3.4. Всякое действие рождает противодействие (кончина МБВД)
3.4. Всякое действие рождает противодействие (кончина МБВД)
3.4.1. Объединение милиционеров с чекистами понравилось далеко не всем. Точнее это вообще мало кому понравилось. Разумеется, если не считать творцов того президентского указа.
Противников создания МБВД можно сгруппировать по следующим группам:
— демократы. Они боялись усиления централизации власти;
— депутаты. Войдя во вкус власти, они обиделись, что важное решение президент принимает без них.
— сотрудники госбезопасности. Они поняли, что в случае соединения двух ведомств, они (как привилегированная спецслужба) растворятся в гораздо более многочисленном милицейском коллективе.
Как видим, силы достаточно разнообразные и даже противоположные. Но, говорят, что крайности сходятся. Во всяком случае, в данной ситуации они действительно сошлись.
3.4.2. Депутаты сразу почувствовали опасную тенденцию. Указ Президента РСФСР «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» стал предметом дискуссии на заседании Верховного Совета РСФСР 20 декабря, Некоторые депутаты назвали эту акцию «возрождением НКВД».[640] «Литературная газета» сообщила: «26 декабря 197 из 198 членов Верховного Совета России недвусмысленно высказались против объединения МВД и КГБ. Виктор Баранников вышел из зала крайне раздраженный».[641]
«Единодушно, как и ожидалось, пять комитетов ВС Российской Федерации — по законодательству, по законности и правопорядку, по правам человека, по безопасности и по международной политике — обсудили на совместных парламентских слушаниях указ президента Ельцина о создании «ВНУБЕЗа» — министерства безопасности и внутренних дел. Депутаты ставят президенту в вину нарушение им целого ряда законодательных актов Российской Федерации. Борису Ельцину предложено «приостановить указ в части, касающейся объединения МВД и АФБ».[642]
Некоторые парламентарии, видя в ельцинском указе проявление диктаторства, собирались включить в текст Закона о безопасности статью, запрещающую объединять спецслужбы.[643] Наметилось, пожалуй, первое своеобразное противостояние между исполнительной и законодательной властью. Показательно, что противостояние стало складываться по вопросу о судьбе бывшего КГБ.
3.4.3. Однако, особенно недовольны были господа чекисты, которые и подливали масло в огонь. «Чекисты подняли на ноги всех. Листались старые записные книжки, искались и находились подходы к депутатам разных уровней. Подковерные игры, в которых были искушены мастера тайных дел, поглотили дни и ночи».[644] А ведь так, похоже, и было. Позже Иваненко расскажет: «Тут мы подняли всех, кого можно».[645]
«По рассказам чекистов-иваненковцев, в АФБ не ожидали такой мощной поддержки со стороны российских парламентариев, но так или иначе, собирались защищать своего директора, пользуясь парламентскими и прочими методами борьбы».[646]
«Пока осторожный Руслан Хасбулатов сейчас выжидает, желая добиться компромисса, — сообщил еженедельник «Собеседник» — Мы обсуждаем проблему с Борисом Николаевичем, и я сторонник решить ее, не доводя дело до Конституционного суда. У Бориса Николаевича очень гибкий подход. Мы, даже не накладывая вето, ведем переговоры, убеждаем друг друга. И у нас неплохо получается. Так что я хотел бы верить, что президент откажется от своего решения. Уж слишком сильно общественное давление».[647] Как видим, пока еще председатель Верховного Совета РФ осторожен в критике. Но вообще сильная критика указа с разных сторон была заметной. Это почувствовали многие.
3.4.4. «Крысы» стали бежать с президентского корабля. «Первый заместитель Председателя ВС РСФСР Сергей Филатов сказал, что «Указ Президента РСФСР «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» — неудачный указ». С. Филатов также заявил в этой связи корреспонденту «Постфактума»: «Я не знаю, как этот Указ появился, считаю, что это очень большой шаг назад. Особенно, если говорить о демократии. Меня беспокоит и другое: правительственная связь, охрана Президента, охрана Председателя ВС, охрана зданий государственной власти — это все отдельные структуры, и мы создаем около всего этого еще такого монстра, куда входит все: МВД, госбезопасность — это действительно похоже на НКВД. В этой структуре все уживаться не может просто по идеологии своей. И один человек управлять этим не может».[648]
Многим, стоящим рядом с президентом РФ, было ясно, что возможно резкое усиление влияние на «хозяина» со стороны одного лица — министра нового министерства. Такая перспектива не нравилась даже многим ельцинистам. Им тоже хотелось играть важную роль при «хозяине».
3.4.5. Кроме парламентариев чекистам поддержку оказал Конституционный суд. С просьбой о приостановке Указа к Ельцину обратился председатель Конституционного суда России Валентин Зорькин. Он просил не вводить Указ в действие до заседания суда, которое планируется на 11 января. [649] «Он считал, что Указ Президента России «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» был принят «вразрез с принципами организации правового государства и ранее принятыми Верховным Советом РСФСР концепциями о государственной и общественной безопасности».[650]
Однако, газета «Труд» написала, что «новые руководители нового ведомства и правительство как бы и не услышали глас высшей судебной инстанции».[651] С одной стороны действовали по принципу: а Васька слушает, да есть. Тактика не плохая, пока идут споры можно попробовать сделать объединение необратимым.
