных республик, мы должны поддерживать какие-то вертикальные связи с КГБ СССР. И это будет закреплено в Союзном договоре, т. е. положено на язык закона».[171]

1.13.5. Следует отметить, что «чекисткое» воспитание давало себя знать в отдельных высказываниях первого российского чекиста. Время от времени он говорил такие вещи, которые в органах КГБ были неприрекаемыми истинами, но во многих средствах массовой информации резко критиковались. Например, в мае 1991 года только что назначенный исполнять обязанности руководителя российского КГБ Виктор Иваненко дал «слово чекиста», что радио «Свобода» существует на деньги ЦРУ, а потому открывать корреспондентский пункт этой радиостанции в нашей стране не нужно.[172] Кстати, чуть позже начальник первого главного управления КГБ СССР также отметил: «Нынешней вспышкой национальной розни, например, мы во многом обязаны «Радио Свобода» и стоящему за ней Центральному разведывательному управлению США».[173]

Однако сильной критики в адрес руководства КГБ РСФСР не было, Впрочем, и само это КГБ, как уже говорилось, существовало больше на бумаге, чем в жизни. Критиковать было не за что.

1.13.6. Но совещания уже проводились. Как же в России без заседаний. Нам бы только дай позаседать, мы уже и так много прозаседали.

Как говорилось, в июле 1991 года в Москве проводилось совещание руководящих работников органов госбезопасности РСФСР. В зале — Б.Н. Ельцин, И.С. Силаев, А.В. Руцкой, В.А. Крючков, представители российских парламентских комитетов. Руководитель первого главного управления (разведка) КГБ СССР выступил на нем и, кроме общих здравиц перестройке, сказал: «Думаю, что разведка и органы госбезопасности в целом не могут поддаваться той эйфории, которая характеризует оценку международного положения частью нашей общественности…

Хотел бы привлечь внимание к тому обстоятельству: на Западе все чаще и все более открыто констатируют, что причиной уходящей в прошлое конфронтации были совсем не различия в идеологиях. США и Запад не могут смириться с существованием мощного государства на стыке Европы и Азии, государства, способного влиять на состояние дел во все мире…

Наше общество стало примером открытости и беспредельной демократии при дефиците дисциплины и порядка… Из-за рубежа идет подпитка сепаратистских, националистических сил, создаются своего рода лобби, группы, и слои влияния, которые невольно, а зачастую вольно выступают в качестве проводников чужих интересов в нашей стране… Мы вынуждены констатировать, что деятельность американской и других западных разведок против нашей страны не сокращается, а принимает все более наступательный и масштабный характер».[174] И так далее и тому подобное.

Смело сказал. Не это ли в августе припомнит ему Борис Николаевич, когда сделает все чтобы он не стал новым главой КГБ СССР?

1.13.7. Говорят борьба за кресло председателя КГБ РСФСР шла сложная. В числе претендентов по слухам был даже Г.Х. Попов.[175]

Однако, в начале августа Президент РСФСР официально назначил Виктора Иваненко председателем КГБ РСФСР. Корреспондент в беседе с В. Иваненко, отметил, что ему можно позавидовать — в сорок четыре года — такая удачная карьера. Сам же Иваненко сказал по этому поводу следующее: «Знаете, я вывел для себя один закон: «эйфории и кирпича». Как только начинаешь считать себя удачным человеком, пребывать в состоянии эйфории от каких-то успехов — обязательно на голову упадет кирпич… Поэтому я эйфории не предаюсь».[176] Возможно, Иваненко был прав и без кирпича. Нормальному человеку радоваться было особенно нечего{103}. Впереди явно было проблемное существование ведомства, созданного в результате компромисса, который все равно никого не помирил.

Некоторые пытались приободрить. Ни так страшен черт, как его малюют. В еженедельнике «Новое время», который трудно было упрекнуть в коммунистических и «имперских» симпатиях, писал: «Если смотреть правде в глаза, в настоящее время совокупная мощь СССР как одного из «центров силы» сокращается. До тех пор, пока страна не выйдет из периода внутренней ломки и трансформации, эта тенденция будет сохраняться».[177] Правда, дальше следуют успокоительные слова о том, что с этой страной все равно будут считаться как с великой. Но ведь речь шла о событиях марта 1991 года, когда еще существовал Союз и когда (кто бы мог подумать?) процесс развала армии не дошел еще до своего предела. Но успокоительные речи звучали во всю: «Наша армия, к неудовольствию ее генералов, вынуждена будет уйти с территории тех республик, которые на этом настаивают. Наш КГБ перестанет быть всесильным на той же территории. Ослабнут и позиции центра в целом, что, впрочем, никак не означает, что будущее Содружество не будет сильным государственным образованием, мощной конфедерацией государств. Это важно подчеркнуть, так как исчезновение Союза без появления сильного политически Содружества, конфедерации, чревато непредсказуемыми внешнеполитическими осложнениями. Но ведь такой опасности и не существует. Это миф, которым нас пугают правые, озабоченные именно крушением всевластной и основанной на силе империи».[178] Однако, вопреки заверениям авторов вышеприведенной цитаты, этот миф оказался самой обыкновенной реальностью. Не прошло и года.

1.13.8. Задолго до 1985 года в Советском Союзе для многих было известно понятие «психологическая война». Например, в 1983 году будущий ниспровергатель коммунистических идей (а тогда преуспевающий военный политработник) Д.А. Волкогонов написал целую книгу под таким названием, где говорилось: «…Эта диверсионная деятельность империализма в области общественного сознания определяется им обычно как психологическая война и является специфической сферой духовной борьбы»[179].

60.000 тиражом Воениздат выпустил этот труд, разъясняя как «империалисты» воюют с «социализмом». Разумеется, там не было примеров аналогичных приемом «социалистов» направленных против «империализма». Но не в этом дело.

Многие в 1991 году думали, что в психологической войне СССР проиграл. Для них проведших годы в борьбе за безопасности страны (как они ее понимали), это было тяжело принимать.{104} Советский Союз еще держался, а разведка уже сдавала позиции. Через одиннадцать лет журнал «Юность» поведал соотечественникам: «Известно, что когда у нас победила перестройка, то согласно решительным требованиям руководства США, Горбачев отдал соответствующее указание в Первое главное управление КГБ, и деятельность службы «А» была свернута. Зато в самих США проекты, аналогичные «Гарвардскому», никто и не думал прикрывать — наоборот, активность и тематическая широта психологических мероприятий янки несказанно возрастала. Парни из CIA славно потрудились по возрождению демократии и свободы в странах бывшего соцлагеря. СССР тоже не обошли вниманием, ни на минуту не забывая, что под этой аббревиатурой — все та же Великая Российская империя, и не важно, кто на престоле в Кремле: Царь, Генсек или Президент — русские они всегда не враги, так противники, не противники, так конкуренты».[180]