Глава 37 Багратион отбился, но отступил

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 37

Багратион отбился, но отступил

Пока гвардии обеих сторон в очной схватке выясняли, «кто же из них круче?!» в центре поля сражения, Ланн с Мюратом – на левом, а Багратион – согласно диспозиции Вейротера – на своем правом (северном) фланге не очень-то усердствовали, преимущественно наблюдая за развернувшимся в центре сражением. Пока французы в центре не захватили Праценских высот, они не тревожили Петра Ивановича. Но как только это свершилось, по приказу Наполеона пушки оказались втащены на высоты и начался фланговый обстрел позиций Багратиона, а затем и наступление на них. Причем поначалу рубилась лишь кавалерия противников, а пехота спокойно наблюдала за ними. Лишь около 13 часов (в центре к этому времени уже все окончательно решилось в пользу французов) кирасиры Нансути опрокинули кавалерию Ф. П. Уварова и наполеоновская пехота пошла вперед. Ланна поддержала дивизия генерала Кафарелли-младшего, освободившаяся после победного для нее боя с русской гвардией в Блазовице. Ввязались в дело и кирасиры д’Опуля с драгунами Вальтера и вся легкая конница Трейяра, Мильо и Келлермана-младшего (сына знаменитого революционного генерала, маршала Франции Келлермана-старшего). Перевес неприятеля был ощутим: 17 700 человек против 11 500 человек!

Отброшенная за Рауссеницкий ручей, гвардия цесаревича Константина Павловича на помощь Багратиону не пришла: никто, в том числе и Кутузов, не координировал действия союзных сил. Багратионовские егеря были отброшены и попятились назад – на северо-восток. Хуже всего пришлось Архангелогородскому полку мушкетер Н. М. Каменского 2-го (младшего сына екатерининского генерала, павловского фельдмаршала М. Ф. Каменского): он сразу потерял 1631 человека (!) и с огромным трудом был выведен из боя. Самого генерала спас его адъютант Закревский. Кавалерия Уварова оказалась окончательно загнана в Рауссеницкий ручей. Лихой артиллерийский подполковник А. П. Ермолов – верный своей отчаянной манере вести огонь в упор – на несколько минут оказался в плену, но его спасли харьковские драгуны под началом волею случая возглавившего их елисаветградского гусарского полковника Шаубе (Шау).

Потеряв кавалерию, конную артиллерию, исчерпав свои резервы, из-за угрозы окружения Багратион вынужден был дать команду на ретираду. Слишком велики были его потери – 5256 человек, чтобы продолжать стойкую оборону. Энергичный и мужественный Петр Иванович сумел так построить свое отступление – самый сложный вид боя, что избежал разгрома. В относительном порядке (по крайней мере в гораздо лучшем состоянии, чем русская гвардия или левофланговые колонны Буксгевдена) его войска отошли за правый фланг помятого и потрепанного гвардейского корпуса Константина Павловича и встали в Рауссенице.

Впрочем, Ланн с Мюратом, слыша орудийный гул далеко позади себя справа, не решались продолжать активное преследование неприятеля. Они не стали сильно удаляться от своих главных сил, чтобы в случае необходимости послать помощь своему императору, который, судя по непрекращавшейся канонаде, занимался уничтожением главных сил союзников где-то в районе Сокольница – Тельница. Нашлась у них и более веская причина! Совершенно неожиданно с востока (со стороны Ольмюца) по шоссе примчалась 12-орудийная конная батарея австрийского майора Фриренбергера. Стремительно развернувшись на господствующей неподалеку от «трассы» высоте, она открыла такой ураганный огонь по всему французскому левому крылу, что не желая превращать свои победоносные батальоны и эскадроны в… «свежий фарш», наши гасконские герои предпочли окончательно свернуть преследование ретирующегося Багратиона.

Таким образом, около 16.30 сражение на северном фланге противоборствующих сторон «благополучно» затихло. Поле боя и здесь осталось за Великой армией. Оставалось лишь расставить все точки над i на юге (на левом фланге союзников), где все это время мощная группировка Буксгевдена (у него были сосредоточены их лучшие силы) оставалась как бы «не у дел».