С другой стороны, пока еще Ельцин пользовался значительным уважением в структурах власти. И противодействие ему велось с оглядкой на последствия. Валентин Зорькин рассказал, что официально Ельцин никак не отреагировал на то, что Конституционный суд принял дело к рассмотрению. По закону Президент был обязан это сделать. Наоборот шло форсированное создание МБВД.[652]
3.4.6. Пресса нашла хорошую тему для раскрутки. И все развивалось в стиле типичном для банального детектива. Газета «Комсомольская правда» писала: «Сильными неприятностями омрачены последние предпраздничные дни для некоторых из членов Конституционного суда. 30 декабря в квартире одного из них раздался телефонный звонок, и «доброжелатель» неприятным голосом поинтересовался здоровьем судьи, а также самочувствием его детей и внуков. По понятным причинам, домочадцам судьи пришлось срочно покинуть город.
31 декабря на жену и дочь другого члена Конституционного суда было совершено хулиганское нападение в подъезде. В третьего судью неизвестными были брошены два взрывных устройства. Судья, к счастью, остался жив. Конфиденциальный источник, из которого нам стала известна эта информация, связывает череду происшествий с требованием Конституционного суда от 27.12.91 приостановить действие Указа «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел».[653] Ах, они бедные. Надо же на правосудие оказывают давление!
Позже председатель Конституционного суда Валерий Зорькин на пресс-конференции не стал скрывать, что судьям угрожали расправой и были даже случаи покушения на их жизнь.[654] Та же самая информация с его слов, была опубликована в «Московских новостях». Тяжела ты судебная служба.
Ситуация постепенно складывалась явно не в пользу Президента. «По мнению министра юстиции Федорова, Ельцина можно попытаться убедить в нецелесообразности этого указа. Этим в ближайшее время и собирается заняться все его окружение».[655]
3.4.7. Тем временем, защитники Указа об объединении играли на эмоциях. Растущей преступности надо противопоставить объединение сил. 24 декабря в здании бывшего МВД СССР состоялась пресс-конференция, выступление делал бывший заместитель министра внутренних дел СССР генерал Виктор Ерин, который мотивировал решение Президента необходимостью усилить борьбу с преступностью. В пресс-конференции участвовал также бывший заместитель председателя МСБ СССР генерал Анатолий Олейников.[656] Этим, похоже, высокие посты в МБВД уже пообещали.
Основной довод защиты шага Президента на пресс-конференции был: «главное — остановить рост преступности». Заверений о том, что тоталитаризм нам не грозит. Сообщалось о создании комиссии, которая разработает и представит в ближайшее время структуру, штаты и проект Положения о МБВД РСФСР с выделением в отдельное направление службы, обеспечивающей государственную безопасность.[657]
«Оба генерала в своих мнениях оказались единодушны: создание МБВД неожиданностью не было, вопрос прорабатывался на различных уровнях с учетом мирового и отечественного опыта».[658] Но остается не ясным, как после длительной проработке оказались еще не подготовлены структура и проект положения о «монстре». А это свидетельствует не о длительности, а о скороспелости.
«Давайте посмотрим, — говорил Виктор Баранников, — в милиции шла борьба с организованной преступностью, в КГБ — борьба с организованной преступностью. Словно у нас в стране действуют два типа организаторов преступных сообществ. Это же нелепица!». Он же следующим образом объяснял участие КГБ в борьбе с оргпреступностью: «Просто его руководители почувствовали: рано или поздно их спросят за конкретные результаты, за то реальное, что сделано в интересах государства. А что ответить? Вспомним достижения «политических» главков? Или 6-го — «охранявшего» экономику, когда она нуждалась не в охране, а в коренной реконструкции. Борьбой с инакомыслием в политике и экономике не отчитаешься. Вот и понадобилась преступность. Вспомните, как Крючков объявил борьбу с саботажем, и за двое суток чекисты нашли огромные материальные ценности… на складах. Прости, а где им, интересно, еще находится? Ценности эти были якобы укрыты мафией. Люди, далекие от проблем преступности, возможно, и поверили, что КГБ бросил свою мощь на защиту граждан. А милицейские профессионалы смеялись. В любом УВД таких примеров — мешками. Просто времени говорить об этом с экрана ТВ катастрофически не хватает: нас захлестывал вал новых преступлений».[659]
Вспомнить объявления Крючкова, конечно, можно, но можно и не забыть слова самого Баранникова и вспомнить их, когда речь пойдет о событиях 1992–1993 годов. Мы еще поговорим на эту тему.
3.4.8. Далеко не все приняли с согласием доводы сторонников МБВД о необходимости объединения как способе борьбы с организованной преступностью. Вот что, например, писал Александр Стегалов: «Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что подкупить одну структуру гораздо проще чем две, не только по финансовым соображениям: до сих пор сотрудники местных ОРБ и отделов «ОП» через свою агентуру так или иначе, но контролировали друг друга».[660]
Как некоторые любят сталкивать спецслужбы и называть это взаимным контролем. Почему же сама спецслужба через систему собственной безопасности не могла выявлять отдельных преступников в своих рядах? Ведь такие люди обычно действуют в одиночку или небольшими группами и для их выявления вовсе не нужна другая спецслужба.
Впрочем, доводы сторонников объединения были не лучше. Газета «Правда» за 25 декабря 1991 года оценила доводы высокопоставленных чиновников следующим образом: «…Честно говоря, аргументы в защиту нового образования показались малоубедительными».
А тем временем, пока шли споры, разваливалась система противодействия преступности. На пресс-конференции было сообщено, что группа «Альфа» как таковая прекратила свое существование.[661]
3.4.9. Особенно против объединения были в органах государственной безопасности. Они понимали, что численно менты (которых больше в десяток раз) просто подавят чекистов (особенно при начальнике из МВД). Чекисты, во-первых, не были готовы к такому усиленному внутреннему противостоянию, а, во-вторых, не хотели терять своего привилегированного положения.
