Привилегированные ордены

Привилегированные ордены

Экземпция

Тексты, определявшие жизнь орденов и их членов, не сводились только к уставам и статутам. Все военные ордены были поставлены под покровительство папы и пользовались maior libertas [наибольшей свободой (лат.)] (это означает, что они полностью зависели от Рима!). Отсюда следуют привилегии, обычно объединяемые под названием «экземпция». Но ни одна папская булла не предоставляла привилегию общей экземпции. Имело место папское покровительство. А ордены то и дело получали какие-то конкретные привилегии, добиваясь их подтверждения от очередного папы[208]. Папство использовало ордены как инструмент для проведения своей политики реформы и контроля над обществом. Таким образом, главным смыслом таких булл было непосредственное подчинение орденов власти пап через голову обычного эшелона церковной власти, «ординариев» — епископата, которому подчинялся любой клирик; экземпция и означала освобождение от власти епископов.

Булла «Omne datum optimum» (сотню раз подтвержденная) от 29 марта 1139 г. была первой из ряда булл, обеспечивших ордену Храма почти полную независимость от «ординариев», то есть епископских властей; далее были «Milites Templi» (9 февраля 1143 г.), потом «Militia Dei» (7 апреля 1145 г.) и новая редакция «Omne datum optimum» от 17 июля 1179 г. Для Госпиталя привилегии ордена уточняют пять булл — от «Pie postulatio voluntatis» от 1113 г. до окончательной версии «Christiane fidei religio» за 1154 г. Уступки, сделанные Александром III ордену Алькантары, признанному им в 1176 г., были дополнены и расширены буллой Луция III от 4 апреля 1183 г. Буллы Гонория III за 1216 и 1220 гг. в пользу тевтонцев дополняют буллу, принятую Целестином III в 1196 г., и ставят Германский орден на одну ногу с Храмом и Госпиталем[209].

Папские милости, расточавшиеся военным орденам, по выражению одного историка, «превосходили всякую меру». Привилегии, рассчитанные, в принципе, только на братьев какого-то ордена, распространялись на всех, кто находился на службе или под покровительством этого ордена. Экземпция в принципе касается трех вопросов: отлучение и юрисдикция епископов, церкви и право погребения, десятина[210].

Проблема отлучения имеет два аспекта. С одной стороны, только папа, но уже не епископы, мог отлучать брата ордена; так, орден Монжуа получил эту привилегию от папы Александра III со времени своего создания в 1180 г.[211] С другой стороны, на ордены мог не полностью распространяться интердикт, наложенный епископом на какую-то территорию: они были вправе по-прежнему проводить богослужения в своих церквах и даже пускать туда верующих, конечно, при условии, что те не отлучены и что культ отправляется при закрытых дверях. Последнее ограничение в конечном счете отпало: орден Калатравы, пользовавшийся этой привилегией с 1231 г., в 1262 г. добился разрешения оставлять двери открытыми[212]. Кроме того, ордены имели право раз в год проводить богослужение и читать проповедь в каждом приходе района, подвергнутого интердикту. Они уже располагали правом в обычное время раз в год проповедовать и собирать приношения, как показывает булла за 1139 г., относящаяся к тамплиерам.

Даровав военным орденам право иметь священников (капелланов), церкви, кладбища, папство сделало их независимыми от обычных церковных структур. Эти капелланы, церкви и кладбища первоначально были рассчитаны исключительно на братьев (булла «Christiane fidei religio» для госпитальеров). Потом им разрешили открыть свои капеллы и кладбища для близких, для тех, кто работает на их землях, для родственников, друзей, благодетелей и, наконец, для всех: госпитальеры добились такого права в период между 1166 и 1179 гг.[213] Знатные люди порой ценили погребение в тамплиерской церкви не ниже, чем похороны в цистерцианском аббатстве или доминиканской церкви[214]. На завоеванных землях — на Востоке, но прежде всего в Испании, где орденам передали обширные территории, они располагали приходскими церквами и имели все приходские права[215]. С согласия местного епископа тамплиеры в 1152 г. получили приходские права во всех церквах епископства Тортосы (Триполитанское графство)[216]. Такие же возможности они имели и в тылу, например в зонах распашки нови: так, в Лимузене тамплиеры инициировали создание двух десятков приходов и располагали правом покровительства над этими церквами и их священниками[217]. Однако, несмотря на экземпцию, ординарий сохранял право освящать церкви и рукополагать священников[218].

Ситуация с десятиной

Экземпция десятины была, конечно, привилегией, вызывавшей больше всего конфликтов, и поэтому она оставила больше всего следов в документации: пять из семи актов, связанных с конфликтом между тоннерским тамплиерским командорством Сен-Медар и другими церковными учреждениями этой области, посвящено вопросу десятины[219]. Десятина была повинностью, которую взимали- (в принципе) со всех верующих в пользу мирских клириков на отправление культа и содержание приходских священников. Монахи вообще и братья военно-монашеских орденов в частности по своему положению должны были одновременно и платить, и взимать десятину. Они платили десятину священникам прихода, когда последний не принадлежал им, но взимали десятину на содержание священников — орденских капелланов или других — церквей, которые им принадлежали. Положение бывало запутанным, потому что среди получаемых даров фигурировали приходские церкви (с причитающейся им десятиной), а порой и только десятина: так, 27 сентября 1138 г. епископ Каркассонский принес в дар десятину, собираемую с сада и животных, которые принадлежали Храму в приходе Кур, и, разумеется, в ущерб кюре этого прихода![220] Этот дар сродни экземпции десятины: ведь папа освобождал военный орден именно от выплаты десятины.

