Военные ордены и светская власть

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Военные ордены и светская власть

Их появление, как я сказал, создало проблему. Их развитие, происходившее одновременно во фронтовых зонах (Пруссия, Сирия и Палестина, граница в Испании) и в тылу (во всей Западной Европе), их изначальная организация в виде однородной и иерархической сети от монастыря-крепости в центре до местных домов и командорств, наконец, их история побуждают задаться вопросом: не превратилось ли, если пародировать формулировку Исаака де Стеллы, одно чудовище в другое? Не стал ли военно-монашеский орден суверенным орденом, извлекающим свои ресурсы из других суверенных государств? Создав в Пруссии и на Родосе теократические государства (Ordensstaat, или орденские государства), тевтонцы и госпитальеры довели эту амбивалентную логику до абсурда: магистр монашеского ордена, подчиненный папе, стал суверенным монархом страны, добрая часть ресурсов которой происходила из областей, которыми он владел и которые эксплуатировал в других суверенных государствах. Это парадокс государства типа Ordensstaat. Вполне понятно, почему короли государств нового типа, уже зарождавшихся в конце средневековья, — Филипп Красивый, Хайме II Арагонский, Эдуард I Английский, Карл II Анжуйский — восстали против такой ситуации. Как французский король, уже не желавший терпеть, чтобы иностранный (английский) король имел в феодальном владении княжество в пределах его королевства, мог потерпеть присутствие интернационального ордена, подчиненного папе, но фактически независимого? Падение ордена Храма при всем своеобразии этой истории означало предостережение для всех.