Новоиспеченный министр МБВД сразу стал пытаться налаживать контакты с новыми подчиненными. Он ездил на Лубянку, где встречался как с сочувствующими, так и с непримиримыми, представил им своего нового заместителя по бывшей линии госбезопасности Анатолий Олейникова. Он также нанес визит и в кабинет экс-директора АФБ. После этого разговора Иваненко, по рассказам сослуживцев вышел бледным и объявил сотрудникам, что он уезжает в отпуск, в Сибирь, смотреть на новорожденную внучку. [662]
По словам московского корреспондента радио «Свобода» Марка Дейча: «…Баранников собрал руководящий состав МВД СССР и РСФСР, Межреспубликанскую службу безопасности и Агентства федеральной безопасности. На этом совещании Баранников выступил весьма решительно. В частности, он сказал: «Народу надоела перестройка. Только вооруженные отряды смогут обеспечить успех реформ… Я разберусь с тем лобби, которое противодействует слиянию и выполнению указа президента».[663] Круто говорит министр, он так и не понял, что времена не те. Хотя, еще нужно проверить, а говорил ли он так? Или его слова перевирают недоброжелатели.
О том, что наибольшие сложности в процессе объединения представляют именно сотрудники госбезопасности видно также из «Обращения к личному составу органов безопасности и внутренних дел, военнослужащим внутренних войск Российской Федерации», подписанным В. Баранниковым 23 декабря 1991 года. Сразу после обоснования необходимости создания «МБВД пошло заверение: «Надо особо подчеркнуть, что речь не идет о механическом слиянии служб и подразделений. В ходе формирования нового министерства и его органов будут максимально конкретно определены зоны ответственности каждого подразделения, четко разграничены функциональные обязанности их сотрудников.
В отдельное направление выделяется служба, обеспечивающая государственную безопасность РСФСР. Штат этой службы разрабатывается с учетом необходимости повысить уровень контрразведывательной деятельности, усилить борьбы с преступлениями, расследование которых отнесено к ведению органов безопасности».[664]
С сотрудниками Министерства безопасности и внутренних дел встретился Президент РФ, который буквально накануне имел обстоятельную беседу с руководящим составом Службы внешней разведки.[665]
3.4.10. Но все было напрасно. Чекисты стояли крепко, гораздо крепче, чем в августе 1991 года они боролись с демократами. Еженедельник «Коммерсантъ» вскоре после появления Указа Президента писал, что Виктор Иваненко, узнав об указе, пригрозил сотрудникам подать в отставку. Чуть позже тот же еженедельник привел слова Иваненко о том, что он неожиданную опалу переживает стоически, на разговоры к президенту не напрашивается, а просто дожидается своей участи. «В КГБ я привык к трудностям. Я боролся всю жизнь», — заявил Виктор Валентинович.[666]
Кстати, позже мелькнула следующая информация: «Еще в декабре девяноста первого года руководитель российского КГБ Виктор Иваненко передал на самый верх материалы, свидетельствующие о нечистоплотности и Баранникова, и Дунаева. Иваненко это стоило карьеры».[667] Личный фактор часто играет основную роль в кадровых перемещениях.
Уже вскоре после начала споров об МБВД, дело перешло на личности. Точнее на одну личность. «По мнению одного из российских министров, «структура МБВД придумана под конкретную личность Баранникова», хотя попал он в фавор достаточно неожиданно для всех: ранее Ельцин в личных симпатиях к Баранникову замечен не был. По словам министров, Баранников все время своей министерской деятельности подчеркнуто держался в тени, на госсоветах больше молчал и слушал».[668]
«В порядке частной инициативы были предприняты попытки чекистского расследования прошлого Баранникова. Оно оказалось чистым, правда, выяснилось, что в октябре Баранников отдыхал вместе с Ельциным (с женами) и даже часто бывал с президентом России на даче и в бане (без жен), что, однако, по общему мнению чекистов, Баранникова вовсе не порочит».[669] Но были и другие данные, которые позже озвучил небезызвестный генерал Стерлигов.
3.4.11. Как уже говорилось, 26 декабря ВС РСФСР «предложил президенту Ельцину отменить» свой указ об объединении ГБ и МВД в одно ведомство. На заседание депутаты пригласили экс-директора АФБ Виктора Иваненко и министра МБВД Виктора Баранникова. Последнего осудили как единственного сторонника указа.
В российском парламенте к объяснительному докладу Виктора Баранникова отнеслись так сурово, что министр МБВД краснел, пил воду и путал буквы в словах, назвав инакомыслящих «икономыслящими». Наконец, министра заклеймили «идейным вдохновителем указа», и он выслушал от Хасбулатова совет «не отпираться». 197 голосами против одного парламент постановил «предложить президенту России отменить Указ об образовании МБВД». Парламентарии сочли его совершенно неудовлетворенным юридически: он противоречит действующему Закону о милиции, принятому в первом чтении Закону о безопасности и постановлениям правительства о слиянии АФБ РСФСР с МСБ и МВД РСФСР И МВД СССР. По существу же депутатов не устроила сама идея слияния двух структур, так как в этом случае милиционеры и чекисты не смогут, как прежде, заниматься взаимными разоблачениями, а значит — и контролировать друг друга.[670]
Как эта идея о взаимном контроле была тогда популярной!
