ОПЕРАЦИЯ «БАГРАТИОН»
ОПЕРАЦИЯ «БАГРАТИОН»
Лето 1944 г. навсегда войдет в историю Второй мировой войны как время блестящих побед Красной Армии. Советские войска осуществили целый каскад мощнейших наступательных операций на всем протяжении от Белого до Черного морей. Однако первое место среди них по праву занимает Белорусская стратегическая наступательная операция, получившая кодовое название в честь легендарного русского полководца, героя Отечественной войны 1812 г. генерала П. Багратиона.
Белоруссия — край труднопроходимых лесов и болот, многочисленных рек и озер. Железнодорожная и автомобильная сеть здесь менее густая, чем на юге или в центре России. Наступать же вдоль проселочных дорог довольно опасно, так как велика вероятность оказаться в засаде. Природа будто специально создала Белоруссию как оборонительный форпост, о который в состоянии разбиться удар даже самой мощной наступательной армии. Необходимо лишь грамотно организовать защиту существующих рубежей, иметь в запасе свежие резервы и знать о намерениях противника. К сожалению, летом 1941 г. Красная Армия не сумела использовать белорусские леса для срыва германского наступления группы армий «Центр» по линии Брест — Смоленск. Советская оборона здесь оказалась неподготовленной, а руководство войсками во многом некомпетентным. Результат был трагическим: в котлах под Белостоком и Минском погибли тысячи советских бойцов, сотни тысяч попали в плен. Теперь, спустя три года войны, положение в корне изменилось: в обороне западнее Витебска, Могилева и Бобруйска находились уже германские солдаты (все той же группы армий «Центр»), а советские войска были полны решимости взять реванш за прошлые неудачи. Насколько они были готовы к этому? Дискуссии о наступательной операции в Белоруссии начались в Ставке ВГК еще в марте 1944 г.
Советским Генштабом рассматривались несколько вариантов продолжения операций на советско-германском фронте летом 1944 г. Дело в том, что зимой 1943/44 г. войска Красной Армии значительно продвинулись по территории Правобережной Украины и весной вышли к государственной границе с Румынией. В Белоруссии же линия фронта все это время оставалась достаточно стабильной, что привело к тому, что силы группы армий «Центр» были глубоко обойдены с южного фланга. В кругах советского военного руководства считалось возможным в этой связи действовать по трем сценариям: во-первых, продолжить наступление на южном крыле фронта — в направлении Балкан и тем самым отрезать Германию от нефтеносных районов; во-вторых, ударить из северных районов Украины по правому флангу группы армий «Центр» и выйти к прибалтийским республикам, отрезав пути отступления немецкой группировке на востоке. Третий сценарий оказался наиболее эффективным — начать наступление из восточных районов Белоруссии против главных сил группы армий «Центр».
22 апреля 1944 г. идея наступательной операции в Белоруссии, за которую выступал и маршал Г. Жуков, была одобрена Ставкой ВГК. Прочие варианты Сталин и представители Генштаба отклонили, поскольку они таили в себе опасность чрезмерного перенапряжения наступающих советских сил и не гарантировали полного успеха. За белорусский вариант говорило и то, что советские войска получали возможность наступать по прямому пути, ведущему к Берлину; кроме того, успех в Белоруссии позволял перерезать пути отхода главным силам немецкой группы армий «Север», оборонявшейся в Прибалтике.
Анализ ситуации показал, что необходимо значительное увеличение группировки войск на этом направлении. Советским фронтам противостояли здесь 42 немецкие дивизии 3-й танковой, 4-й и 9-й полевых немецких армий, всего около 850 тыс. человек. С советской стороны первоначально имелось не более 1 млн человек. Однако к середине июня 1944 г. численность советских соединений, предназначенных для удара, была доведена до 1,2 млн. человек. Войска располагали 4 тыс. танков, 24 тыс. орудий, 5,4 тыс. самолетов. Основная ударная сила была представлена одной танковой армией (5-я гвардейская ТА генерала Ротмистрова), 8 механизированными и танковыми корпусами, двумя кавалерийскими корпусами. 31 мая была издана директива на наступление, которое должно было начаться в двадцатых числах июня.
