4. Катастрофа (99–81 гг. до н.э.)
4. Катастрофа (99–81 гг. до н.э.)
Было бы не совсем правильно считать события 100 г. только победой оптиматов. Наряду с их успехами происходит выдвижение группы умеренных реформаторов, в данный момент поддержавших аристократию, но в целом стремящихся проводить «средний курс», сочетавший опору на традиционные ценности и ограниченные, но своевременные реформы. Основой этой группы стал политико-интеллектуальный ораторский кружок{85}, центром которого были три знаменитых оратора: консул 95 г. Лициний Красе, его дальний родственник, правовед Кв. Муций Сцевола и оратор Марк Антоний. Род Муциев Сцевол имел репутацию выдающихся знатоков права, а три представителя рода, Красе Муциан (131–130 гг.), П. Муций Сцевола (130–115 гг.) и П. Муций Сцевола (89–82 гг.), занимали в указанное время должности великого понтифика. К ним примыкает и консул 117 г. П. Муций Сцевола (Сцевола-авгур), у которого учился праву Цицерон (Cic. Lael., 1; Plut. Cic, 3). Репутацию выдающихся правоведов и ораторов имели Крассы. Достаточно видное место, о чем будет сказано далее, занимал и род Юлиев Цезарей. Старшее поколение клана Крассов-Сцевол было тесно связано с Гракхами. Тиберий Гракх и Красе Муциан были женаты на сестрах, дочерях принцепса сената, Аппия Клавдия Пульхра, консула 143 г. Гай Гракх был женат на дочери Красса Муциана.
Младшие представители кружка Крассов-Сцевол также представлены громкими именами, которые не раз появятся в дальнейшем изложении. Это трибун 91 г. М. Ливии Друз, П. Сульпиций Руф и Г. Аврелий Котта, который, как и его братья, стали крупными реформаторами. Практически все реформаторы периода от Гракхов до Суллы были так или иначе связаны с этим кругом.
Равновесие сил и преобладание «умеренных» показывает список консулов 99–91 гг. Из 20 консулов 99–91 гг. шестеро представляли группу Крассов-Сцевол: М. Антоний (99 г.), П. Лициний Красе (97 г.), оратор Л. Лициний Красе и Кв. Муций Сцевола (95 г.), С. Юлий Цезарь (91 г.), Л. Юлий Цезарь (90 г.). Шесть человек можно отнести к оптиматам, в основном, умеренным. Это Кв. Цецилий Метелл Непот (98 г.), Гн. Домиций Агенобарб (96 г.), Л. Домиций Агенобарб (94 г.)., Г. Клавдий Пульхр (92 г.) и, возможно, А. Постумий Альбин (98 г.) и Г. Кассий Лонгин (96 г.). Третью группу (7 человек) составляли умеренные марианцы и «новые люди»: Т. Дидий (98 г.), Г. Целий Кальд (94 г.), Г. Валерий Флакк и Г. Геренний (93 г.), М. Перперна (92 г.), Л. Марций Филипп (91 г.) и П. Рутилий Луп (90 г.).
90-е гг. были достаточно спокойным периодом. В 99–96 гг. армия насчитывала всего 4 легиона (в основном — армия Дидия в Испании), в 95–92 гг. — 5–6.{86} Государство стояло перед лицом трех проблем: союзнического вопроса, положения на востоке и «всаднических законов».
В конце II века на востоке происходят важные перемены. Два главных эллинистических царства, Селевкидское и Птолемеевское, были ослаблены, превратившись по второстепенные державы. В 129 г. парфяне разбили Антиоха VII Сидета и завладели Месопотамией, оттеснив Селевкидов в Сирию. Царю Парфии Митридату II (123–88 гг. до н.э.), одному из крупнейших правителей страны, удалось разбить туранских кочевников и создать огромную державу, включавшую Иран и Месопотамию. В 90-е гг. усилилось Армянское царство. В 94 г. царь Тигран II объединил страну и начал расширять свои владения. В 82 г. он даже завоевал Селевкидское царство, на некоторое время став прямым преемником династии (до 69 г.) и претендуя на положение главы новой великой державы.
Впрочем, непосредственная угроза исходила от третьего эллинистического властителя, Митридата VI Евпатора (115–62 гг. до н.э.). Пройдя через перипетии борьбы за власть, царь начал создавать новую империю. В первые годы правления он присоединил Боспор, Колхиду и Малую Армению, тем самым установив контроль над Причерноморьем. В 101 г. Митридат захватил Галатию и Пафлагонию, а в 92 г. до н.э. попытался захватить Каппадокию, чему помешал бывший пропретором Киликии Сулла. Это было первое столкновение римлян с великими державами востока, сыгравшее немалую роль в возвышении Суллы как «полководца оптиматов». Прославившись в югуртинской и кимврской войне, он без особого успеха продвигался на политическом поприще, не будучи популярен в народных массах. В 95 г. он провалился на выборах в преторы, Плутарх, ссылаясь на мемуары диктатора, пишет, что причиной провала было желание народа избрать его эдилом и увидеть травли африканских зверей, но странность объяснения очевидна и самому историку (Plut. Sulla, 5). Претуру Сулла получил только в 93 г., в 92 г. он стал пропретором Киликии. По возвращении Сулла был обвинен в вымогательствах, но обвинитель, Л. Марций Цензорин взял обвинение обратно (Plut., Ibid.), что, впрочем, не спасло его от уничтожения в период сулланской диктатуры (Cic. Brut., 237; 311).
Тем не менее, обстановка накалялась. Партия Крассов-Сцевол пыталась решить обе сложнейшие проблемы: проблему союзников и проблему всаднических судов и публиканов. В первом случае их союзниками были марианцы, во втором они оказывались главным противником. Напротив, оптиматы были за возвращение судов, но против предоставления прав гражданства союзникам. Более того, со времени поездки Мария в Азию, марианцев интересовала перспектива войны с Митридатом, которая могла снова выдвинуть стареющего победителя германцев.
