7. Путь к диктатуре Помпея. Рим 53–50 гг.

7. Путь к диктатуре Помпея. Рим 53–50 гг.

Выборный кризис начался уже в 54 г. В июле начались консульские выборы. Кандидатами выступили Гн. Домиций Кальвин, пока еще бывший сторонником оптиматов, и Гай Меммий, которого поддержал Цезарь. Домиций и Меммий заключили предвыборное соглашение (Cic. Att., IV, 15, 7; 16, 6; Suet. Iul., 73). Другими претендентами были М. Эмилий Скавр и М. Валерий Мессала. Оба были связаны с правящей семьей. М. Эмилий Скавр был сыном знаменитого лидера сената, М.. Эмилия Скавра и Цецилии Метеллы, а после смерти отца стал приемным сыном Суллы. В 62 г. он женился на Муции, бывшей жене Помпея. М. Валерий Мессала Руф был сыном Гортензии, сестры знаменитого оратора Кв. Гортензия, позже он стал легатом Цезаря в гражданской войне.

Предвыборная борьба была очень острой. Все кандидаты обвиняли друг друга в подкупе. В конечном счете, консулами стали Домиций Кальвин и Мессала Руф. Скавр и Меммий стали жертвами процессов: Скавра обвинили в вымогательствах во время его бытности наместником Сардинии в 55 г., Меммий, который вначале прошел в консулы, был обвинен в подкупе и лишен должности (Cic. ad Q. fr., III, 22). Позже, в 52 г., когда власть взял Помпей, он был обвинен Метеллом Сципионом и отправлен в изгнание. Реальной причиной обвинения было не только сближение с Цезарем, но и попытка Меммия соблазнить новую жену Помпея, Корнелию (Suet. Gram., 14; Арр. В. С, II, 93). Меммий вернулся из изгнания в 50–49 гг., но отошел от политики.

Еще более громким делом стал процесс Габиния, в центре которого оказался консул Аппий Клавдий Пульхр (Cic. ad Q. fr., III, 1–4; 7; Att., IV, 17–19; Арр. В. C, II, 90ff., Dio, 39, 55–63). Габиний был обвинен по трем серьезнейшим пунктам: оскорбление величия (т. е. действия против сенатус-консульта), вымогательства в провинции и подкуп (Plat. Ant., 3, 2; Cic. Rab. Post., 21, 30; 34, 38). Габиний был союзником и Цезаря, и Помпея, он достаточно хорошо проявил себя на посту наместника Сирии, и удар по нему был нанесен оптиматами. При помощи Помпея, Габиния оправдали по первому пункту (Cic. ad Q. fr., II, 11; III, 2–3; 6; Att., ГУ, 15, 7–10; Арр. В. С, II, 19; Plut. Pomp., 54), но осудили за вымогательства. Третий процесс о подкупе не состоялся. Габиния поддержал Цицерон, бывший его личным врагом с 58 г. (Cic. Rab. Post. 19), но проявивший лояльность к Помпею. Габиний отправился в ссылку и был возвращен Цезарем в 49 г. (Cic. Att., X, 8, 3).

Уже в 54 г. рост анархии и коррупции вызвал слухи о назначении диктатора, на роль которого претендовал Помпей, в известной мере подводя общество к этой идее (Арр. В. С, II, 19; Cic. ad Q. fr., II, 6; Plut. Pomp. 54). Неудача этого плана была вызвана, прежде всего, пока еще несогласованными действиями двух элит, помпеянцев и оптиматов. Постепенно их интересы сближаются, хотя внутренние противоречия сохранились и далее.

53 год отмечен прогрессом анархии и неспособности властей справиться с ситуацией. В этом году Цезарь фактически не участвовал в предвыборной кампании, и борьба за консульство была связана с борьбой внутри правящей элиты. Претендентами стали Метелл Сципион, только что ставший или еще готовившийся стать тестем Помпея, Л. Плавтий Гипсей и Т. Анний Милон. Гипсей, ранее квестор Помпея, был его вторым кандидатом (Asc. Mil., 31) и теперь Помпей активно лоббировал Сципиона и Гипсея.