3.4.12. Возникла, и вероятно, была заинтересованными силами инициирована компания противодействия среди сотрудников госбезопасности. «…На имя Ельцина, Хасбулатова и руководителя АФБ Иваненко поступают телеграммы протеста и выписки из решений офицерских собраний сотрудников региональных подразделений агентства: из Южно-Сахалинска, Екатеринбурга, Читы, Ижевска, Архангельска, Кызыла и т. д. Автор настоящей книги служил тогда в управлении АФБ по Красноярскому краю и помнит аналогичное собрание своего коллектива. Идея проведения такого собрания шла от руководства управления и, вероятно, из Москвы.
Суть протеста в следующем: чекисты не без основания полагают, что монополизация органов внутренних дел и госбезопасности может привести к воссозданию карательной системы образца НКВД и развалу сложившейся системы агентурного обеспечения контрразведки и борьбы с оргпреступностью».[671]
Свои сомнения в целесообразности реорганизации органов внутренних дел и безопасности выразили в обращении к Президенту России Борису Ельцину сотрудники управления Агентства федеральной безопасности по Хабаровскому краю. Они считали, что «предстоящее слияние не только не укрепит, а, напротив, приведет к размыванию и ослаблению всей системы безопасности России». [672]
Собрание офицеров Агентства федеральной безопасности Башкирской ССР выразило резко негативное отношение к Указу Б.Н. Ельцина об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР. В письме, направленном в Верховный Совет РСФСР, башкирские чекисты утверждали, что создание нового ведомства в условиях развития демократии и становления правового государства чревато возвратом к тоталитаризму, к зловещей памяти временам вождя народов, к 1937 году, к НКВД.[673]
Владимир Рубанов, начальник аналитической службы бывшего МСБ, считал, что соперничество «элитарных» (КГБ) и «обычных» (МВД) спецслужб в оперработе традиционно и неизбежно «для любой цивилизованной страны». Сводить их под одну крышу невыгодно, и нигде в мире так не делают. Чекисты-оптимисты надеялись, что последствия такого объединения (кадровая война, взаимное вредительство в оперработе, рост коррумпированности) скажутся уже к лету, и Ельцин поймет свою ошибку.[674]
Газета «Труд» впоследствии через месяц написала: «Один существенный результат слияния очевиден: широко разрекламированная в печати, но по существу едва начавшаяся борьба с организованной преступностью почти полностью парализована. Целый месяц на Лубянке, на Октябрьской площади и улице Огарева озабоченные сотрудники в курилках часами судачили о своей судьбе. Ни у кого не было уверенности в будущем. У мафии, судя по всему, такая уверенность есть».[675] Вот это точно. Кто же думает о преступности, когда делят кресла?
Были и комичные случаи. «Известия» за 28 декабря поместили заметку под заголовком «МБВД начинается с… перестрелки». Сообщалось: «На улице 45-я линия в Ростове-на-Дону раздались выстрелы. Выяснилось, что майор линейной милиции станции Ростов-Главный ставил после работу у дома машину. А к нему «прицепились какие-то четыре дурака». Он открыл огонь из штатного оружия. Сделал четыре выстрела. Одного ранил. А раненный оказался… работник управления КГБ». Впрочем, это смех сквозь слезы.
3.4.13. Но, похоже, иногда было не до смеха. По сведениям еженедельника «Коммерсантъ» за первую неделю после принятия указа Ельцина «чекисты начали уничтожать все свои оперативные наработки компромата на высшие милицейские чины, хотя распоряжений руководства на этот счет не было. Информаторы объясняли это чувством самосохранения чекистов, которые иначе не могут войти в объединенное ведомство. По мнению экспертов «Ъ» в ГБ, с отменой объединения восстановить все уничтоженное вряд ли удастся».
Писали: «Сотрудники госбезопасности опасаются, что слияние ведомств приведет к объединению их информационных систем и материалов, в том числе касающихся высокопоставленных государственных деятелей, замеченных в коррупции.
На днях радиостанция Би-Би-СИ процитировала выступление известного советского журналиста, который сказал, что более 300 дел, заведенных на милицейский генералитет, отныне переходят в ведение министра МБВД Баранникова. Есть мнение, что он может попытаться таким образом изъять компромат на своих приближенных. Только в прошлом году КГБ передало в прокуратуру оперативные материалы на 800 членов организованных преступных группировок, 190 из которых оказались сотрудниками МВД».[676]
«26 декабря по каналам ТАСС распространена информация о том, что создаваемое по Указу Президента России Министерство безопасности и внутренних дел России якобы «начало свою деятельность с уничтожения «компромата» на коррумпированные милицейские чины». Источник информации, как сказано в сообщении, — «один из сотрудников администрации Президента России»……
Информация об уничтожении досье на высшие чины МВД буквально взбудоражила журналистскую братию. Надо же сенсация сама шла в руки!
Начальник центра общественных связей МВД РСФСР В. Янченков сообщил, что дела такие, безусловно, имеются и не только на высокопоставленных милицейских чинов, а и на весьма влиятельных политиков. Информацию ТАСС Владимир Александрович опроверг, сказав, что у него нет оснований не доверять начальникам пресс-служб МСБ и АФБ, которые заверили его в абсолютной нелепице подобного. Но при этом отметил великую путаницу, царящую ныне в ликвидируемых структурах и несформированность новых.