С 94 г. этот узел противоречий приобрел опасный характер. Будучи проконсулом Азии, Муций Сцевола, обеспокоенный положением в провинции и настроениями местного населения, начал энергичную борьбу с публиканами, деятельное участие в которой принял его легат П. Рутилий Руф. Рутилий происходил из незнатной сенаторской семьи, и его жизненный путь был чем-то сходен с судьбой Мария. Волею судеб они оказались в разных лагерях. Рутилий родился около 154 г. до н.э., служил у Сципиона под Нуманцией и также сблизился с полководцем (Арр. Iber, 88). Через брак с Ливией, дочерью М. Ливия Друза, он породнился с противником Гракхов (Val. Max., VIII, 13, 6). В 109 г. он был легатом Метелла в Африке (Sail. lug., 50; 52–3) и, сохранив лояльность командующему, взял на себя неприятную миссию передачи войск Марию (Ibid., 86), после чего вернулся в Рим. В 105 г. Рутилий был консулом, а в 100 г. оказал сопротивлению Марию во время его шестой консульской кампании (Plut. Mar., 28) и участвовал в разгроме Сатурнина (Cic. pro Rab., 21).
В 92 г. публиканы обвинили Рутилия в вымогательствах и, несмотря на очевидную невиновность, всаднические суды признали его виновным. Рутилий демонстративно удалился в «ограбленную» им провинцию и прожил там до конца жизни, написав сочинение мемуарного характера (Cic. de orat., 1,229; Dio, 28. fr. 97; Flor, III, 17). Дело Рутилия обычно считается примером конфликта сенаторов и всадников{87}, но за кулисами интриги, видимо, стоял Марий. Растет и интерес последнего к восточному вопросу.
С 90 г. наместником Азии стал Маний Аквилий, жесткими действиями взявший курс на войну с Митридатом (Plut. Mar., 30). Впрочем, последующие события спутали все карты.
Скандальный процесс Рутилия стал толчком к выступлению реформаторов. Непосредственным инициатором стал трибун 91г. Марк Ливии Друз, сын трибуна 122 г. до н.э. и брат жены Рутилия. Вероятно, основными пунктами программы Друза были закон об италиках, видимо, присутствующий в ней изначально (Арр. В.С. I, 35), и закон о судах. Понимая необходимость привлечения народных масс, Друз заимствовал некоторые пункты программы Гракхов. Некоторые исследователи видят в нем еще одного продолжатели дела Гракхов{88}, для других он продолжал деятельность отца, а близость с гракханскими реформами была вызвана объективной ситуацией{89}. По мнению С.И. Ковалева, Друз стремился к реставрации старого порядка, но, понимая необходимость поддержки народа, создал консервативно-демократическую программу, соединив лозунги демократии с просенатской реформой судов{90}, Хр. Мейер полагает, что Друз подошел к идеям Гракхов с другой стороны и теперь оптиматы решили заменить «твердолобое» сопротивление реформам гибкой контрреформой сверху, перехватив инициативу в свои руки{91}. По мнению Э. Габбы, Друз был сенатским реформатором, не чуждым демагогии популяров{92}.
Попытки контрреформ, несомненно, были. Друза подержали центристские силы во главе с Крассом и Сцеволой. Но было и другое — осознание неизбежности близкого кризиса и желание его предотвратить. Эта перспектива теперь становилась ясной для любого здравомыслящего и честного политика, будь он оптиматом или популяром.
Первым законом Друза был судебный. Согласно Аппиану, Друз предложил добавить к примерно 300 сенаторов еще столько же всадников, чтобы довести общее число до 600 (Арр. В. С, 1, 35; Liv. Epit., 70; Flor, III, 17). В руки нового сената и предполагалась передать суды. Закон встретил сопротивление с двух сторон. Многие сенаторы, прежде всего, оптиматы, не желали включения в сенат всадников, наоборот, публиканы, марианцы и всадническое «лобби» в сенате были недовольны потерей судов. Лидерами оппозиции стали Кв. Сервилий Цепион, бывший шурином Друза и претором 91 г., и консул того же года Л. Марций Филипп, вероятно, и олицетворявший это всадническое «лобби». Филипп начинал как популяр, предложив в качестве народного трибуна аграрный закон 104 г., но затем перешел на сторону нобилитета. В 100 г. он участвовал в подавлении восстания Сатурнина, а в 93 г. неудачно баллотировался в консулы, вступив в конфликт с Кв. Сервилием Цепионом, обвинившим его в ambitus (Flor, 11,5). Теперь обе оппозиции фактически объединились.
Встретив сильную оппозицию в сенате, Друз обратился к народному собранию, используя гракханские методы. Судебный закон шел в «пакете» с аграрным и хлебным. Детали аграрного закона не совсем ясны (De v. III., 66). Аппиан пишет о намерении вывода колоний (Арр. В. С, I, 36), согласно Флору, Друз возбуждал народ «гракханскими разделами» и заявил, что не оставит для раздела ничего, «кроме неба и топей болот» (Flor, III, 17, 7). Хлебный закон только упоминается авторами и, вероятно, предполагал снижение цен (De v. 111., 66; Liv. Epit., 71). Нарушив закон Цецилия-Дидия от 98 г. до н.э., Друз поставил все три закона на единое голосование (Fior, III, 17). Он действовал жестко, пригрозив Цепиону сбросить его с Тарпейской скалы (De v. ill., 66), а консул Филипп был жестоко избит (Ibid.; Val. Max., IX, 2; Flor, III, 18, 8). Все три закона были приняты.
Вскоре позиции Друза стали ослабевать, а в сентябре 91г. противники перешли в наступление: Филипп резко выступил против законов в сенате (Cic. De or., I, 24; III, 3–5; Val. Max. IV, 8, 2), многие сенаторы и всадники стали отходить от Друза (Арр. В. С, I, 36), наконец, недовольство аграрным законом стали проявлять италики, особенно — этруски и умбры (Ibid.). Вскоре сенат отменил законы на основании закона Цецилия-Дидия, запрещающего такого рода «пакетные» предложения.
Друз обратился ко второму пункту своей программы, закону об италиках. Согласно Аппиану и Ливию, он сделал это еще до отмены остальных (Арр. В. С, I, 35; Liv. Epit., 71), по Веллею и Флору — после (Veil., И, 14; Flor., III, 17). Мы так и не знаем, был ли закон внесен, или Друз только собирался это сделать. Как и закон Гракха, закон Друза предполагал предоставление прав римского гражданства всем жителям Италии. Как и во времена Гракха, народ поддержал сенаторов, выступивших против закона. Друз установил связи с италиками, которые готовились к решительным действиям (Veil, II, 14; Liv: Epit. 71). Реформатор активно готовился к дискуссиям. Вечером, возвращаясь с народной сходки и прощаясь с избирателями, он получил смертельный удар кинжалом. Одним из подозреваемых в организации убийства был Марций Филипп.