Положение Милона было сложнее. С 57 г. он был центральной фигурой в борьбе с Клодием и организатором вооруженных отрядов, сумевших остановить мятежного трибуна. Милона поддержали Сципион и Гортензий (Asc. Mil., 11), наконец, Милон пользовался поддержкой Катона (Ibid., 11; 32). Оптиматы полагали, что победа столь жесткого и сильного кандидата, как Милон, позволит покончить с Клодием и нанести удар по Цезарю, а заодно и усилить их позиции в отношении Помпея. По этой же причине Помпей относился к нему настороженно: сильный консул-оптимат мог быть опасен для него самого. Милон сделал достаточно ловкий ход, заявив, что снимет кандидатуру, если таково будет желание Помпея, однако последний вовсе не стремился к такого рода ясности (Asc. Mil., 13–17). Помпеянцы даже начали обвинять Милона в подготовке покушения на Помпея (Ibid., 17).

Ситуацией воспользовался Клодий. Он выставил собственную кандидатуру в преторы и одновременно поддерживал Сципиона и Гипсея, оказавшись в числе союзников Помпея. Снова активизировались временно успокоившиеся в 55–53 гг. отряды Милона и Клодия, а провести выборы становилось все труднее и труднее. Желая привлечь голоса, Клодий пообещал полностью уравнять в правах либертов и свободных (Cic. Mil., 87; Asc. p. 46).

Развязка наступила неожиданно, хотя вполне возможна и хорошо спланированная акция. 18 января 52 г. произошел инцидент. Наиболее подробно его описывает Асконий Педиан. Милон выехал в свой родной муниципий Ланувий в сопровождении большого числа рабов, среди которых было немалое число гладиаторов. У Бовилл его кортеж встретился с Клодием, который ехал из Ариция с тремя спутниками (Т. Кавсинием Схолой, П. Помпонием и Г. Клодием) и 30 рабами. Произошла ссора, во время которой один из гладиаторов Милона, Биррия, нанес удар копьем Клодию. Раненного Клодия отвезли в харчевню в Бовиллах, но Милон велел добить своего врага. Отряд гладиаторов во главе с М. Сауфеем добил Клодия. Отряд последнего был разгромлен, а сам лидер популяров получил множество ран (Asc. Mil., 4–6). Большинство источников следуют версии Цицерона, настаивавшего на случайности встречи и вынужденности действий Милона (Cic. pro Mil., 10; 27; 31, нейтрально — Veil., II, 47, 4; Liv. Epit., 107; App. B. C, II, 21; скорее обвиняя Милона — Suet. Iul., 26; Plut. Cic, 35; Dio, 40, 43), однако эта версия порождает слишком много вопросов. Совершенно очевидно, что отряд Милона (согласно Асконию — около 300 человек — Asc. Mil., 12) существенно превосходил противника, и начать столкновение было не вовсе не в интересах клодианцев. Если ссора началась случайно (как пытался доказать Цицерон), то дальнейшие действия, несомненно, были преднамеренным убийством. Вопрос о случайности встречи более сложен, хотя обе стороны могли знать о действиях друг друга, и примечательно, что оптиматы, в том числе и Марк Брут (Asc. Mil., 30), и, возможно, Катон, советовали Цицерону изменить тактику, доказывая, что хотя убийство и было преднамеренным, оно было сделано «ради государства». Цицерон, прекрасно понимавший опасность такого рода интерпретаций и их полную неуместность в нормальном криминальном процессе, решительно отказался. Наконец, Милон явно рассчитывал на поддержку и, возможно, безнаказанность, что подтверждают Аппиан и Дион Кассий (Арр. В.С. II, 22; Dio, 40, 49).

После гибели Клодия начались массовые беспорядки. Ночью тело было доставлено в Рим и выставлено в атрии его дома. На следующий день огромная толпа отнесла его на форум, а трибуны Кв. Помпей Руф, внук Суллы и консула 88 г. Кв. Помпея Руфа, и Т. Мунатий Планк, брат легата Цезаря, потребовали наказания Милона. Толпа принесла тело в курию Гостилия и устроила там погребальный костер; во время пожара сгорела Курия Гостилия, а также — базилика Порция и ряд окрестных сооружений (Asc. Mil., 7–8). Часть сторонников Клодия атаковала дом интеррекса М. Эмилия Лепида, будущего сторонника Цезаря, и самого Милона, но была отогнана стрелами (Ibid., 8–9). Беспорядки продолжались (Арр. В.С. 1121; Dio, 40, 19).

В Рим вернулся Милон. Вместе с трибуном М. Целием Руфом, близким другом Цицерона, он выступил на сходке, заявив, что действовал в порядке самообороны (Asc. Mil., 9; Арр. В.С. II, 22; Dio, 40, 49). Беспорядки продолжались. Интеррексы сменялись один за другим.