Замыслом операции «Багратион» предусматривалось нанести главные удары по флангам немецкой группировки; на севере, под Витебском, силами 3-го Белорусского фронта генерала И. Черняховского и на юге, в районе Бобруйска, силами 1-го Белорусского фронта генерала (с конца июня маршала) К. Рокоссовского. 2-й Белорусский фронт генерала Г. Захарова имел задачу сковать немецкие части 4-й армии в центре. После окружения и уничтожения противника под Витебском и Бобруйском намечалось развивать наступление в глубину, в сторону Минска.
Интересно отметить, что поначалу операции советских фронтов планировались на глубину всего 70–160 км. Как отмечает видный отечественный военный историк генерал армии М. Гареев, постановка таких сравнительно ограниченные задач произошла, видимо, потому, что еще сказывался синдром безуспешных наступательных операций Западного фронта в Восточной Белоруссии в осенне-зимней кампании 1943/44 г.
Словно какой-то рок преследовал части Красной Армии на этом направлении: зимой 1941/42 г. советские войска остановились на подступах к Ржеву и Сычевке и не смогли выполнить задачи Ржевско-Вяземской наступательной операции; летом 1942 г. не достигла значительных успехов Ржевско-Сычевская операция Западного и Калининского фронтов; в декабре 1942 г. больших жертв потребовала операция «Марс» против основных сил 9-й немецкой армии; осенью — зимой 1943/44 г. оказались напрасными огромные потери Западного фронта, штурмовавшего оборонительные позиции группы армий «Центр» вдоль Смоленского шоссе, — никакого продвижения вперед не было. Все эти неудачные наступательные операции тяжело сказывались на моральном состоянии советских бойцов и командиров, которые принимали в них участие. Во многих соединениях получили распространение апатия и неверие, что немцев можно выбить с занимаемых ими позиций. Такие настроения нужно было в корне менять.
Первым шагом к созданию по существу совершенно новой группировки советских сил на белорусском направлении стала замена на своих постах многих высших офицеров (в частности, со своего поста был снят командующий Западным фронтом генерал В. Соколовский) и назначение на должности командующих вновь образованными 1-м Прибалтийским, 1, 2, 3-м Белорусскими, и 1-м Украинским фронтами проверенных в боях военачальников, имеющих опыт крупных (и, самое главное, успешных) наступательных операций. Командующими этими фронтами стали, соответственно, генералы И. Баграмян, К. Рокоссовский, Г. Захаров, И. Черняховский, И. Конев. Координацию действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов осуществлял маршал Жуков, 1-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов — маршал Василевский.
Командирами на местах проводилась огромная работа по подготовке наступления: части обучались наступательному бою, организации взаимодействия, координации усилий всех родов войск. Поистине драконовские меры предпринимались для обеспечения скрытности перегруппировки соединений и занятия ими исходных позиций. Штабам было приказано соблюдать радиомолчание и передвигаться только по ночам.
Надо сказать, что немецкое командование при подготовке к летней кампании 1944 г. в Белоруссии оказалось не на высоте. Оборонительные успехи прошлых месяцев успокоили многих германских офицеров. Генштаб сухопутных войск полагал, что советские войска больше не решаться наносить удары на этом направлении, и поэтому ждал его на юге — восточнее Львова. Более 2/3 танковых и моторизованных дивизий вермахта на Восточном фронте (из общего числа 34) немцы держали южнее Полесья. Оборона группы армий «Центр» в Белоруссии имела много изъянов. Боевые порядки немецких соединений не были развиты в глубину; между позициями соседних частей существовали значительные разрывы.
Советское командование предвидело возможность переброски дополнительных германских частей в Белоруссию с Украины после начала операции «Багратион». В этой связи намечалось нанести в первой половине июля удар силами 1-го Украинского фронта И. Конева в направлении Львова, что должно было поставить немцев в затруднительное положение.
Отметим еще одно важное обстоятельство. Развертывание мощного наступления Красной Армии летом 1944 г., и прежде всего наступления в Белоруссии, приурочивалось к началу десантной операции западных союзников в Нормандии. Еще в конце 1943 г. между лидерами стран Большой тройки была достигнута договоренность о проведении советских ударов на Восточном фронте одновременно с открытием боевых действий во Франции. Наступление Красной Армии должно было оттянуть на себя германские силы, не дать возможности командованию вермахта перебросить сколько-нибудь значительные воинские формирования с востока на запад. Сразу оговоримся, что такой замысел полностью себя оправдал. Успех десантной операции «Оверлорд», начавшейся 6 июня 1944 г., стал возможен во многом благодаря действиям советских фронтов в Белоруссии.