Противники перешли к ответным действиям. Трибун Квинт Варий внес законопроект о привлечении к суду тех, кто «тайно или явно» помогал союзникам (Арр. В.С. I, 37). Несмотря на сопротивление других трибунов, всадники настояли на принятии закона. Началась истерия преследований, Жертвами закона стали консул 111 г. Л. Кальпурний Бестиа, уже пострадавший от комиссии Лиметана, и Гай Аврелий Котта, близкий друг Друза, обвинению подверглись Эмилий Скавр и Л. Антоний (Cic. Tusc, II, 57; pro Sest, 101), а также — Л. Муммий, сын или внук знаменитого консула 146 г., разрушившего Коринф. Вскоре под давлением как знати, так и народа, процессы прекратились, а сам Варий был осужден по собственному закону (Cic. Brut., 89; 305). Провал реформ Друза имел катастрофические последствия. Началось наверное, самое трудное десятилетие римской истории.
Восстание охватило практически всю южную и центральную Италию. Начавшись в конце 91 г. в городе Аускуле, где римляне обнаружили нити разветвленного заговора союзников, оно перекинулось на другие города и области страны. Вскоре появились два главных очага: южный, ядро которого составляли Самний, Лукания и север Апулии, и северный, где восстали небольшие племена центральной Италии (марсы, вестины, пицены, пелигны и др.). Перед началом войны союзники предъявили римлянам ультиматум, потребовав предоставления гражданства. Отказ римлян вызвал начало военных действий. Достаточно быстро создается организация повстанцев. Столицей стал город Корфиний, переименованный в Италию. Здесь находился сенат из 500 человек, народное собрание и должностные лица, 2 консула и 12 преторов.
Союзническая война (91–89 гг.) стала одной из самых опасных войн Рима. Ценз 227 г., приводимый Полибием, дает примерно равное соотношение сил. Согласно цензу, римские граждане насчитывали 300 000 военнообязанных, 134 000 приходятся на латинов. В районах, охваченных восстанием, обнаруживается около 320 000 человек (123 000 самнитов, 52 800 луканов, 89 600 апулийцев, 54 400 жителей Абруццо; 76 000 пришлось на колеблющихся этрусков и умбров){93}. Хотя численность, видимо, несколько выросла, пропорции примерно сохранялись. Италия испытала на себе невероятное военное напряжение. П. Брюнт оценивает число римских легионов в 30–32 (больше, чем в худшие годы Ганнибаловой войны), т.е. около 150 000 человек. Примерно такими же силами располагали союзники{94}. Операции проходили в непосредственной близости от Рима, в Лации и Кампании.
И все же Рим имел ряд преимуществ. За ним была долгая традиция, а италики были разнородны и раздроблены. В их тылу находились римские колонии. Римляне имели возможность политического маневра. В движении италиков сочетались две тенденции, старый сепаратизм, направленный на ограничение или даже свержение римского господства, и новые тенденции получения гражданства и занятия места в римской системе{95}.[20]
В 90 г. против Кампании и Самния действовала армия консула Л. Юлия Цезаря. Второй армией, прикрывающей Рим с севера, командовал консул П. Рутилий Луп. В качестве легатов служили лучшие военачальники Рима, Марий, Сулла, Помпеи Страбон и др. Тем не менее, 90 год отмечен серией поражений римлян. На южном фронте самниты взяли Эзернию и Венафр. Самнитский командующий Папий Мутил развернул наступление в Кампании, занял Нолу и один за другим захватывал римские центры, Стабии, Минервий, Фалерн, Ацерры. Собрав значительные силы, в том числе — нумидийскую конницу, Луций Цезарь атаковал противника. В сражении у Ацерр погибло 6 000 самнитов. Согласно Ливию, после этой победы римляне сменили военную одежду на гражданскую, однако отступить пришлось не самнитам, а римлянам. В Апулии Гай Видацилий занял Канузий, Венузию и другие города, а римляне почти потеряли эту область (Арр. В. С, I, 41; Liv. Epit., 73).
Еще хуже обстояли дела на севере. Союзники атаковали консула Рутилия Лупа при переправе через реку Толен. Римляне были разбиты, среди павших оказался сам консул (Арр. В. С, I, 43), командование армией приняли Марий и Сервилий Цепион. Марсийский военачальник Кв. Попедий Силон заманил в засаду войска Цепиона и разбил его. Марий, командовавший оставшейся армией, считал успехом то, что ему удалось вывести ее из под удара (Арр. В.С. I, 43; Liv. Epit., 73). Недалеко от Теана армия одного из Юлиев Цезарей (консула Луция или проконсула Секста) попала в засаду, понесла большие потери и так и не добралась до города (Арр. В.С. I, 45). Успехов добились и римляне: Марий и Сулла, действуя против пиценов, нанесли поражение марсам, а Сервий Сульпиций Руф успешно воевал против пелигнов (Арр. В.С. I, 46; Liv. Epit., 73). Возможно, самых больших успехов добился Помпеи Страбон, разбивший союзников у Фалерна и Фирма. Союзническая армия Г. Видацилия отступила в Аускул, где и была блокирована Помпеем (Арр. В.С. I, 46; Liv. Epit, 74). По большому счету, год закончился поражением Рима.
Бессмысленная бойня уничтожала римскую боевую мощь, а производительные силы Италии подвергались невероятному перенапряжению. Сенат был вынужден пойти на массовую вербовку вольноотпущенников (Liv. Ibid.; Арр. В. С, I, 49). Возникала опасность, что восстание охватит Этрурию и Умбрию. В Риме четко обозначились две политические линии: одни требовали немедленного мира, реформ и выхода из кризиса, другие стремились лишь использовать различные маневры, чтобы потопить восстание в крови и «решить» союзнический вопрос путем уничтожения союзников. К первому варианту склонялись умеренные реформаторы и марианцы, известную дань этому варианту отдавал и Помпеи Страбон. Силы, стремившиеся покончить с союзниками, все больше и больше делают ставку на Суллу. Мария выдвинула война с германцами, Сулла сделал свое имя на подавлении восстания союзников. Часть союзников также зашла слишком далеко, ставя своей задачей полный разгром римлян.