Сенат пошел на крайние меры. В воздухе носилась идея назначения Помпея диктатором. Сенат принял «крайнее решение» (s. с. ultimum) и после дебатов был принят компромисс. Помпей должен был стать единоличным консулом (consul sine collega) (Liv. Epit., 107; Veil., II, 17, 2; Арр. В. С, II, 23; Plut. Pomp. 54; Caes., 28; Dio, 40, 50). Согласно Аппиану, это предложение внес Катон, согласно Диону Кассию-Бибул и «другие» (?? ?????), согласно Плутарху, Бибул сделал это при поддержке Катона. Асконий, быть может, наиболее справедливо с формальной точки зрения, сообщает, что предложение внес интеррекс Сервий Сульпиций (как вероятный председатель, именно он ставил вопрос на голосование) по заявлению Бибула (Asc. Mil., 14). Так или иначе, это было заключение соглашения между всеми тремя группами руководства, Помпеем и его кругом, олигархами и «идеологами», причем, Помпей становился формальным, а во многом и реальным, но не бесспорным лидером группы. По положению, Помпей мог провести выборы (а фактически — назначение) коллеги, но не ранее чем через 2 месяца с момента собственного назначения (Plut. Comp., 54; Cato, 48). Помпей сохранял и полномочия в Испании.

Цезарь, в общем, смирился с этим решением. В 53 и даже 52 г. между ним и Помпеем сохранялось традиционное согласие, так или иначе, «принципат» Помпея устраивал его больше, чем преобладание группы Катона. Цезаря могло устроить и наведение порядка в Риме под эгидой Помпея и хотя он, конечно, был озабочен положением популяров в Риме, лично Клодий, вероятно, вызывал у него мало сочувствия. В начале 7 книги «Галльских войн» Цезарь очень лояльно отзывается о Помпее (Caes. B. G. VIII, 6). При известии о гибели Клодия, он начал набор войск в провинции и выехал в северную Италию, но вернулся в Галлию, узнав о назначении Помпея и прекращении беспорядков (Ibid.). По его мнению, слухи о смутах в Риме ускорили начало галльского восстания (Ibid., VII, 2–5). Народные трибуны (неизвестно, с ведома или без ведома Цезаря) предложили сделать его вторым консулом (Suet. Iul., 26). Предложение повисло в воздухе. После семимесячного пребывания в должности, Помпей сделал вторым консулом Метелла Сципиона. Впрочем, в 52 г. Цезарь был слишком занят подавлением восстания Верцингеторикса, и, поскольку он, видимо, был достаточно высокого мнения о деловых качествах Помпея, его устраивало то, что власть в Риме в данный момент находится в его руках. Тем не менее, принятие предложения трибунов могло бы способствовать снятию напряженности, чего не произошло.

Помпей достаточно быстро навел порядок, используя войска. Через несколько дней после вступления в должность, он предложил два закона, о подкупах (de ambiti) и о насилии (de vi), после чего начинается серия процессов, проводимых под защитой вооруженной охраны.

Самым громким и, вместе с тем, самым сложным и деликатным делом было дело Милона. Обвинителями выступили народные трибуны. Кв. Помпей, Т. Мунатий Планк и будущий знаменитый историк Г. Саллюстий Крисп. Последний, уроженец сабинского города Амитерна, принадлежал к всаднической семье и, как и многие популяры и цезарианцы, был «новым человеком» в римском политическом мире. Саллюстий родился в 86 г., получил хорошее образование и в молодости был близок к кружку П. Нигидия Фигула, философа-неоплатоника, астролога и видного деятеля партии оптиматов (Sail. Hist., II, 5; 14), в 55 г. он был квестором, а в 52 г. — трибуном. Кроме политической вражды, были и личные мотивы. Ходили слухи, что Милон, застав Саллюстия со своей женой Фаустой, велел его безжалостно выпороть.

Против Милона выступили и родственники Клодия, по римской традиции защищавшие члена своего клана. К обвинителям-популярам присоединились племянники трибуна, Аппий и Гай Клавдии Пульхры (Asc. Mil., 23). Мести требовала жена Клодия, Фульвия (Ibid., 7) в будущем — жена Куриона и Марка Антония. Среди обвинителей были Г. Корнелий Цетег, возможно, родственник бывшего катилинария, Л. Корнифиций, Г. Фульвий Нерат и П. Валерий Непот.

Сторона защиты была представлена элитой партии оптиматов. Милона защищали Гортензий, Цицерон, Катон, Фауст Сулла, будущий консул 51 г. М. Клавдий Марцелл и М. Калидий. Основная линия защиты четко представлена в речи Цицерона «За Милона» (Asc. Mil., 11). Процесс закончился осуждением: 38 судей против 13 вынесли ему обвинительный приговор. Милон удалился в изгнание в Массалию. Примечательно, что председателями суда были Домиций Агенобарб и А. Манлий Торкват (Ibid., 25).