Летняя кампания Красной Армии 1944 г. началась 10 июня мощным наступлением сил Ленинградского фронта против позиций финских войск, оборонявшихся на Карельском перешейке. Цель удара на северном фланге состояла в том, чтобы полностью обеспечить безопасность Ленинграда, вывести из войны союзницу Германии — Финляндию и отвлечь в какой-то мере внимание германского командования от положения в Белоруссии. Уже к 20 июня все три оборонительные полосы финских войск на Карельском перешейке были прорваны и был освобожден г. Выборг. 21 июня перешли в наступление соединения Карельского фронта на петрозаводском направлении. Теперь судьба Финляндии и ее выход из войны были практически предрешены. Однако соглашение о перемирии между Хельсинки и Москвой было подписано только в сентябре 1944 г.
Белорусская операция началась 22 июня 1944 г. — на несколько дней раньше, чем намечалось первоначально. Это было вызвано необходимостью оказать срочную помощь партизанам, оказавшимся на тот момент в непростом положении: немецкие карательные отряды вели против них мощное наступление. Тем не менее партизанские бригады и отряды оказали регулярным советским войскам неоценимую услугу, нанеся немцам перед началом операции «Багратион» значительные потери в людях и технике, парализовав снабжение многих соединений вермахта.
Перед наступлением советских фронтов была произведена разведка боем, которая помогла выявить многие огневые точки противника и нанести по ним уничтожающий удар артиллерией и авиацией. Основные силы Красной Армии перешли в наступление 23 июня 1944 г. После прорыва первой оборонительной полосы советские командующие ввели в бой оперативные резервы и продолжали наращивать усилия в глубине. Осуществлялось стремительное фронтальное и параллельное преследование отходившего противника. Уже к 25 июня войсками 1-го и 3-го Белорусских фронтов были перерезаны пути снабжения немецких группировок, находившихся в районе Бобруйска и Витебска. Значительные силы 3-й танковой и 9-й полевой германских армий попали в окружение. Их попытки вырваться из кольца, как правило, оканчивались неудачей и вели к большим потерям среди немецких солдат. Но и те подразделения вермахта, которым все же удалось пробиться на запад, оказывались затем в новом котле — теперь уже восточнее Минска. Дело в том, что ударные соединения объединений Рокоссовского и Черняховского, не дожидаясь, пока произойдет полное уничтожение окруженного противника под Витебском и Бобруйском, устремились далее — по сходящимся направлениям к Минску. В немецкой обороне образовалась огромная брешь, заткнуть которую германскому командованию было нечем.
Успех, достигнутый советскими войсками всего за несколько дней боев в Белоруссии, предопределил постановку им Ставкой ВГК более широких задач по уничтожению противостоявшего противника. 3 июля ударные соединения Красной Армии (5-й гвардейской танковой армии с севера и 1-го гвардейского танкового корпуса с юга) подошли к Минску. В тот же день город был освобожден от немецких войск. Столь стремительное продвижение советских сил, которые старались не ввязываться в крупные бои на пути к столице Белоруссии и обходить гарнизоны немецких войск, сорвали германские планы по уничтожению города. Но самое главное, с падением Минска оказывались в полном окружении соединения 4-й немецкой армии. Многие командиры вермахта, отходя на запад, просто не ожидали такого развития событий — они были уверены, что Минск еще в их руках. Подчиненные им части, натыкаясь на советские заслоны восточнее города, быстро теряли свою боеспособность; их личный состав, как правило, разбредался по лесам, а затем начал в массовом порядке сдаваться в плен.
Тем временем передовые советские соединения уже достигли Барановичей, Молодечно и устремились к Вильнюсу — столице Литовской ССР. К 8 июля они окружили засевший там немецкий гарнизон и вышли к Неману. Полностью уничтожить находившегося в городе противника не удалось. Боевая подвижная группа вермахта, осуществив 30-километровый марш-бросок по советским тылам, достигла Вильнюса и вывела оттуда часть немецких сил. Однако это не повлияло на общую ситуацию на этом участке фронта. Войска 3-го Белорусского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов развернули мощное наступление в направлении Каунас, Даугавпилс, Рига — к побережью Балтийского моря. В тяжелейшее положение теперь попала немецкая группа армий «Север», пути отхода которой оказались под угрозой. Южнее войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов успешно продвигались к Лиде, Гродно и Бресту.