В конце 90 г. по инициативе Л. Юлия Цезаря римское гражданство получали те союзники, которые еще не отложились от Рима (Арр. В.С. 1, 49), а в самом начале 89 г. по инициативе трибунов М. Папирия Карбона Арвины и Л. Плавтия Сильвана, был принят новый закон, по которому любой союзник, в течение 2-х месячного срока сложивший оружие и падавший заявление претору, мог получить гражданские права. Наконец, по закону Помпея Страбона (89 г.) латинское право было дано жителям Цизальпийской Галлии, а латинские колонии в этой области получили права римского гражданства. Перемены, которые могли бы вывести Рим из кризиса, в условиях последующих событий привели к трагическим последствиям.
В 89 г. римляне перешли в наступление. Армиями командовали новые консулы, Гн. Помпеи Страбон и Г. Порций Катон. Закон Юлия имел последствия, этруски и умбры приняли приглашение из Рима и отказались присоединиться к повстанцам. Посланный туда 15-тысячный отряд союзников был перебит Помпеем Страбоном (Арр. В.С. I. 49–50). В Этрурию и Умбрию все же прибыли римские войска, но серьезных операций там не было (Liv. Epit., 74). Сложнее шли операции против марсов, где воевали Марий и Помпеи Страбон, а затем и павший в бою Порций Катон. Только к концу года после гибели Поппедия Силона, марсы прекратили сопротивление (Ibid., 75–76; Арр. В.С. 1, 50). Так или иначе, после предложений из Рима, силы северного союза стали ослабевать. Помпею Страбону сдались вестины, пелигны и марсы (Liv. Epit., 76), теперь он нанес свой главный удар, осадив Аускул, где находились главные силы Видацилия, ранее прорвавшиеся на помощь городу, но снова попавшие в римский капкан. После долгой осады, город сдался римлянам, а Видацилий покончил с собой (Арр. В.С. I, 47; Liv. Epit^ 75–76). Северная конфедерация перестала существовать.
Командование на юге перешло к Сулле и именно здесь развернулись самые жестокие и кровопролитные бои. Согласно Аппиану, в нескольких сражениях у Нолы Сулла перебил около 50 000 самнитов и их союзников (Арр. В.С. I, 50), а затем по очереди разбил гирпинов и луканов. После этого Сулла повернул в Самний, атаковал Папия Мутила и занял главный город самнитов Бовиан (Арр. В.С. I, 51–52). Другая армия Гая Коскония вторглась в Апулию и заняла эту область, одержав большую победу неподалеку от Канн (Ibid., I, 52; Liv. Epit., 75). Войска Сульпиция Руфа подчинили марруцинов, а Кв. Цецилий Метелл Пий, сын Метелла Нумидийского, занял Япигию (Liv. Epit. 78; Арр. В. С, I, 53). К началу 88 г. сопротивление продолжалось только в Самний и Лукании, что отчасти было связано и с жестокостью римских армий.
Переломный характер Союзнической войны отмечают многие исследователи[21]. Как правило, они акцентируют внимание на конструктивной стороне, превращении Рима — полиса в италийскую унитарную державу. Но война — это деструктивное явление, несущее потери и разрушения, а эта война имела и особые последствия. Флор замечает, что такого разорения Италии не было ни при Пирре, ни при Ганнибале (Flor, III, 18), а согласно Веллею Патеркулу, обе стороны потеряли 300 000 человек (Veil, II, 15–6). В полной мере экономику Италии удалось восстановить только во времена Цезаря и Августа. Война ослабила Рим и повлекла за собой неудачи в другой войне, Митридатовой, а показателем разрухи и кризиса стали долговые волнения 89 г., жертвой которых стал претор Семпроний Азеллион (Арр. В.С. I, 54).
С другой стороны, решение вопроса было половинчатым. Даже те италики, которые получили полные права гражданства, были зачислены только в 8 или 10 новых триб (Veil., II, 20). Предстояла огромная практическая работа, растянувшаяся до 70 г. до н.э. Дело было и в прямом противодействии. В 90–88 гг. гражданских прав не получили самниты и луканы, составлявшие почти половину инсургентов. Часть союзников еще продолжала сражаться. Наконец, что было особенно опасно, в Риме набирали силу круги, готовые выиграть войну даже ценой уничтожения союзников и римлян.
Победы Суллы способствовали небывалому росту его авторитета. В 88 г. он стал консулом вместе с Кв. Помпеем Руфом (Veil., II, 17–18; Flor, III, 21; Арр. В. С, I, 55). В качестве консула он должен был завершить подавление восстания союзников, а затем (или вместо этого) — получить командование в войне с Митридатом. Символом окончательного союза Суллы и отпиматов стал его брак с Цецилией Метеллой, дочерью консула 115 г. Метелла Далматика, ставшего теперь великим понтификом (Plut. Sulla, 6).
Конфликт с Митридатом начался в 90–89 гг. В 88 г., разбив вифинцев, царь вторгся в Малую Азию и, одержав победу над слабой римской армией, быстро овладел провинцией. Опасения Сцеволы и Рутилия полностью оправдались, а разжигаемая марианцами война началась в самый неподходящий момент. По приказу Митридата произошла страшная резня, в которой погибло 80 000 римлян и италиков. Население Малой Азии признало царя: Митридата поддержали народные массы, в интересах которых он провел сокращение недоимок и освобождение рабов на волю, частично выполняя программу Аристоника. Пергам стал столицей нового царства Митридата, пропагандировавшего себя как лидера эллинистического мира в борьбе с Римом. Рим получил нового врага, сопоставимого с Пирром или Ганнибалом и готового вести глобальную войну.
Понтийское наступление развивалось стремительно. Флот царя в союзе с киликийскими пиратами захватывал города Эгейского моря. Пал Делос, родосцы оказали стойкое сопротивление. Армии Митридата вторглись в Грецию, где их главным союзником стали Афины, власть над которыми захватил тиран Аристион. В Пирее высадились войска лучшего полководца Митридата, Архелая. К нему стали присоединяться греческие города. Пергам и Греция были потеряны, под угрозой оказались Македония и даже собственно италийское побережье. Война с Митридатом стала вопросом номер один, и сенат принял решение направить на восток армию Суллы, осаждавшую Нолу.
