Выгоды, полученные орденом Госпиталя из дела Храма

Выгоды, полученные орденом Госпиталя из дела Храма

Сразу же после падения Акры орден Госпиталя пережил тяжелый конституциональный кризис, вызванный авторитаризмом магистра Эда де Пена (1293–1295): монастырь ордена попытался ввести коллегиальное управление, поставив рядом с магистром группу из семи diffinitores, одного на каждый язык. Это не имело последствий, а Эд де Пен умер по дороге в Рим, куда отправился, чтобы оправдаться перед папой. Магистром был избран Гильом де Вилларе, один из его противников на Западе. Приор Сен-Жиля от имени ордена и регент Конта-Венессен, принадлежащего папе, он сделал всю карьеру на Западе и имел мало желания отправляться на Кипр. Он созвал генеральный капитул ордена в Авиньоне, а затем в Марселе. Монастырь восстал и пригрозил начать против него процедуру esgart des fr?res, то есть обвинения по суду орденского капитула. Гильом покорился, прибыл на Кипр и в 1300 г. собрал там капитул. Свободу его действий не ограничили, но он должен был дать обязательство следовать обычаям ордена и соблюдать права монастыря[753]. Его преемник — его племянник Фульк — тоже навлек на себя гнев монастыря. Как мы увидим, завоевание Родоса стало для него средством смягчить (на время) этот конституциональный кризис.

Это завоевание (1306–1310) произошло, когда началось дело тамплиеров, по отношению к которому госпитальеры заняли осторожную позицию. У процесса тамплиеров, естественно, было свое продолжение на Кипре. Папская комиссия по королевству Кипр, учрежденная в мае-июне 1311 г. для суда над орденом, в качестве свидетелей допросила приора тевтонцев и приора госпитальеров. Их показания в целом благоприятны для Храма, но слова приора госпитальеров, Симона де Сарезарииса, выглядят довольно двусмысленно: по поводу обвинений, вынесенных тамплиерам, ему особо нечего сказать (на Кипре он ничего такого не заметил), но он полагает эти обвинения обоснованными[754]. Его позиция в достаточной мере выявляет позицию его ордена и иерархии последнего: удовлетворение, осторожность, сдержанность. Госпиталь не расстроился из-за того, что случилось с братьями-врагами из Храма, но не хотел радоваться слишком откровенно. Фульк де Вилларе давно знал, что слияние орденов должно пойти во благо его ордену. Уже в начале процесса ордена Храма он знал, что папа хочет передать имущество последнего Госпиталю. Так что не стоило проявлять излишнее нетерпение, поскольку — и госпитальеры это тоже знали — то, что происходит с тамплиерами, вполне может произойти и с ними. В самом деле, хулители не щадили орден Госпиталя. Филипп Красивый открыто выражал желание, чтобы в ордене были проведены коренные реформы, и в конечном счете согласился на передачу тамплиерских имуществ Госпиталю только под влиянием Ангеррана де Мариньи, ставшего в 1310 г. его ближайшим советником, и при условии, что «апостолический престол исправит и реформирует сей орден госпитальеров и в голове, и в членах оного»[755]. Папа, в согласии с Вьеннским собором, принял конкретные меры в этом направлении: сокращение злоупотреблений и привилегий, следствие о доходах ордена. Но после смерти Климента V речь об этом больше не заходила; его преемник Иоанн XXII (1316–1334), напротив, открыто благоволил к госпитальерам.

Буллой «Ad providam» от 12 мая 1312 г. папа передал ордену Госпиталя имущества ордена Храма. Нужно было еще вступить во владение ими. Фульк де Вилларе 17 октября 1314 г. назначил генеральным визитером на Западе Альберта фон Шварцбурга и возложил эту миссию на него; 3 ноября 1314 г. последний был заменен одним из семи его заместителей, Леонардо де Тибертисом, приором Венеции, который до того действовал во Франции.

Проблем, вставших перед Тибертисом, оказалось много. Секвестрованные имущества повсюду были помещены на хранение, то есть поставлены под прямое управление в пользу монарха. Во Франции эти управители, получавшие жалованье, были набраны в основном из городских бюргеров. Например, в Сосе-Осере командорством заведовали два агента; им платил управляющий имуществами Храма по бальяжу Санс и графству Осерскому Жан Менье, бюргер из Вильнёв-ле-Руа[756] Он в свою очередь отвечал перед двумя генеральными управляющими по землям языка «ойль» (еще один был по землям языка «ок»). В течение 1309 г. королевское правительство отказалось от прямого управления в пользу аренды, то есть такой системы, при которой управление брал в аренду арендатор, или фермер. Аренда давала королю двойную выгоду: с одной стороны, он уже не должен был платить жалованье, а с другой — мог продать «движимость» (скот, сельскохозяйственный инвентарь), поскольку арендатор использовал собственный инвентарь. Так что наследие тамплиеров, которое, не приходится сомневаться, эксплуатировали нещадно, из рук королевских управителей не могло выйти невредимым. За пределами Франции, в Англии и Кастилии, многие владения захватила светская аристократия, чему способствовало попустительство королевской администрации. Для Госпиталя это означало многочисленные суды и денежные затраты, чтобы вернуть то, что ему принадлежало по праву.