Наконец, 13 июля началось наступление 1-го Украинского фронта маршала Конева. Для немцев оно также стало полной неожиданностью. Часть дивизий вермахта, которые находились уже на пути из Северной Украины в Белоруссию, было повернуто назад. Им предстояло отражать советские атаки в направлении Львова. Германское верховное руководство охватила паника. Советские части неудержимо приближались к границам Польши и Восточной Пруссии. Только за первые 12 дней боев, с 22 июня по 4 июля 1944 г., группа армий «Центр» потеряла 25 дивизий и лишилась 300 тыс. человек. В последующие несколько недель к ним добавилось еще 100 тыс. военнослужащих.
Однако и советский натиск стал постепенно ослабевать. Прорыв 3-го гвардейского механизированного корпуса к Балтийскому морю западнее Риги не был подкреплен свежими резервами. Советским танкистам пришлось временно отойти, чтобы подготовить новый удар. Отметим, что основные силы группы армий «Север» были все же отрезаны от основного немецкого фронта и зажаты на территории Курляндии (Латвийская ССР), но случилось это несколько позже, после перегруппировки передовых соединений советских Прибалтийских фронтов. Более того, к началу августа, к моменту выхода советских сил на границу с Польшей, германское командование предприняло срочные меры по укреплению фронта группы армий «Центр». Со своего поста был снят командующий группой фон Клюге, а на его место назначен фельдмаршал Модель, считавшийся мастером оборонительного боя. В условиях подавляющего превосходства Красной Армии Модель избрал, пожалуй, единственно верную тактику. Он отказался от попыток создания сплошной оборонительной полосы, не стал латать то и дело возникающие дыры в немецких позициях, но приказал провести ряд мощных контрударов на самых угрожаемых направлениях. Результат не замедлил сказаться. Передовые соединения Красной Армии вынуждены были приостанавливать свое продвижение вперед и заниматься ликвидацией угрозы, возникающей у себя на фланге или в тылу. С выходом советских частей на подступы к Варшаве наступательные возможности советских фронтов уже практически полностью себя исчерпали. Требовалась срочная передышка для пополнения и перегруппировки войск. Взять столицу польского государства с ходу не представлялось возможным.
Но именно в этот момент произошло неожиданное событие, как для высшего советского военного руководства, так и для командующего 1-м Белорусским фронтом Рокоссовского, чьи армии наступали на варшавском направлении. 1 августа 1944 г. по указанию лондонского эмигрантского правительства в Варшаве началось вооруженное восстание, возглавляемое командующим польской Армией Крайовой Т. Бур-Комаровским. Если советское командование не было поставлено в известность о подготовке восстания, то противник был хорошо осведомлен о планах варшавского подполья. Политической целью лидеров Армии Крайовой был захват своей столицы еще до вступления в нее советских войск. Последующие несколько недель показали, что замыслы «лондонских поляков» оказались авантюрой. Как можно было рассчитывать на успех восстания, не согласовав свои действия с командованием Красной Армии?
Тем не менее войска Рокоссовского предприняли большие усилия, чтобы пробиться к городу. В результате тяжелых кровопролитных боев им удалось к 14 сентября освободить пригород Варшавы — Прагу. Северо-западнее столицы были захвачены несколько плацдармов на р. Нарев. Но большего советским солдатам и бойцам 1-й армии Войска Польского, сражавшимся в рядах Красной Армии, достичь так и не удалось. Десант на западном берегу Вислы был отбит немцами с большими потерями для наступавших. Представитель Ставки Жуков и Рокоссовский пришли к выводу о бесполезности дальнейших атак. Во время войны именно в ходе таких безрезультативных боев войска и несли самые большие потери. Помощь, оказанная восставшим Красной Армией и ВВС западных союзников, была недостаточной. 2 октября 1944 г. восставшие капитулировали.
Уже после войны на Западе получила распространение версия о том, что советское командование якобы намеренно прекратило наступление на польскую столицу, потому что Сталину была невыгодна победа Армии Крайовой. Однако этот домысел противоречит фактам. Если бы советское руководство действительно желало поражения восставшим, оно не допустило бы тех огромных потерь, которые понесли части Красной Армии на подступах к Варшаве (погибли десятки тысяч красноармейцев; только одна 2-я танковая армия потеряла до 500 танков и самоходных орудий). Столицу Польши смогли освободить только в январе 1945 г.