В этот момент на политической арене появился Марий, выдвинувший претензии на командование в войне против Митридата (Арр. В. С, I, 55; Plut. Mar., 34; Sulla, 7; Flor, III, 21,6; Veil., 11, 18). Кроме личных претензий, его подталкивала личная вражда с Суллой. С другой стороны, народный трибун 88 г. П. Сульпиций Руф, выдвинул законопроект о записи италиков во все 35 триб, предоставив им равные права гражданства (Арр. В.С. I, 55; Liv. Epit., 77). Дополнительным требованием Сульпиция, бывшего ранее близким другом Друза, стало возвращение изгнанников, ставших жертвами комиссии Вария (Liv. Epit., 77). Две оппозиции, марианская и друзианская, объединились.
Неясно, когда произошло решающее столкновение, вероятно, связанное с законом об италиках (Арр. В.С. I, 55). Проект поддержали новые граждане, наоборот, старые были в оппозиции. Опасаясь за исход голосования, консулы и сенат объявили юстиции (временную приостановку ведения дел), рассчитывая хотя бы затянуть время. (Арр. В. С, I. 55; Plut. Sulla, 8). Сторонники Сульпиция требовали отмены запрета. В народном собрании произошло столкновение. Погиб сын Помпея Руфа. Под угрозой расправы Сулла отменил юстиции, и Сульпиций провел все свои законопроекты. Марианцы одержали победу, а Марий занял пост командующего. Традиционные методы борьбы были исчерпаны (Арр. В. С, I, 56; Peut. Mar., 35; Sulla, 10; Liv. Epit., 77; Veil., II, 18).
Сулла направился к Ноле, где стояла его армия, и повернул ее против Рима. Практически все офицеры, кроме квестора Л. Лициния Лукулла, отказались за ним следовать, но солдатская масса поддержала полководца. Шесть легионов шли на Рим (Арр. В. С, I, 57; Plut. Mar., 35; Sulla, 9; Liv. Epit., 77; Veil., II, 19). Марианцы тщетно пытались вступить в переговоры. Сулла подходил все ближе и ближе. Поставив по одному легиону у Коллинских и Эсквилинских ворот и деревянного моста, он ввел оставшиеся войска в город. Наспех собранные отряды Сульпиция и Мария были рассеяны, в городе начался пожар. Рим был захвачен войсками, и Сулла расставил свои караулы (Арр. В. С, I, 58–59; Plut. Mar., 36; Sulla, 9; Flor, III, 21). Это был первый в истории Рима военный переворот.
Законы Сульпиция отменялись (Cic. Phil., VIII, 7; Liv. Epit., 77). Марий, Сульпиций и еще 10 лидеров марианцев были объявлены вне закона, а их имущество конфисковывалось (Арр. В. С, 1,61; Veil., И, 19; Plut. Sulla, 10). Согласно Аппиану, Сулла запретил вносить в народное собрание законы без санкции сената, что было фактической отменой законов Филона (339 г.) и Гортензия (287 г.) (Арр. В.С. I, 59). Аппиан пишет и о пополнении сената на 300 человек (Ibid.), а Ливии даже сообщает о выводе колоний (Liv. Epit., 77). Все это маловероятно, и относится уже ко времени сулланской диктатуры.
Положение победившего Суллы было достаточно сложным. Армия господствовала в Риме, но она ждала вознаграждения в виде восточного похода. Общественное мнение, и без того негативно относящееся к Сулле, было шокировано его методами (Plut. Sulla, 10; Арр. В. С, I, 63.). Конкретная ситуация складывалась не в его пользу. Из изгнанников погиб только Сульпиций. Марий и другие бежали, а оппозиция настоятельно требовала их возвращения (Арр., Ibid.). Собственную игру начал Помпеи Страбон: когда Сулла послал на смену лояльного Помпея Руфа, солдаты убили преемника, сохраняя верность Страбону (Ibid.; Liv. Epit., 77; Veil., II, 80). Неудачей стали и консульские выборы на 87 год. Кандидаты Суллы, его племянник Нонний и П. Сервилий Ватия, были провалены (Plut. Sulla, 10). Консулами стали Гней Октавий и Л. Корелий Цинна, и если первый был оптиматом, то рассчитывать на Цинну было довольно сложно.
Ранняя биография будущего лидера марианцев и тестя Цезаря известна плохо. Цинна происходил из младшей, недавно появившейся ветви Корнелиев, а его отец, консул 127 г. Л. Корнелий Цинна, был первым консулом из своего рода. Исследователи даже сомневаются в патрицианском происхождении Цинн{96}. О его связях с Марием и популярами, равно как и с оптиматами, ничего не известно, как практически не известно и о каком-либо участии в политике. Цинна был претором в 90 или 89 гг. и участвовал в Союзнической войне, а в 88 г. вместе с Метеллом Пием воевал против марсов (Liv. Epit., 76). Уже в ходе предвыборной кампании он заявлял о враждебности Сулле (Арр. В. С, I, 63; Plut. Sulla, 10; Flor, III, 31). Перед отъездом Сулла взял с Цинны клятву не противодействовать его реформам, но не успел Сулла покинуть Италию, как Цинна начал против него процесс, действуя через народного трибуна Вергиния (Cic. Brut., 179; Plut. Sulla, 10).
Отъезд Суллы стал сигналом к действию. Цинна вернулся к программе Друза и Сульпиция, предложив закон о равном распределении италиков по всем 35 трибам (Cic. Phil., VIII, 7; Veil., II, 20; Арр. В. С, I, 54) и возвращении изгнанников. Против Цинны выступил второй консул, Октавий. Группа трибунов наложила вето, а когда сторонники Цинны стали им угрожать, сторонники Октавия устроили нападение. Новое побоище превзошло все, что было ранее. Погибло 10 000 человек. Цинна был изгнан, а сенат лишил его власти и гражданских прав (Арр. В. С, I, 64–65; Plut. Mar., 41; Sert., 4; Veil., П., 20; Liv. Epit., 79; Licin. 15 Flemish).