На пути к получению имуществ оказалось множество препятствий. Во Франции Филипп Красивый, в конечном счете согласившийся с решением папы от 24 августа 1312 г., потребовал от Госпиталя, прежде чем снять секвестр, чтобы тот выплатил ему сумму в 200 тысяч турских ливров в качестве компенсации расходов по управлению. Когда это было сделано, король 28 марта 1313 г. отдал приказ своим бальи и сенешалям. В Пуату (документ сохранился) сенешаль вручил королевский приказ сержанту, который произвел передачу шести домов Храма в сенешальстве прокурору, представляющему Леонардо де Тибертиса. Это произошло в течение недели с 20 по 27 мая 1313 г., и был составлен протокол[757].

Не всегда дела шли так быстро: в Осере передача завершилась не ранее 1316–1317 гг., в других местах — еще позже. Сыновья Филиппа Красивого, Людовик X, а потом Филипп V, выдвинули новые финансовые требования, которые орден Госпиталя был вынужден принять соответственно 14 февраля 1316 г. и 6 марта 1318 г. Тем временем папа Иоанн XXII в нетерпении 5 декабря 1317 г. пригрозил санкциями виновникам задержек.

Общее представление об этих проблемах можно составить, исходя из сведений, которые собрал Ж. Делавиль Ле Ру[758]. Во Франции, Дофине, Северной Италии и Чехии основную часть имуществ передали с 1313 по 1317 г. В Неаполе и Провансе (Роберт был одновременно графом Прованским и королем Неаполитанским) процесс затянулся до 1334 г. В Англии понадобилось два вмешательства папы, в 1317 и 1322 гг., и визит Тибертиса в 1327 г., чтобы дело чуть-чуть сдвинулось, и то не урегулированное до конца; в Шотландии же это произошло только в 1354 г. В Германии, где у ордена Храма было немного владений, но где он располагал сильной поддержкой со стороны аристократии, имущества захватили родственники тамплиеров, рассматривая их как составные части своих вотчин. (Положение в Испании рассматривается в отдельной главе.) Орден Госпиталя приобрел далеко не все, чем владели тамплиеры. Не будем слишком о нем сожалеть — ведь он удвоил и даже утроил свой патримоний. Например, в приорате Франция (Иль-де-Франс, Пикардия, Бельгия, Нормандия) 68 из 106 командорств Госпиталя прежде были командорствами Храма[759].

Добавим в завершение главы, что папы не забыли и о себе: 21 июня 1317 г. все имущества орденов Храма и Госпиталя в Конта-Венессен были переданы папству. Папа Иоанн XXII подумал также о своих интересах и интересах своей семьи: в 1320 г. госпитальеры Каора, его родного города, передали ему имущества тамплиеров этого города[760].

Это внезапное расширение побудило Госпиталь модифицировать свою административную структуру. Ему пришлось укрупнять подразделения, продавать, менять, чтобы постройки или часовни не дублировали друг друга. От великого приората Сен-Жиль (Прованс) в 1315 г. отделили приорат Тулузу, а великий приорат Франция разделили на три: Франция, Аквитания и Шампань.

Трудности ордена Госпиталя с получением тамплиерского патримония можно объяснить «национализмом» государств. Климент V объяснял свое решение передать имущества ордена Храма ордену Госпиталя тем, что последний — единственный «всеобщий» орден, имеющий владения повсюду. В этом-то и упрекали Госпиталь, более или менее открыто, монархи. Филипп Красивый в начале 1309 г. жаловался, что орден Госпиталя и папа не привлекают его к приготовлениям к задуманному крестовому походу и не держат в курсе; он видел в этом унижение достоинства его королевства. Он протестовал и против слишком малого числа французов, мобилизуемых в этот крестовый поход[761]. Короли Арагона или Англии отказывались передавать responsiones командорств своих королевств на Родос; это стало одной из причин того, что Леонардо де Тибертис отправился в 1327 г. с миссией в Англию. Этот национализм проявлялся и внутри ордена, вызывая более или менее длительные расколы: в Чехии в пику приору-немцу Бертольду IX фон Хеннебергу был назначен антиприор-чех; в Венгрии пост приора, на который официально назначили итальянца, самовольно занял венгр[762].

Родос завоевали даже не столько затем, чтобы спасти Госпиталь от участи Храма, сколько чтобы избежать «национализации», если я осмелюсь использовать подобный анахронизм.