Оптиматам пришлось пожертвовать Милоном. Вина обвиняемого была слишком очевидна, а широкие массы, сочувствующие Клодию, могли рассчитывать на месть. Более или менее непредвзятый процесс Милона был нужен правящей партии для известного сохранения имиджа. Впрочем, решающую роль, видимо, сыграла позиция Помпея. Лично не любя Милона и даже его опасаясь, Помпей также мог продемонстрировать образ «справедливого» и «беспристрастного» защитника правопорядка, выставляя себя борцом с коррупцией и насилием и сохраняя лицо перед Цезарем и популярами. И Помпей, и Сципион открыто говорили об угрозе со стороны Милона, а Сципион, выступив в сенате, опроверг доводы Милона и его защиты и открыто заявил о преднамеренном убийстве Клодия (Asc. Mil., 12), приведя множество компрометирующих обвиняемого подробностей.

Осуждением Милона кампания закончилась. Примечательно, что другой обвиняемый, Марк Сауфей, бывший предводителем отрядов Милона и непосредственным организатором акции 18 января, был оправдан (Asc. Mil., 34). Правящая партия достаточно четко показала, что осуждает лично Милона, но не убийство Клодия (Арр. В. С, II, 24; Plut. Cic., 35).

Более серьезный удар обрушился на клодианцев, обвиненных в поджоге курии и организации массовых беспорядков. По сообщению Аскония, подавляющее большинство осужденных были именно сторонниками Клодия (Asc. Mil., 35; Dio, 40, 52). Среди них был Секст Клодий, родственник мятежного трибуна, руководивший его отрядами. На сей раз осуждение было почти единогласным (Asc. Ibid). Восстановление курии было поручено Фаусту Сулле (Dio, 40, 50). Партия Клодия была разгромлена.

Косвенными жертвами событий стали даже родственники Клодия. Один из его братьев, Г. Клавдий Пульхр, бывший легатом Цезаря и помогавший брату (Cic. Sest., 41; de domo, 118; Dio, 39, 21), был обвинен и отправлен в ссылку (Cic. Fam., VIII, 8, 2; XI, 22, 1). Процесс о вымогательствах коснулся даже самого влиятельного из братьев, консула 54 г. Аппия Клавдия Пульхра. Он был обвинен зятем Цицерона Корелием Долабеллой, который просил содействия у Цицерона, Брута и М. Целия Руфа, впрочем, без особого успеха (Cic. Fam., VIII, 6, 1; III, 10; Att, VI, 2, 10). Аппий был оправдан благодаря влиянию Помпея, а Гортензий и Брут выступили в качестве адвокатов (Cic. Fam., III, 11; Brut., 230, 24). Более того, в 50 г. Аппий стал цензором, продолжая и далее защищать дело Помпея. Другой жертвой стал Саллюстий Крисп: в 50 г. он был исключен из сената. Официальной формулировкой было «аморальное поведение», но большинство исследователей связывают эту санкцию с политической деятельностью будущего историка.^{216} Цезарь получил еще одного важного сторонника.

Наконец, серия процессов была направлена против коррупции. Ее жертвами стали Эмилий Скавр, Гай Меммий и Плавтий Гипсей (вероятно, пострадавший за связи с Клодием) (Plut. Pomp., 55; Арр. В. С, II, 23–24). Все они, хотя и косвенно, были связаны с популярами и Цезарем.

Некоторые действия Помпея носили уже достаточно опасный характер, нарушая создавшуюся систему равновесия. Полномочия Помпея в Испании пролонгировались на 5 лет (до 47 г.) (Dio, 40, 56; Veil., II, 48; Plut. Pomp., 55), тогда как полномочия Цезаря не только не продлевались, но, более того, был сделан шаг к их прекращению. Срок их окончания остается достаточно сложным и спорным вопросом. Действие закона Лициния-Помпея заканчивалось к 50 г. Неизвестно, когда он был принят, но более вероятно, что ближе к концу 55 г. Вместе с тем, закон Ватиния от 58 г. действовал не пять лет, а три. Едва ли это всерьез принималось во внимание, но возможность неофициальной пролонгации хотя бы на год существовала. Вероятно, после победы над Верцингеториксом, Цезарь выдвинул идею собственной баллотировки на 48 год, что допускалось действующим законодательством Суллы и повторяло практику самого Помпея.