Цинна фактически повторил действия Суллы. Он бежал в Капую к армии Аппия Клавдия, сменившей войска Суллы, и повел ее на Рим. К Цинне стали перебегать многие сенаторы, в том числе — 6 народных трибунов (Licin. P. 15 Flemish). На его сторону переходят союзные города (Арр. В. С, I, 66; Liv. Epit., 79). Мятежного консула поддержали многие новые граждане, ему удалось договориться с самнитами и заключить союз с прибывшим из Африки Марием (Cic. Brut., 79; Phil., VII, 7; pp. В. С, I, 6–7). Высадившись в Этрурии с отрядом рабов и изгнанников, Марий собрал 6-тысячное войско (Арр. В. С, I, 68). Наконец, четыре армии марианцев во главе с Марием, Цинной, Папирием Карбоном и Серторием осадили город (Арр. В. С, I, 69; Liv. Epit., 79).
Оптиматы также собрали значительные силы. На помощь Октавию были вызваны армии Метелла Пия, воевавшая против самнитов (Арр. В. С, 1,65; Plut. Mar., 42), а затем и войска Помпея Страбона (Арр. Ibid.; Plut. Pomp., 1; Licinian p. 18 Flemish.). По подсчетам П. Брюнта, у Октавия было 16 когорт, у Метелла — 3 легиона, а пиценская армия Помпея насчитывала 6 легионов{97}, у Цинны было 150–180 000 человек{98}, что, видимо, является преувеличением, но марианцы имели явное превосходство. Перед уходом Метелл пытался договориться с самнитами, но не смог этого сделать, хотя после ухода Суллы военные действия пошли на спад. Вскоре самниты заключили договор с марианцами (Арр. В. С, I, 69; Liv. Epit., 80).
Марианцы начали осаду города. Положение становилось все более сложным. Помпеи Страбон и его армия были ненадежны (Plut. Pomp., 1; Veil. II, 21), тем более, что полководец пытался вести сепаратные переговоры с Цинной. Октавий был непопулярен в армии, солдаты предлагали власть Метеллу, но тот отказался (Plut. Mar., 42). Марий атаковал Яникул, но Октавий и Помпеи вытеснили его из города. По данным Ливия марианцы потеряли около 7000 человек, а осажденные — 1700 (Арр. В. С, I, 68; Veil. II, 2; Liv. Epit., 80; Licin. p. Flemish).
He сумев взять столицу штурмом, Марий и Цинна попытались взять ее измором. Марий захватил Остию, были взяты Анций, Ариция и Ланувий, где находились запасы продовольствия, которыми снабжался Рим (Арр. В. С, I, 69; Plut. Mar., 42; Flor, III, 21, 12). Это привело к массовому дезертирству, тем более, что вскоре после сражения погиб Помпеи Страбон (Арр. В.С. I, 68; Plut. Pomp., 1; Veil., II, 21). После его смерти дезертирство усилилось. Солдаты отказывались воевать, и сенат был вынужден пойти на переговоры и принять условия марианцев. Цинна был восстановлен в правах, решение об изгнании Мария отменялось (Арр. В. С, 1,10; Plut. Mar., 43; Liv. Epit., 80), часть правительственных войск сдалась, другая ушла вместе с Метеллом (Plut. Mar., 42; Diod. 38. fr. 2.).
Марий, Цинна и их сторонники вошли в город. Победа сопровождалась резней политических противников. Традиция единогласно считает инициатором террора Мария, а ударной силой — отряд рабов, именуемых бардиеями (Арр. В. С, I, 73–74; Plut. Mar., 43; Sert., 5; Veil., II, 22). Среди жертв террора были многие высокопоставленные оптиматы, особый удар наносился по группе Крассов-Сцевол. Одним из первых погиб Октавий, покончили с собой Корнелий Мерула, назначенный на место Цинны, и Лутаций Катул, коллега Мария по консульству 102 г. Погибли известный оратор Г. Юлий Цезарь Страбон (Cic. Brut., 207; de or., III, 9), его брат, консул 90 г. Л. Юлий Цезарь, консул 99 г. М. Антоний, один из руководителей обороны, консул 97 г. П. Лициний Красс (Licin. p. 19; Flemish; Арр. В.С. I, 69). Жертвами репрессий были П. Корнелий Лентул, Гай Нумиторий, М. Бебий, претор 88 г. Квинт Анхарий, погибли другие сенаторы и всадники. Аппиан сообщает об изгнаниях, смещениях с должностей, конфискациях и репрессиях против друзей Суллы (Арр. В.С. I, 73). Согласно Диону Кассию, повальная резня длилась 5 дней (Dio, 30–35. fr. 103). Евтропий сообщает о гибели около 200 сенаторов в гражданской войне (Eutr., V, 9). Аппиан пишет, что в гражданской войне 83–82 гг. (Арр. В. С, I, 95) погибли 90 сенаторов, 40 из которых стали жертвами сулланских проскрипций. Если учесть потери в Союзнической войне, также, вероятно, входящие в список Евтропия, то жертвами марианцев стали несколько десятков сенаторов. Из сопоставления данных Аппиана о всадниках (Арр. В.С. I, 95) видно, что около 1000 из них стали жертвами войны и марианского террора.
Последний отличался особой жестокостью и публичным характером, а головы казненных выставляли на форуме (Арр. В. С, 1,71; Plut. Mar., 43–4). Волна репрессий прекратилась только тогда, когда Цинна и Серторий, видимо, прежде всего, по инициативе последнего, перебили вышедших из-под контроля марианских бардиеев (Plut. Mar., 43–4; Sert., 4; Арр. В. С, I, 74).
Консулами 86 г. стали Марий и Цинна. 70-летний диктатор осуществил мечту о семикратном консульстве. Он умер в январе 86 г., а консульское место занял посланный в Азию Л. Валерий Флакк (Арр. Ibid.; Liv. Epit, 81; Veil, II, 23). Место Мария занял Цинна. Он был консулом 86, 85 и 84 гг. (Арр. В.С. I, 75; 76; 83), а регулярное переизбрание делало его фактическим диктатором Рима. Древние авторы именуют его режим dominatio (Veil., И, 28; De v. ill., 67; Tac. Ann., I, 1), regnum (Sail. Cat., 47); ????????? (Dio, XXX–XXXV, 106; ???????? (Plut. Caes., 1).