Замначальника пресс-центра ликвидируемого МСБ В. Масленников подтвердил существование досье на политиков демократической волны. Что-либо конкретное он сообщить отказался, сообщив, что досье готовятся к передаче новым структурам».[677]
По официальным каналам сообщалось, что в связи с информацией ТАСС в МБВД РФ было проведено совещание с участие с участием ответственных работников ЦОС бывших межреспубликанской службы безопасности СССР и Агентства федеральной безопасности. Было однозначно заявлено, что данная информация ТАСС не соответствует действительности а «корреспондент, к сожалению, стал жертвой продуманной дезинформации со стороны тех, кто заинтересован в расколе между двумя правоохранительными структурами».[678]
Начальник Центра общественных связей бывшего КГБ СССР генерал Александр Карбаинов назвал вымыслом информацию корреспондента ТАСС Сергей Олейника. И здесь он снова назвал цель этой «дезинформации» — «посеять разногласия между сотрудниками КГБ и МВД еще на стадии формирования их общего нового ведомства».[679]
Виктор Баранников в качестве министра БВД прямо назвал источник распространения слухов — структуры бывшего КГБ. И, что удивления не вызывает, отверг их достоверность.[680]
Впрочем, средства массовой информации высказывали сомнения всем этим доводам: «Ведомство госбезопасности прославилось и тем, — писала газета «Известия». — Что без зазрения совести нарушало любые запреты и законы. Да и по словам рядовых сотрудников КГБ в этом году уже имели место факты уничтожения папок с досье на различных не желательных лиц. Причем впопыхах пропадали и крайне ценные документы. В том числе на видных представителей организованной преступности».[681]
3.4.14. 29 декабря 1991 г. в воскресенье (!) в Москве прошло служебное совещание руководящих работников бывшего АФБ. На совещании «обсуждался вопрос формирования структур Министерства безопасности и внутренних дел России (МБВД). В нем участвовал первый заместитель министра БВД Анатолий Олейников, которому в новом правоохранительном образовании поручено курировать «блок ГБ».
По словам одного из участников совещания, контакт между А. Олейниковым и залом отсутствовал. Первый замминистра нажимал на то, что решение о создании МБВД принято потому, что «так надо» и что «пора бросить говорильню и начать работать». Он сразу заявил о том, что не ответит ни на один вопрос из зала, и слово свое сдержал. При этом А. Олейников старался не реагировать на колкости и едкие замечания с мест.
Главные тезисы выступления А. Олейникова, по словам сотрудника АФБ, участвовавшего в совещании, сводились к следующему:
— для успешного проведения реформ в России необходимы эффективные силовые структуры — армия и МБВД;
— Россия в будущем может стать членом НАТО. Поэтому потенциальным партнерам по блоку сейчас надо дать понять, что органы безопасности больше внимания будут уделять внутренним делам, а не внешним операциям;
— слияние милиции и ГБ на местах не будет».[682]
Марк Дейч, московский корреспондент радио «Свобода» написал: «29 декабря заместитель Бакатина генерал КГБ Олейников провел совещание руководящего состава, где заявил: «Мы будем вести себя жестко с теми, кто не хочет выполнять указ». И это несмотря на то, что решение Верховного Совета уже было известно, а из областных органов госбезопасности поступают телеграммы с протестами против слияния».
Александр Карбаинов (руководитель Центра общественных связей КГБ СССР), отвечая на вопросы корреспондента, после некоторого сомнения в целесообразности создания МБВД поддержал саму идею ради которой оно создается, заверил, что повторения репрессий НКВД не будет. «Если же говорить о моей личной позиции, — сказал он, — то думаю, что с учетом сложности социально-экономической ситуации и резкого ухудшения криминогенной обстановки шаг по объединению этих двух правоохранительных структур не только логически обоснован, но и необходим. Чтобы приостановить вал преступности, нужны в высшей степени скоординированные усилия, как органов госбезопасности, так и МВД, устранение мешающего делу параллелизма в работе, оптимальное использование имеющихся (не таких уж огромных, как порой представляется) сил и особенно оперативно-технических средств».[683]
«Между тем, по имеющейся у сотрудников АФБ информации, руководство МБВД… спешно формирует рабочие бригады для командирования в различные части России. Они состоят из «милицейского ядра», к которому добавляется один сотрудник ГБ……
Из 18 членов комиссии по подготовке структуры МБВД только один представляет АФБ, в то время как от МСБ туда включены 4 человека. Из 6 человек, входящих в техническую группу, — пятеро из МСБ. В группе по разработке структуры Службы государственной безопасности МБВД из 36 членов только 15 сотрудников АФБ».[684]
3.4.15. По Москве шли слухи, что после слияния спецслужб и милиции в единое Министерство безопасности и внутренних дел России бывшие сотрудники российских органов госбезопасности начали в массовом порядке увольняться. В газету «Известия» из Центра общественных связей бывшего МСБ (Межреспубликанская служба безопасности) пришло официальное разъяснение на этот счет. Газета 11 января 1992 года дословно (с чего бы это такая щепетильность? «Российская газета» за 10 января просто коротко опровергла это) процитировала его: «По сведениям, полученным в Главном управлении по работе с личным составом бывшего Агентства федеральной безопасности России, информация о массовой подаче сотрудниками заявления об уходе не соответствует действительности. Напротив, в последнее время наблюдается заметное снижение количества рапортов об увольнении по собственному желанию по сравнению с предшествующим изданию Указа периодом».
