Глава 10 Патримоний, благочестивые дары и колонизация

Глава 10

Патримоний, благочестивые дары и колонизация

Любому монастырскому заведению его основатель предоставлял имущество и доходы, позволявшие первому существовать; потом его бенефиции, или патримоний, росли за счет даров верующих. Почти так же было и в отношении военно-монашеских орденов, за одним исключением: поскольку дар приносили ордену в целом, а не конкретно тому или иному дому, акты основания домов известны редко. Довольно часто командорство создавали лишь с момента, когда накапливался солидный патримоний. Признавая орден Калатравы в 1164 г., папа Александр III упоминал владения, которые орден мог получить «либо благодаря уступке понтифика, либо от щедрот королей и князей, либо как дары верующих, либо всеми прочими законными средствами…»[509] Притом патримоний орденов создавался как в тылу, так и на фронте; это было средство, позволяющее ордену выполнять свою военную миссию. Он был частной собственностью, но в передовых районах фронта бывал в некотором роде и общим достоянием. Приращение патримония стало целью, к которой ордены стремились в своих собственных интересах. Ведь они были не только монахами и колонизаторами, но и просто-напросто сеньорами.

Ордены неравномерно распределились в христианском мире. Основанные на Святой земле ордены получали дары на всем христианском Западе; тем не менее орден Госпиталя распространился на большей площади, чем орден Храма. Тевтонский орден, родившийся на Святой земле как немецкий, не ограничил сферу своего распространения немецкими территориями: благодаря связям с императорской династией Штауфенов, правившей также в Сицилийском королевстве, он с самого начала существования был широко представлен в Италии — у него был дом в Барлетте с 1197 г. и другой в Палермо с 1206 г. Но перспективы, открывшиеся благодаря его внедрению в Пруссию, вытеснение Штауфенов из Италии после 1266–1268 гг. и, наконец, потеря Святой земли загнали его в немецкое пространство. Хотя он и сохранил некоторые владения вне этой сферы, например те, которыми располагал во Франции благодаря дарам французских крестоносцев во время пятого крестового похода: в Монпелье, в Ниверне, в Шампани, особенно в командорстве Бовуар[510].

Ордены Пиренейского полуострова обладали отдельными владениями за пределами своей естественной территории благодаря благочестивым дарителям или вследствие чьей-то политической воли: орден Сантьяго, помимо владений в Гаскони, располагал собственностью в Иль-де-Франсе по благосклонности короля Филиппа Августа; еще в 1480 г. Людовик XI признал эти владения за орденом[511]. Нет сомнений, что это благодаря связи с цистерцианским орденом Калатраву пригласили в Пруссию, в Тимау, заниматься миссионерской деятельностью; может быть, этот орден присутствовал и в Чехии[512]. С XIII в. Калатрава и Сантьяго имели владения в Южной Италии. Арагонская экспансия в Западном Средиземноморье в XIV и XV вв. привела к создании на Сицилии, Сардинии и в Неаполе провинций орденов Сантьяго, Монтесы и Сан-Жорди-де-Альфама. Делались также попытки привлечь иберийские ордены в Святую землю: орден Сантьяго в 1180 г. получил владения в княжестве Антиохии, а в 1246 г. латинский император Константинополя Балдуин II даже умолял его помочь своей умирающей империи[513]. А отдельные владения, которыми на Святой земле обладал арагонский орден Монжуа, позже позволили ему выдавать себя за орден из Святой земли. Эти отдельные территории немногое добавляли к патримониям орденов, но способствовали их престижу.