Попытки пролонгации наместничества и новых полномочий для Цезаря внешне выглядели как попытки политического лидера и без того неправомерно долго занимавшего чрезвычайную должность, продолжать до бесконечности цепляться за власть, а требования сената сократить его срок, как вполне законный контроль коллегиальных властей над монархическими устремлениями сильной личности. Впрочем, это было только внешнее проявление. Консульство Цезаря в 48 г. (а мало кто сомневался, что он снова одержит блестящую победу) было, прежде всего, способом ликвидировать опаснейший дисбаланс политических сил и дать «второй партии» положение в государстве, адекватное ее статусу и реальным заслугам. С другой стороны, консульство было жизненно необходимо для материального обеспечения галльской армии, а опыт самого Помпея показывал необходимость такого личного участия.

Равновесие действительно имело место. По подсчетам Д. Шекльтона Бэйли, касающегося участников гражданской войны 49–45 гг., соотношение было весьма сложным. Общее число нобилей было примерно одинаково (55:40, скорректировано 50:45), а соотношение сенаторов-неаристократов — 27:21. При наличии этого равновесия, помпеянцы доминировали в верхней части сената. Из 31 консуляра (включая консулов 49 г.) 18 были на стороне Помпея, 8 на стороне Цезаря, 5 остались в Риме, что предполагает их благожелательный к Цезарю нейтралитет, о четырех нет данных. Из 32 известных нам преториев соотношение было 20:12 в пользу Помпея, а трибунициев и эдилициев — 20:6 в пользу Цезаря^{217}. Ситуация была очевидна: помпеянцы и оптиматы взяли верх в элите сената, противник доминировал в его нижней части. При мирном развитии оптиматы исчерпывали свой кадровый ресурс и со временем ситуация должна была уравновешиваться и меняться в пользу Цезаря и новой элиты. Такое развитие событий (а консульство Цезаря могло его существенно ускорить) не могло устроить помпеянцев, которые начали «раскручивать» силовой вариант.

Первые шаги были сделаны уже в 52 г. В полномочиях Цезаря оставалась проблема 49 года. Сняв свои полномочия в конце 50 г., он мог быть сменен консулами 49 г., которые могли прибыть в провинцию только в 48 г. Это означало, что Цезарь мог оставаться полуофициальным наместником провинции, дожидавшимся своего преемника, что часто практиковалось в Риме того времени. С другой стороны, окончательное снятие империя происходило после триумфа, что также требовало времени. Пользуясь все еще сохранившимися отношениями с Помпеем, Цезарь рассчитывал на разрешение заочной баллотировки в консулы. Практически все трибуны предложили закон о такой пролонгации и заочной баллотировке (Liv. Epit., 107; Suet. Iul. 26; App. В. С, II, 25). Катон выступил против, но Помпей поддержал предложение, впрочем, дав понять, что оно может быть и пересмотрено (Plut. Pomp., 54).

Проблематичными были все этапы наместничества: помпеянцы попытались поднять проблему 49, а, возможно, и 50 года, сорвать участие Цезаря в выборах, а, возможно, и сами выборы, о праве на триумф не было даже и речи. Первый удар был нанесен в 52 г.: по закону Помпея, магистрат получал провинцию не сразу по окончании срока, а через 5 лет после него. Это могло быть развитием закона Корнелия, но предложение имело вполне конкретный адрес. Цезарю назначался преемник, им становился консул 54 г. Гн. Домиций Агенобарб, который мог прибыть в провинцию 1 января (или марта) 49 г. Другой закон носил определенный идеологический смысл. Помпей провел закон о праве требовать отчет со всех, кто занимал высшие должности с 70 г. (Арр. В.С. II, 23), т.е. после «мирной революции», что, в известной степени, означало попытку пересмотра всех достижений политического развития этого времени. В число этих лиц входил и Цезарь. 52 год стал первым этапом переворта и блока Помпея с оптиматами. То, как восприняли эти события цезарианцы и популяры, подробно излагается во 2 Письме к Цезарю, приписываемом Саллюстию.

«Но так как Гней Помпей», — пишет Саллюстий (или Псевдо-Саллюстий) «либо из-за дурных наклонностей, либо потому, что больше всего отдавал предпочтение тому, что может повредить тебе, пал так низко, что вкладывал оружие в руки врагов, то теми же средствами, какими он нарушал порядок в государстве, тебе следует его восстановить. (2) Прежде всего, он предоставил нескольким сенаторам возможность полностью распоряжаться податями, расходами, правосудием; римский народ, ранее обладавший высшей властью, он, издав даже не равные для всех законы, оставил в рабстве» (Sail. Epist., II. 3, 1–2). Саллюстий называет эти имена: Катон, Домиций, Бибул, Фавоний (Ibid., 4).