В 85–84 гг. его коллегой по консульству был Гней Папирий Карбон, возможно ставший консулом уже в 86 г. после гибели Флакка. Карбон происходил из семьи потомственных популяров. Его отец, консул 113 г. потерпел поражение от кимвров и, видимо, был осужден; брат, Г. Папирий Карбон, был трибуном 89 г. до н.э. и инициатором закона Плавтия-Папирия. Наиболее знаменит дядя, Г. Папирий Карбон, видный гракханец, трибун 131 г. и член аграрной комиссии вместе с Г. Гракхом и Фульвием Флакком, позже ставший консулом 120 г. Впрочем, в конце жизни Гай Карбон-старший перешел на сторону оптиматов и даже защищал Опимия (Cic. de orat., 106; 170; Brut, 103), а в 119 г. будучи осужден за вымогательства, покончил с собой. Собственно коллега Цинны был народным трибуном 92 г., легатом в Союзнической войне (Liv. Epit., 76) и, вероятно, претором 89 или 88 г. Карбон участвовал в движении Сульпиция, был среди 12 марианских изгнанников, осужденных Суллой (Арр. В.С. I, 61), а в 87 г. командовал одной из марианских армий, осаждавших Рим.
Цинна опирался на те же силы, что и Марий. Ему удалось расширить свою партию, привлекая людей из самых различных слоев населения: нобилей, сенаторов, всадников, плебс. В 86–85 гг. Цинна, видимо, привлек на свою сторону или добился благожелательного отношения сената{99}. Сенатская верхушка изрядно поредела. После многократных консульств Мария и гибели большинства консуляров, ее основу составляли три консула-марианца: Валерий Флакк (100 г.), М. Перперна (92 г.) и Л. Марций Филипп (91 г.). Жертвами Союзнической войны стали С. Юлий Цезарь (91 г.), Рутилий Луп (90 г.) и Л. Порций Катон (89 г.), в событиях 88–87 гг. погибли Кв. Помпеи Руф (88) и Гн. Помпеи Страбон (89 г.), в Митридатовой войне — Маний Аквилий (101 г.). Еще большее число консуляров было уничтожено марианцами: Кв. Лутаций Катул (102 г.), М. Антоний (99 г.), П. Лициний Красс (95 г.), Л. Юлий Цезарь (90 г.), Гн. Октавий (87 г.), Л. Корнелий Мерула (суффект 87 г.). Еще оставались уничтоженные позже П. Муций Сцевола (95 г.) и Л. Домиций Агенобарб (94 г.). Сулла (88 г.) воевал на востоке, а П. Рутилий Руф (105 г.) находился в изгнании. На стороне марианцев, впрочем, было немало более молодых представителей знатных семей (Корнелии Сципионы, Домиций Агенобарбы, Юнии Бруты, Марций Цензорины, Валерии Флакки). Размах сулланского террора против всадников свидетельствует об их поддержке, оказанной Цинне. Вероятно, его поддержало и народное собрание. Для борьбы с Суллой марианцы мобилизовали огромные силы (около 150–180 тыс. человек) и то, что это могло сделать достаточно слабое правительство, показывает поддержку жителей Италии. Цинну поддержали самниты и луканы, а в период всего правления нового диктатора в Италии не было серьезных конфликтов между римлянами и италиками.
Общие оценки режима достаточно различны. Исследователи обычно разделяют мнение о Цинне, как о преемнике Мария{100}. Многие оценивают его власть как диктатуру популяров, причем, уже Т. Моммзен отмечал, что диктаторская сторона преобладала, и с умышленным пренебрежением отстраняла суверенное народное собрание{101}. Многие считают режим Цинны откровенной диктатурой{102}. Вместе с тем, начинается известная переоценка.
Как полагает Хр. Мейер, хотя режим был «диктатурой чистой воды», установленной военной силой и создавшей новую, замкнутую олигархию, Цинна стремился опереться на различные (если не на все) слои населения{103}. По мнению В.И. Кузищина, Цинна продолжал политику Мария и провел ряд мероприятий в интересах широких масс населения (смягчение долговой кабалы, восстановление власти трибунов, обращение к прежнему порядку голосования). Главным достижением Цинны было равномерное распределение италиков по всем трибам{104}. Это мнение разделяют многие западные ученые, считая режим Цинны преемником марианского, но принявшим более умеренные формы. Цинна прекратил террор, проводил умеренные реформы и искал опору в разных слоях общества{105}, добившись благожелательного нейтралитета со стороны сената{106}. Его поддержали и зажиточные и консервативные слои. Образ диктатора сменяется образом достаточно умеренного политика, пытавшегося (но не сумевшего) провести разумные преобразования, организовать сопротивление Сулле и сдерживать экстремистские силы в своем лагере, возглавляемые Марием и Карбоном.
Наверное главным мероприятием Цинны было продолжение предоставления гражданства италикам. Не желая раздражать старых граждан, он проводил его медленно и осторожно. В 86 г. был проведен первый ценз с учетом новых граждан, давший достаточно небольшое приращение (463 тыс. граждан){107}.[22] Увеличение происходит в условиях огромных потерь после Союзнической войны и показывает достаточно выборочное включение новых граждан. Прирост (с учетом потерь) примерно совпадает с числом этрусков, умбров и жителей Абруццо (более 130 000 в 227 г.) что, возможно, дает некоторые объяснения. То, что это не все население Италии, показал ценз 70 г. до н.э., давший 910 000 граждан. С другой стороны, декларировав в 87 г. равное распределение италиков, Цинна не спешил выполнять обещание. Закон был принят в 84 или 83 г. в условиях непосредственной угрозы вторжения Суллы (Liv. Epit., 84). Наконец, в 86 г. Цинна урегулировал долговой кризис, когда по закону Валерия Флакка, должники получали право уплатить только Ул долга. В 84 г. был принят закон о равном распределении по трибам либертов и либертинов (Liv. Epit., 84).
Главной заботой Цинны была подготовка к борьбе с Суллой. Одновременно правительство обратилось к проблеме Митридата. Весной 87 г. Сулла со своей армией переправился в Эпир, перешел в Беотию, отбросил войска Архелая и осадил Афины, бывшие главным форпостом понтийских войск. Осада Афин продлилась до марта 86 г. Весной в городе начался голод, а 1 марта римляне пошли на штурм. Город был разрушен и разграблен, лидеры восстания казнены, однако статус «свободной общины» сохранился.