А вот по сведениям газеты «Московские новости»: «…Около десяти законспирированных агентов только на минувшей неделе обратились в Московское управление Агентства федеральной безопасности России с просьбой уничтожить в их присутствии документы о сотрудничестве с КГБ. Причина — нестабильность политической ситуации и полная неясность с судьбой бывшей госбезопасности. Паломничество агентов началось, когда два ведомства указом Ельцина слились в одно — МБВД. По мнению сотрудников АФБ, их источники информации опасались расшифровки по вполне понятным причинам: после передачи определенных сведений лицам, против которых работала агентура, — преступникам, коррумпированным государственным и милицейским чиновникам — не исключены случаи физического устранения раскрытых агентов. По словам сотрудника Московского управления АФБ России Александра Степанчикова, поработавшего по федорчуковскому призыву в органах МВД, доступ к информационным банкам милиции проще, нежели в службах безопасности. Ясно, почему агенты опасались утечки информации в новом ведомстве. Если к этому добавить, что, по сведениям спецслужб, до 80 процентов преступных группировок имеют устойчивые контакты с коррумпированными милицейскими чиновниками, то опасения законспирированных источников становятся понятными. Ведь только по материалам бывшего КГБ за последних 4 года было осуждено более 380 сотрудников органов внутренних дел, уволено свыше 2300».[685]
3.4.16. Газета «Правда» опубликовала статью «Атака на Указ», подписанную тремя офицерами милиции, в которой излагалась своя версия резкого отрицания сотрудниками госбезопасности идеи объединения с органами внутренних дел. Авторы, в частности, писали: «…На наш взгляд, все предпринимаемые попытки реформировать КГБ, в том числе и после августовского путча, носили по существу косметический характер и не тронули глубинных пластов тотального политического сыска, десятилетиями существовавшего в нашем обществе…
Надо знать истинные возможности КГБ и запас прочности этого монстра, который настойчиво внедрялся во все сферы государства, экономики, общественных организаций. Все это продолжало функционировать (и продолжает сегодня) по отработанным схемам…..
Органы КГБ формировались в качестве элитарной службы. Признанные охранять интересы партократов, они не испытывали нужды ни в чем. Техника — самая современная, научные разработки — мирового уровня служебные помещения — пожалуйста. И вдруг подобная элитарность начинает совмещаться с «ментами» усталыми и издерганными, не всегда отглаженными и причесанными, раскрывающими убийства и разбои, выходящими на задержание вооруженных бандитов, мерзнущими на дорогах в далеких от элитарности валенках и тулупах (ничего другого государство им не предоставило).
И вот с такими — в один строй? Это выше понимания элитарных офицеров КГБ. Они, конечно, знают, что и сейчас им не придется заниматься «грязным» милицейским делом, но сама мысль оказаться в одной компании, в рамках одного министерства — ужасна.
КГБ — корпоративная организация, которая никогда не отчитывалась перед народом и государством за результаты своего труда….
Неужели бывшему КГБ придется тоже открыто сообщить, что тысячи их сотрудников за год не выявили и не разоблачили ни одного шпиона?! Что число уголовных дел на контрабандистов невелико, а за рубежом открываются сотни магазинов, где торгуют нашими культурными и историческими ценностями?!
В понимании славных комитетчиков этого допустить нельзя. Иначе их имидж может серьезно «подмокнуть», и народ чего доброго узнает, что кроме «информирования» бывших партийных инстанций и доложить им особо нечего.
Есть иные соображения. Боязнь за кресло, потеря престижной должности, уход на пенсию давно отслуживших все разумные сроки, но не спешащих на заслуженный отдых, беспокойство ряда высокопоставленных лиц возможной огласки их тесных связей с ГБ в новых условиях».[686]
3.4.17. Однако, когда разгорелись баталии в средствах массовой информации, 2 января 1992 года в своей постоянной резиденции в Москве начал работу Конституционный суд Российской Федерации. На первом заседании шла подготовка к рассмотрению вопроса о конституционности Указа Президента Российской Федерации «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР». Само слушание было назначено на 14 января. По словам председателя Конституционного суда Валерия Зорькина разбирательство этого острого и спорного вопроса пройдет максимально открыто.
Газета «Правда» за 16 января 1992 года сообщила: «Во вторник 14 января состоялось первое в истории России заседание Конституционного суда республики. Новорожденный синклит выбрал для своего дебюта орешек, который мог оказаться ему не по зубам. И верно: судьям предстояло рассмотреть ходатайство группы народных депутатов Российской Федерации о соответствии Конституции Указа Б. Ельцина от 19 декабря об образовании Министерства безопасности и внутренних дел».
«Вообще-то, надо сказать, — писала газета «Правда», — что защитники президентского указа вели себя на заседании как люди, для которых исход дела секрета не представлял. Отсюда и некоторая вялость их выступлений, печать известной обреченности: мы, мол, обязаны отстаивать это решение, хотя и понимаем, что оно не совсем того…».[687]
«От имени Президента ответ на суде держал советник по правовым вопросам С.М. Шахрай. Скажем прямо, — сообщила «Советская Россия», — он выбрал не самую лучшую линию защиты: сначала высказал мелкие придирки — подписи не на месте, нет ссылки на статью… И потребовал слушание дела отложить. Суд, естественно, такое ходатайство отклонил. Затем со свойственной ему бесцеремонностью стал обвинять суд в предвзятости, учить судей правилам процедуры».[688]
По другой информации сам Президент направил в адрес суда ходатайство с просьбой отложить слушание дела.[689]
Валерий Руднев («Известия») счел нужным отметить, что первым заместителям министра БВД В. Ерину и А. Олейникову «высокая конституционная материя была не по силам: объяснения они давали, только опираясь на свой практический опыт работы в органах».[690]
Интересно выступление Виктора Иваненко, который сообщил о полной неожиданности президентского указа для него. О том, что он до сих пор числится руководителем АФБ и по желанию В. Баранникова с 26 декабря находится в отпуске.