Экземпция десятины никогда не предоставлялась вся сразу, целиком. Братьев Калатравы сначала, 26 сентября 1164 г., избавили от выплаты десятины с земель, обрабатываемых ими, за их счет или предназначенных под пастбища; потом Четвертый Латеранский собор 1215 г. освободил их от выплаты десятины с земель, которые возделывались или обрабатывались до 1215 г. (значит, обрабатываемые земли, приобретенные после 1215 г., экземпции не подлежали); экземпция должна была полностью распространяться на целинные земли (то есть невозделываемые, необрабатываемые и, следовательно, не облагаемые десятиной), приобретенные до или после 1215 г., но распаханные и введенные в использование после 1215 г. В 1221 г. это подтвердил Гонорий III. Наконец, 12 февраля 1259 г. Калатрава была полностью избавлена от десятины с земледельческих или промышленных доходов (от мельниц, копей), получаемых на отобранных обратно у мавров территориях[221]. Эта схема, показывающая, как осторожно действовало папство, стараясь предоставлять льготы военным орденам, не сокращая доходов приходского духовенства, применима почти ко всем орденам. Госпитальеры, например, получили частичную экземпцию в 1113 г. и более полную (на всю десятину, взимаемую с их владений) между 1171 и 1184 гг.[222]

Злоупотребления, конфликты, компромиссы

Привилегии орденов были чрезмерны, и ими все равно злоупотребляли, что вызывало острые конфликты с епископами. Епископы латинских государств Востока во главе с Вильгельмом, архиепископом Тирским, на Третьем Латеранском соборе 1179 г. активно протестовали против экземпции военных орденов[223]. Те же причины были у распрей архиепископа Рижского с тевтонцами.

Ссоры из-за десятины вызывали конфликты орденов не только с мирским духовенством, но и друг с другом: любой спор о границах владения, о правах на тот или иной участок проезжей территории или возделываемой земли имел следствием (или причиной!) ссору из-за десятины. Чаще всего дело кончалось третейским судом и компромиссом. Тамплиерское командорство Сен-Медар, о котором я уже говорил, вступив в конфликт с аббатствами Молезм и Сен-Мишель в Тоннере, которые требовали с него выплаты десятины, в конечном счете было вынуждено платить им определенную сумму, а в Анси-ле-Фран тамплиеры и другие монахи в 1226 и 1246 гг. конфликтовали с кюре — вопрос стоял о разделе прав на сбор десятины в Анси и других местах. Угодно пример из жизни госпитальеров? 25 октября 1259 г. магистр ордена Гуго Ревель и архиепископ Назаретский заключили соглашение о десятине с Бельвьера: орден будет платить не более двадцатой доли с ячменя, бобов, нута, чечевицы, вин и растительного масла из Бельвьера и получит экземпцию десятины со всего остального (а что оставалось?)[224].

Итак, мирское духовенство протестовало против этого права, чрезмерного на его взгляд, позволявшего братьям проповедовать в церквах, на которые наложен интердикт, или по-прежнему проводить службы в своих церквах. Мирской клир имел для этой борьбы как минимум не меньше возможностей. Злоупотребления в этой сфере были (иначе их не осудили бы каноны Третьего и Четвертого Латеранских соборов), но не нужно их преувеличивать: случай со знаменитым Жоффруа де Мандевилем, который умер отлученным и которого лондонские тамплиеры якобы похоронили на своем кладбище, слишком раздут; никаких нарушений не было — тамплиеры дождались (посмертного) снятия отлучения[225].

Папство выступало против таких злоупотреблений. В 1207 г. Иннокентий III отчитал тамплиеров. В октябре 1248 г. Иннокентий IV ограничил право погребения и право служить мессы в диоцезах под интердиктом для четырех орденов Сирии-Палестины — Храма, Госпиталя, Тевтонского и святого Лазаря[226]. Под давлением обстоятельств (процесс ордена Храма, политика Филиппа Красивого в отношении папства) Вьеннский собор (1311–1312) по наущению епископов решил сократить привилегии военных орденов и отменить некоторые из их прав. Когда собор кончился, об этом больше не заговаривали; булла «Cum a nobis» Иоанна XXII от 30 апреля 1317 г. подтвердила военным орденам все их привилегии[227].

Итак, папство, даже если иногда «брюзжало», никогда не оставляло военные ордены на произвол судьбы (кроме Храма, но по другим причинам). В булле «Quanto devotius divino» от 1256 г. папа даже обрушился с резкой критикой на мирское духовенство, монахов и нищенствующих братьев, освобождая военные ордены от выплаты d?cime [десятой части доходов духовенства] (сбора с доходов духовенства) на крестовый поход. Впрочем, это было логично — военные ордены содействовали борьбе крестоносцев, направляя responsiones. Папство усвоило привычку передавать такие d?cimes, собранные с духовенства, светским суверенам, чтобы побудить их возглавить крестовый поход. Эти суверены желали подчинить себе военные ордены, и в 1297 г. Бонифаций VIII был вынужден пригрозить королю Арагона отлучением, чтобы заставить того соблюдать права военных орденов[228]. В XIV в. госпитальеров втянули в возмутительную практику продажи индульгенций, которой занималось папство. Так, Госпиталь продал в свою пользу индульгенции на оборону Смирны, изданные авиньонским папой Климентом VII. Они принесли ордену 25 тысяч флоринов[229].

Но эти привилегии, а также конфликты и процессы, которые они вызывали, не слишком благоприятно влияли на имидж. За эти привилегии, которые «общественное мнение» считало чрезмерными и которые порой бывали таковыми, очень дорого заплатили тамплиеры — в том числе и за другие ордены.