События 52 г. стали сигналом для атаки на Цезаря, который был главным объектом для удара победивший factio, постепенно ставившей себя над государством, включая и собственно сенат. Катон сделал попытку стать консулом 51 г., но потерпел поражение (Liv. Epit., 108; Plut. Cato, 49–50), что стало показателем протеста масс против политики оптиматов. Консулами стали Марк Клавдий Марцелл и Сервий Сульпиций Руф. Марцелл принадлежал к правящей партии. Он был другом Катона и его коллегой по квестуре 65 г. (Plut. Cato, 18). В 63 г. он был соперником Цицерона в его борьбе с Катилиной (Cic. Cat., 1, 21; Plut. Cic. 15), в 56 г. защищал Милона (Cic. ad Q. fr., II, 3, 1), в 54 г. стал претором, в 52 г. продолжал защищать Милона. Сервий Сульпиций Руф, известный юрист и корреспондент Цицерона, был претором 65 г. Впервые он баллотировался в консулы в 63 г., но потерпел неудачу. В 52 г. он был интеррексом, провозгласившим консулом Помпея (Арр. В. С, II, 26; Suet. Iul., 28). Сульпиций был умеренным консерватором и, в данный момент, получил поддержку Цезаря и популяров, опасавшихся победы Катона и Марцелла. Во многом против своей воли Сульпиций оказался соперником Катона и одержал победу.

Тем не менее, Марцелл решил провести в жизнь программу Катона. Консул потребовал, чтобы Цезарь уже в 51 г. (военные действия явно шли на спад) снял свои полномочия и лично баллотировался в консулы (Liv. Epit., 108; Dio, 40, 59; Suet. Iul., 28; Арр. В. С, II, 26). Цезарь парировал предложение через консула Сульпиция и народных трибунов (Suet. Iul., 29). Впрочем, и это, видимо, стало решающим фактором, сам Помпей заявил, что Цезарь может оставаться в провинции до окончании срока, т.е. до 50 г. (Арр. В.С. II, 26). Более мелким, но болезненным уколом был акт непризнания предоставления Цезарем гражданских прав городу Новумкомум (Арр. В.С. II, 26; Suet. Iul., 28). Решающая схватка должна была состояться в 50 г. Военные действия в Галлии прекратились, и Цезарь мог посвятить свое время политической борьбе в Риме. Консулами 50 г. стали Г. Клавдий Марцелл и Л. Эмилий Павел. Марцелл, двоюродный брат консула 51 г. принадлежал к помпеянцам, но не был ярым врагом Цезаря. В 54 г. он женился на Октавии, внучатой племяннице Цезаря и сестре будущего императора Августа (Suet. Iul., 27). Л. Эмилий Павел был сыном консула 78 г. и братом будущего триумвира Лепида. В 50 г. братья еще не принадлежали к числу цезарианцев: Лепид, родившийся в 89 г., был понтификом в интеррексом 52 г., Павел в 63 г. обвинил Катилину в насилии (Sail. Cat., 31, 4), в 57 г. боролся за возвращение Цицерона (Cic. Fam., XV, 13), а в 53 г. стал претором. Если после начала гражданской войны Лепид стал верным союзником Цезаря, то Павел оказался «семейным диссидентом». Он не участвовал в гражданской войне, позже собирал войска для Д. Брута (Cic. Fam., XI, 19, 1), попал в проскрипционные списки, спасся при помощи брата, бежал к Марку Бруту в Азию (Dio, 47, 8) и остался жить в Милете.

Согласно традиции, Цезарь обеспечил нейтралитет Эмилия большой взяткой в 1 500 талантов (Plut. Pomp., 58; Caes., 29). На самом деле никакой взятки не было, и Цезарь просто выделил значительную сумму денег на строительство сооружаемой Павлом Эмилиевой базилики. В начале войны он появился в северной Италии и встретил энтузиастический прием, фактически ставший открытием предвыборной кампании (Caes. В. G., VIII, 50–51). Показателем настроений масс стал успех Марка Антония, избранного как в авгуры, так и в народные трибуны (Ibid.). Сын Антония Критского, претора 74 г., и дочери Л. Цезаря (консула 90 г.) Юлии, Антоний родился в 82 г., отличался красотой и физической силой и принадлежал к римской «золотой молодежи». Его друзьями были Клодий (Cic. Phil, II, 48) и Курион-младший, а от отца Антоний унаследовал только имя и долги. После смерти мужа, Юлия вышла замуж за Лентула Суру, ближайшего сподвижника Каталины. В 58–55 гг. Марк Антоний служил в Греции в армии Габиния, участвовал в походе в Египет, а затем стал одним из высших офицеров Цезаря в его галльских войнах. Другим трибуном стал Кв. Кассий Лонгин, видимо, кузен Г. Кассия. Эти люди должны были защищать интересы Цезаря в сенате и в Риме.