«…На суде были заслушаны эксперты — ученые-юристы и свидетели. Особый интерес у присутствующих вызвало выступление генерального директора Агентства федеральной безопасности Виктора Иваненко, который заверил высокий суд, что ни в каких структурах АФБ Указ о слиянии не прорабатывался и ни один сотрудник агентства проекта указа не видел. То есть опять, сделал вывод свидетель, глобальные реформы проводятся в отсутствие концепции и правовой базы…..
В ходе слушания выяснилось, что указ не рассматривался не только в АФБ, но и в правительстве. И не только не рассматривался, но и известен не был — до такой степени, что в день выхода указа правительство направило в АФБ и МВД документы, противоречащие Указу о слиянии».[691]
Среди активных противников указа на Конституционном суде выступал народный депутат России, он же начальник УАФБ РФ по Красноярскому краю А.Е. Сафонов. Корреспондент спросил у него как он поступит, если суд все-таки примет решение согласиться с указом. В ответ Сафонов вспомнил историю одного старого сотрудника НКВД, который в результате доноса был резко понижен в должности, но из органов не ушел, заявив, что готов даже портянки стирать.[692]
Судебный процесс был похож на стирку грязного белья. Газета «Советская Россия» прокомментировала: «Выходит, единственным инициатором этого указа был по существу министр внутренних дел В.П. Баранников. И этого оказалось достаточно… Не хочешь, а задумаешься: насколько же легко подчиненные Президента относятся к подготовке ответственных решений.
Из пелены занудной демагогии о необходимости усиления борьбы с преступностью, как шило из мешка, вылезла и подлинная цель этого указа: первым же шагом вновь созданного министерства стал комплекс мер по борьбе со стихийными выступлениями трудящихся, вызванными либерализацией цен».[693]
Все 13 конституционных судей единогласно признали Указ Президента не отвечающим требованиям Конституции.
Сергей Шахрай как мог защищал поверженную позицию Президента РФ. По его мнению, решение Конституционного Суда еще не означает, что указ перестал действовать. Он высказал сожаление о том, что суд вопреки ожиданиям вынес не юридическое, а политическое, с его точки зрения, решение. «Суд так и не была названа ни одна статья Конституции, которая была бы нарушена», — подчеркнул Сергей Михайлович.[694]
Уже после заседания Суда Валентин Зорькин рассказывал: «Суд изучает документы МБВД, которые не были нам представлены в срок. Тема ответственности должностных лиц нами не закрыта.[695] «Комсомольская правда» за 15 января 1992 года после информации о решении Конституционного суда, также сообщила: Конституционность действий должностных лиц в связи с Указом N 289 от 19 декабря 1991 года будет рассмотрена дополнительно». А пока, если верить еженедельнику «Гласность» «до сих пор не удалось установить, кто готовил указ… Не исключено, что суд в ближайшее время рассмотрит вопрос о неконституционности деятельности должностных лиц. Поименно никто не называется, но, по мнению экспертов, речь идет о том же Викторе Баранникове и Сергее Шахрае».[696]
Отвечать, разумеется, никто не стал, так и замяли это обстоятельство. Выступающие в Конституционном суде два заместителя министра БВД В. Ерин и А. Олейников на вопрос о том, кто готовил указ, ответили уклончиво.[697]
Дифирамбы в адрес Конституционного суда последовали сразу же. «Свободные, независимые действия Конституционного суда свидетельствуют о том, что в нашем обществе, привыкшем к неподсудности и полной бесконтрольности верховной власти, появился орган, который может дать этой власти квалифицированную, компетентную оценку. Это уже не мало. Людям, изуверившимся в том, что мы когда-нибудь придем к нормальной жизни, уставшим под бременем утрат и потерь, я бы сказал — смотрите, в нашей жизни есть первые обретения. Конституционный суд, несомненно, одно из них».[698]
Так Конституционный суд при помощи скандала об объединении сделал себе рекламу. Что не скажешь о Президенте.
«Кажется, — писала газета «Труд», — окружение Президента России снова крупно подвело его. По сути дела Конституционный суд предотвратил очередной грандиозный эксперимент, кулуарно затевавшийся над всеми нами. На сей раз туча прошла стороной. Но радоваться не хочется. Мы по-прежнему остаемся заложниками чьей-то некомпетентности».[699] Ну, окружение еще не раз будет заводить Президента в далекие места. Однако, не будем отвлекаться от темы.
Борьба вокруг решения Конституционного суда продолжалась и после самого суда. Но это были арьергардные бои. Вот, например, как писала газета «Известия» об одном из таких эпизодов борьбы в Верховном Совете Российской Федерации: «В ходе экономических дебатов неожиданно слово попросил председатель Конституционного суда России В. Зорькин. В своем коротком выступлении он заявил протест по поводу интервью «Российской газете» Госсоветника России по правовой политике С. Шахрая, назвавшего отмену Указа Б. Ельцина о создании МБВД решением политическим, а не юридическим. В. Зорькин высказался, что подобный комментарий неправомерен и заявил, что суд оставляет за собой право возбуждать дела о порядке и правомерности деятельности высших должностных лиц.
С. Шахрай выступил с официальным заявлением, в котором отмечено, что будут приняты все меры для безусловного выполнения решения суда, но что попытки встать в оппозицию к Президенту со стороны некоторых должностных лиц представляют сегодня большую опасность. Р. Хасбулатов отреагировал мгновенно: «Вы что же, теперь еще и цензор над Конституционным судом? Закон должен быть одинаков для всех. Даже — для Шахрая».[700] Тогдашний председатель парламента страны умел говорить красиво.