Тем временем, в Риме происходит смена власти и в начале 86 г. на восток двинулась армия Валерия Флакка. В марте 86 г. при Херонее Сулла разбил главные силы понтийцев во главе с Архелаем. Остатки армии спаслись на Эвбею. Сулла выступил в Фессалию, где стояли войска Флакка. Войска не решились сразиться друг с другом и более слабая армия Флакка ушла на север и вторглась в Пергам через Македонию и Фракию. Римляне атаковали на двух фронтах. Осенью 86 г. Митридат направил в Грецию новые войска. При Орхомене Сулла снова разбил потийцев, очистив Грецию от войск Митридата. Флакк занял Византии и развернул наступление в Азии. В армии начался мятеж, во главе которого встал легат Г. Флавий Фимбрия. Флакк был убит, а Фимбрия стал командующим. Поскольку Фимбрия был активным сторонником Мария и принимал участие в репрессиях, компромисс с Суллой стал еще менее возможен. Фимбрия действовал энергично. В сражении у Пропонтиды Митридат был разбит, и римляне вошли в Пергам. В Эгейском море появился флот Суллы во главе с квестором Л. Луцинием Лукуллом и только несогласованность действий Лукулла и Фибрии помещала Митридату избежать плена.
Царь оказался на грани разгрома, его спасла только вражда между римскими командующими. Митридат пошел на сепаратный мир с Суллой, также стремившимся развязать руки для гражданской войны. В августе 85 г. в Дардане встретились Митридат и Сулла. По договору царь очищал захваченные им римские владения, которые и так находились в руках римлян, платил 2 или 3 тыс. талантов контрибуции и давал Сулле 80 кораблей и отряд стрелков. Так называемая I Митридатова война закончилась, фактически полная победа была отдана противнику, и еще более 20 лет царь оставался угрозой для Рима.
Сулла переправился в Азию. При Фиатирах встретились армии Суллы и Фимбрии. Фимбрианцы перешли на сторону противника, а Фимбрия покончил с собой (Plut. Sulla, 25; Liv. Epit., 83). На Азию был наложена огромная контрибуция в 20 000 талантов. Римский командующий велел считать каждый год войны за 5 налоговых лет. Верные Риму города и области (Родос, Ликия и др.) получили награды. В 84 г. Сулла переправился в Грецию, начав подготовку к войне. Оттуда он направил письмо в сенат, обещая отомстить врагам и простить остальных, вместе с тем, вернув права тем, кто был изгнан марианцами (Liv. Epit., 84). Фактически это было объявление войны. Страх перед Суллой привел к тому, что сенат стал выходить из-под контроля Цинны. Сенат направил к Сулле послов, считая ряд его требований вполне разумными (Арр. В.С. I, 77; 83–84), а затем выступил с мирными инициативами, запретив Цинне собирать войска до получения ответа Суллы (Ibid). Игнорируя запрет, Цинна стал собирать войска. В Анконе взбунтовавшиеся солдаты заявили о нежелании сражаться против граждан. Во время бунта погиб Цинна. Марианцы лишились самого способного из своих лидеров (Арр. В. С, I, 78; Veil., II, 24; Liv. Epit., 89).
Место Цинны занял Карбон, пытавшийся сохранить положение единственного консула, но протест трибунов заставил его провести выборы, впрочем, сорванные по сакральным причинам (Арр. В.С. I, 78). Карбон продолжал набор войск и требовал заложников от италийских городов. Противники готовились к большой войне.
Стороны мобилизовали огромные силы. Согласно Аппиану, у марианцев было 200 когорт по 500 человек (Арр. В.С. I, 82), по Плутарху — 450 (Plut. Sulla, 27). Веллей оценивает марианскую армию в 200 тысяч (Veil., II, 24), Флор — в 8 легионов и 500 когорт (Flor, III, 21). Значительные силы дали находящиеся на положении союзников самниты и луканы. П. Брюнт, видимо, вполне обоснованно оценивает силы марианцев в 150–180 000 (30–35 легионов){108}. Сулла высадился в Брундизии с армией, которую Веллей Патеркул оценивает в 30 000 человек (Veil., II, 24), а Аппиан — в 5 легионов и 6 000 всадников, т.е. всего около 40 000 (Арр. В. С, 1,79). Силы сулланцев можно было, по крайней мере, удвоить за счет войск его легатов и повстанцев, собранных Метеллом Пием, Помпеем, Крассом и другими. Согласно тем же подсчетам, обе стороны в 83–82 гг. выставили 54 легиона (вдвое больше, чем во 2 Пунической войне). Это невероятное напряжение пришлось на страну, разоренную Союзнической войной. Численное превосходство марианцев Сулла компенсировал качественным перевесом своей ветеранской армии. Существовало еще одно «преимущество» — Сулла сумел снять сильнейший психологический барьер перед гражданской войной. На первом этапе удары наносила практически одна сторона.
В 83 г. умеренные несколько оттеснили Карбона от власти. Консулами 83 г. были П. Корнелий Сципион, ранее известный только тем, что в 100 г. участвовал в подавлении движения Сатурнина (Cic. Rab., 21) и Г. Норбан. В 103 г. Норбан был народным трибуном и сторонником Сатурнина, в 102 г. — квестором Марка Антония в войне с киликийскими пиратами, а в 87 г. — наместником Сицилии. Хотя Норбан принадлежал к марианскому руководству, тесные связи между ним и его лидерами не прослеживаются.
В марте 83 г. Сулла высадился в Брундизии и начал свой победный марш. К нему подошли отряды Метелла Пия (Арр. В.С. I, 80) и Гнея Помпея, сына Помпея Страбона, набравшего 3 легиона в Пицене и по пути уже нанесшего поражение войскам Сципиона и Юния Брута (Арр. Ibid.; Liv. Epit., 86; Plut. Pomp., 6–7). Активизировались и другие отряды, так, в области пиценов действовал Марк Красс, сын консула 97 года (Plut. В.С. I, 80–81; Veil., И, 25; Eutr., V, 7).