Оптиматы усилили агитацию за снятие полномочий. В конце 51 г. их открыто поддержал Помпей (Cic. Fam., VIII, 8–9; 14, 2–3; Li v. Epit., 109; Dio, 40, 60; Veil., II, 48; Арр. В. С, II, 26–27). Катон провел через сенат запрет заочной баллотировки Цезаря (Plut. Cato, 49). Цезарь сделал ответный ход, через народного трибуна 50 г. Г. Скрибония Куриона было передано новое предложение. Курион-младший был сыном известного сулланца, консула 76 г. и врага Цезаря Г. Скрибония Куриона-старшего, умершего в 53 г., и принадлежал к тому же кругу «золотой молодежи», что и Клодий и Антоний, будучи близким другом последнего. В начале карьеры он следовал в русле политики отца. В 61 г. оба Куриона защищали Клодия (Cic. Att.., I, 14, 5), а в июне 59 г. Курион-младший выступил и против Цезаря и Помпея (Suet. Caes., 50; Cic. Att., II, 18). В 52 г. после гибели Клодия, Курион женился на его вдове Фульвии (Cic. Phil., II, 11).

Став трибуном, Курион выступил с предложением отмены аграрного закона Цезаря и последующей антицезарианской программой (Арр. В. С, II, 100). Источники сообщают, что Цезарь сумел перекупить Куриона, заплатив его огромные долги в 2, 5 млн. денариев (10 млн. сестерциев) (Dio, 40, 61–62; Veil., II, 48; Plut. Pomp., 58; Caes., 29; Cic. Fam., VIII, 5, 6).

Уже в марте 50 г. Марцелл внес на рассмотрение сената вопрос о власти Цезаря. Эмилий Павел его не поддержал, а Курион предложил взаимное разоружение Цезаря и Помпея. Значительная часть сената и собравшийся возле курии народ поддержали инициативу Куриона. Казалось, что выход был, наконец, найден. Предложение, сулившее ликвидацию опасного конфликта, встречало все большее и большее сочувствие. Помпею пришлось отделываться обещаниями. Идею, озвученную Курионом, поддержали даже такие лидеры сената как цензор Л. Кальпурний Пизон и Цицерон (Veil., II, 48, 5; Dio, 40, 62–64; Hirt. В. G., VIII, 52–53; Арр. В. С, II, 27–29; Plut. Pomp., 38; Caes., 30; Ant., 6).

Противникам Цезаря удалось ослабить его армию. При известиях о наступлении парфян, было принято решение, чтобы и Цезарь, и Помпей выделили по одному легиону для посылки на восток. Помпей дал I легион ранее посланный им Цезарю, а Цезарь добавил свой, 15 легион. Реально группировка Цезаря сократилась с 11 до 9 легионов (Hirt. В. G., VIII, 54; Dio, 40, 65; Арр. В. С, II, 29; Plut. Pomp. 56; Caes., 29). По приказу Марцелла, войска были переданы в распоряжение Помпея, став ядром его группировки.

Другим весьма опасным фактором стала измена лучшего из легатов Цезаря, Тита Лабиена, Мотивы измены Лабиена остаются неясными. Ее часто объясняют преданностью Помпею и тем, что в конфликте Цезаря и Помпея он выбрал второго. Не исключены и более глубинные мотивы: выдающийся военачальник не довольствовался ролью второго и чувствовал себя чужим в цезарианской элите. Так или иначе, в дальнейшем, Лабиен был одним из самых способных, последовательных и жестоких противников Цезаря в войне 49–45 гг. Не совсем ясно, когда произошел конфликт. В 50 г. Лабиен был наместником Ближней Галлии, и его задачей была важная функция обеспечения лояльности населения провинции (Hirt., VIII, 52). Переговоры начались, видимо, уже тогда, возможно, помпеянцы рассчитывали на измену какой-то части армии Цезаря. Не исключено, что Лабиену уделялась и другая роль: он должен был помочь переходу галльской армии под командованием помпеянцев.