Шахраевская аргументация была повторена в сообщении Службы государственного советника Российской Федерации, поступившем на имя главного редактора «Российской газеты» и опубликованной 20 января 1992 года.
А 4 февраля 1992 года Конституционный суд принял решение «По вопросу об опубликовании в «Российской газете» официальных материалов Конституционного Суда РСФСР», в соответствие с которым главный редактор был оштрафован на сумму 500 рублей за неуважение к Конституционному Суду и не явку в Суд».[701]
А что же Президент? «…Нам стало известно, — сообщила газета «Известия», — что Борис Ельцин, узнав о решении Конституционного суда, приказал своим советникам в течение суток найти выход из положения».[702]
3.4.18. Сам Президент России, как стало вскоре известно, спокойно отнесся к отмене указа. По словам Р. Хасбулатова, он сказал примерно следующее: «Мы же сами сражались за то, чтобы Конституционный суд был избран. Ну, а раз он избран — надо подчиняться его решениям».[703] И в самом деле, что беспокоится. В конце — концов, не так это важно объединены ли спецслужбы в один кулак (читай — ведомство) или всеми пальцами руководит все равно один человек — Президент страны.
15 января был подписан указ Президента РФ об освобождении Бакатина, Иваненко, Дунаева и Баранникова от их должностей. И в тот же день подписан указ о назначении Баранникова В.П. генеральным директором Агентства федеральной безопасности Российской Федерации, министром РФ, а Ерин В.Ф. назначался министром внутренних дел РФ. Баранникову также предписывалось в двухнедельный срок внести предложения о реорганизации АФБ.
Не все оценивали реакцию Президента как положительную. Вот, например, что писал А. Цопов: «Однако через день Президент России подписал Указ о назначении бывшего руководителя МВД СССР Виктора Баранникова и его первого заместителя Виктора Ерина главами Министерства федеральной безопасности и МВД России соответственно. Таким образом, по мнению наблюдателей, в ход был пущен принцип поговорки «не мытьем, так катаньем», и определенное объединение двух ведомств все же произошло. При этом у ряда экспертов вызвала недоумение необходимость назначения шефом МФБ человека «от милиции», хотя и безусловно преданного президенту».[704]
Последнее замечание невольно наводит на другую поговорку: от любви до ненависти — один шаг. Но пока этот шаг еще не сделан. И Виктор Баранников выглядит как преданный ельцинист. Тот же Цопов добавляет: «Специалисты также обратили внимание на один переход из системы внутренних дел в структуру органов безопасности, что практически и означает слияние этих структур».[705]
Насчет слияния — это слишком. Но вот, что впервые начальником над госбезопасностью стал бывший милиционер — это да. Бакатин не в счет, он был просто партаппаратчик. Раньше было наоборот. Но времена меняются.
Писали: «Спецслужбу, вероятнее всего, назовут Министерством безопасности России (МБР) без слова «государственной», чтобы, наверное, не вызывать в народе темных ассоциаций с МГБ».[706] Откуда прессе стало это известно!? Да же эту «тайну» в стране не удавалось сохранить.
3.4.19. 18 января Баранников въехал в кабинет бывшего председателя КГБ. «Московские новости» отметили: «Второй раз за последние пять месяцев бывший министр внутренних дел СССР становится шефом службы безопасности. В отличие от Вадима Бакатина на сей раз главным чекистом назначен профессиональный милиционер. Вариантов-то, в общем, немного: или милицизация гэбэ или гэбизация милиционера».[707]
Многие другие ждали, что же будет дальше. «Я вот пока сижу в своем кабинете и формально считаюсь безработным, — говорил Олейников. — никаких предложений от Баранникова еще не поступало. И я не знаю, окажусь ли я на этой работе».[708] Уж, не в связи ли с неудачей в уговорах чекистов пострадал Олейников?
Что же с Иваненко? «Я не вписался в команду Ельцина», — скажет он позже журналистам. Он и не мог вписаться, даже если бы очень этого захотел, — слишком принципиален для той команды, всегда имеет собственное мнение и отстаивает его до конца…..
Формально Иваненко был уволен в связи с ликвидацией штатной единицы, фактически — потому, что был против «чеченской революции», поддержанной Москвой, против ввода в Чечне чрезвычайного положения»,[709] — так звучит одна из версий увольнения.
Виктор Иваненко, судя по всему, быстро нашел для себя место работы в коммерческой структуре. Но средства массовой информации оставили его без внимания. Журналист Елена Дмитриева поведала со слов супруги бывшего первого российского «чекиста», что отставку он переживал тяжело и успокоился не сразу. На вопрос о возможности прослушивания его телефона ответил: «Если кому-то интересна моя частная жизнь, пусть слушают. К тому же после выхода закона об оперативно-розыскной работе это стало непростой проблемой».[710]
Вадим Бакатин, вспоминая то время, рассказал: «Я благодарен академику Шаталину, он поступил по отношению ко мне в высшей степени добропорядочно: принял меня на работу в свой фонд экономических и социальных реформ в самый тяжелый момент жизни, когда меня пытались представить как американского агента, таскали в прокуратуру с объяснениями о деятельности в КГБ.
Фонд реформ — это небольшой научно-исследовательский институт, занятый анализом социальных и экономических проблем, где мне предоставлена полная свобода мысли и действия….
Не могу освободиться от сознания того, что многое, чем заняты мы сейчас: наши анализы, справки, рекомендации, никому не нужно».[711]