Дебаты продолжились в августе 50 г. (Cic. Fam., VIII, 14). Целий Руф, регулярно писавший письма находящемуся в Киликии Цицерону, информируя его о событиях в Риме, всерьез опасается гражданской войны, а настроения Помпея становятся все более решительными. Была сделана попытка давления на Куриона: цензор Аппий Клавдий собирался вычеркнуть его из списков сенаторов, но второй цензор, тесть Цезаря Л. Кальпурний Пизон, этому помешал. Новым фактором конфликта стали выборы в консулы 49 г., на которых баллотировались два помпеянца, Гней Корнелий Лентул и Г. Клавдий Марцелл, и легат Цезаря Сер, Сульпиций Гальба. Гай Клавдий Марцелл был братом Марка, консула 51 г., а Гней Корнелий Лентул Крус, видимо, брат Лентула Синтера, служил в Испании под началом Помпея. В 61 г. он был главным обвинителем Клодия в святотатстве (Cic. de har. resp. 37), а в 58 г, стал претором. Лентул был ярым врагом Цезаря и одним из лидеров «военной партии». По сообщению Гарция, Гальба набрал больше голосов, чем его соперники (Hirt. VIII, 50). Не совсем ясно, стал ли он жертвой римской избирательной системы, при которой подсчет шел по округам, а не по абсолютному числу выборщиков, или же имела место прямая фальсификация результатов, что также вполне возможно. Впервые за довольно долгое время помпеянцы могли контролировать оба консульских места.

Трудно сказать, когда начался набор войск. Хотя официально помпеянцы объявили о нем в декабре 50 г. или в январе 49, реально он, несомненно начался раньше. К февралю 49 г. помпеянцы располагали 116 когортами: 5 легионов Помпея (2 из них взяты у Цезаря), 7 когорт Минуция в Игувии, 3 — в Ауксиме у Аттия Вара, 10 — в Аускуле у Лентула Спинтера, 30 — в Корфинии у Домиция Агенобарба, 7 — в Сульмоне, 6 — в Альбе и 3 Таррацине под началом Кв. Лукреция, Л. Манлия и Рутилия Руфа (Caes. В.С. I, 12; 13; 15; 17–18; Cic. Att., IX, 6, 2). Набрать такие силы даже за два месяца было бы достаточно сложно. Войска были готовы оборонять Италию и даже действовать против галльской армии. Так или иначе, факт набора показывает постепенную подготовку переворота и гражданской войны, тем более, что войска находились под командованием надежных помпеянских и оптиматских военачальников, как правило, отобранных по принципу враждебности Цезарю.

Цезарь предпринял последние шаги для избежания конфликта. Галльская армия была рассредоточена двумя военными группировками. Четыре легиона Требония находились в Бельгике, а четыре легиона Фабия — в области эдуев. В Цизальпийской Галлии стоял один, 13 легион (Hirt., VII, 4). Сама эта группировка не была предназначена для активного наступления, хотя Цезарь мог достаточно быстро изменить дислокацию.

В декабре 50 г. была предпринята последняя попытка мирного решения проблемы. Противники Цезаря поставили на голосование вопрос о его полномочиях и большинство сената согласилось с предложением об их прекращении. Однако, когда Курион все же настоял на предложении об обоюдном разоружении Цезаря и Помпея, итоги голосования вызвали подлинную сенсацию. За предложение Куриона высказалось 370 человек, против было только 22 или 25 (Liv. Epit., 109; Арр. В. С, II, 30; Dio, 40, 64; Plut. Pomp., 59; Арр. В.С. II, 31). Председательствующий консул Марцелл распустил сенат и потребовал чрезвычайных полномочий для Помпея (Dio, 40, 64; Plut. Pomp., 56; Caes, 32). 4 декабря Марцелл открыто потребовал объявления войны Цезарю и официально начал набор войск. 9 декабря, завершив свой срок пребывания в должности, Курион уехал к Цезарю. 27 декабря 50 г. Курион отправился в Рим с письмом командующего: по-прежнему сохраняя в силе предложение о взаимном разоружении с Помпеем, Цезарь выдвинул новый план, оставляющий за ним два легиона и управление Иллириком и Цизальпийской Галлией (Арр. В. С, II, 32; Suet. Iul., 29). Оставляя за собой минимальное количество войск и достаточно формальные полномочия, Цезарь фактически требовал лишь минимальных гарантий для баллотировки на выборах на 48 год. Это были попытки во что бы то ни стало найти политический выход из кризиса.