Летом и осенью 1944 г. Красная Армия добилась выдающихся военных успехов. Входе Белорусской операции советских фронтов была разбита и отброшена на 550–600 км одна из мощнейших немецких группировок на Восточном фронте — группа армий «Центр». 17 дивизий и 3 бригады противника были полностью уничтожены, а 50 дивизий лишились более половины своего состава. Группа армий «Центр» всего за два месяца боев, до конца августа 1944 г., потеряла более 550 тыс. человек, и в ее составе осталось не более полумиллиона военнослужащих.
Красная Армия в этой операции также понесла значительный урон. Победа досталась ей дорогой ценой. Только безвозвратные потери составили 178 тыс. человек, к которым необходимо добавить свыше полумиллиона раненых. Советские фронты лишились в ходе наступления 2,9 тыс. танков, 2,4 тыс. орудий. Однако общее соотношение сил после завершения летней кампании еще более изменилось в пользу Красной Армии. К концу 1944 г. на Восточном фронте 6,5 млн. советских солдат противостояли 2 млн. немецких (плюс 190 тыс. союзных вермахту) военнослужащих…
Лето и осень 1944 г. стали и временем окончательного краха фашистского блока государств. После начавшегося в августе широкого наступления Красной Армии на южном крыле советско-германского фронта — в направлении Балкан — один за другим стали откалываться от Германии и объявлять ей войну союзники — Румыния, Болгария, Венгрия. После подписания в Москве 19 сентября 1944 г. соглашения о перемирии с Финляндией последняя также развернула боевые действия против находившихся на севере страны и отступавших теперь в Норвегию немецких частей. Советские войска вошли в центральные районы Европы, на отдельных участках они достигли Восточной Пруссии.
В кругах высшего германского руководства возник кризис. 20 июля 1944 г., в то время, когда трещала по швам оборона группы армий «Центр» на востоке, а на западе англо-американские соединения стали расширять свой плацдарм вторжения во Францию, была совершена попытка покушения на Гитлера. И хотя графу К. Штауффенбергу не удалось разделаться с фюрером (тот при взрыве получил лишь легкие ранения), сам факт такого события стал показательным: многие немецкие офицеры больше не доверяли своему верховному руководству и стремились поскорее покончить с войной, устранив, как им казалось, главное препятствие на пути соглашения с союзниками (т. е. ликвидировав Гитлера). В результате этой неудачи последовали массовые репрессии нацистского режима против боевых немецких генералов и офицеров. Сотни военнослужащих были арестованы и расстреляны; многим было «предложено» покончить жизнь самоубийством, чтобы не компрометировать свое имя (так поступили, например, с «лисом пустыни» фельдмаршалом Э. Роммелем).
Как отмечает Д. Глэнтц, в ходе войны произошла трансформация. Вермахт превратился, в конце концов, в образование, сходное с Красной Армией образца 1941 г., в то время как последняя стала по своей сущности ударной силой блицкрига — доктрины, реализованной и развитой на практике советской теорией глубокой операции. Советские генералы и офицеры получили в 1944 г. возможность в полной мере проявить индивидуальную инициативу и развить свой полководческий талант.
Ценным в этой связи представляется мнение о Красной Армии самих немецких генералов, взятых в плен в Белоруссии в июле — августе 1944 г. Их показания во многом объясняют причины разгрома группы армий «Центр».
Генерал пехоты Фелькерс, бывший командир 27-го армейского корпуса:
«16.07.1944 г…Поражения последних лет — следствие плохого военного руководства. По моему мнению, было ошибкой, что группы армий и армии не могли действовать самостоятельно, исходя из обстановки на месте. Все решения верховного командования поступали слишком поздно, события их обгоняли…»
Генерал-лейтенант барон фон Лютцов, бывший командир 35-го армейского корпуса:
«15.07.1944 г…Наступательная мощь Красной Армии возросла потому, что она научилась лучше скрывать свои подготовительные мероприятия, концентрировать в больших масштабах свои войска на направлениях главного удара, взаимодействуя двумя-тремя наступающими клиньями, наносить удары далеко вглубь; а также потому, что большое участие в наступлении принимает американская военная техника… Уничтожающий ураганный огонь артиллерии и минометов достиг высокой плотности… Русская пехота сделала своей большой специальностью наблюдение; практикует операции разведотрядов, засады, выслеживание и поимку «языков» и имеет много достижений в этой области…
Высшие русские командиры за последний год успешно провели ряд больших операций. В этом сказывается рост их опыта в вождении войск…»
Генерал-лейтенант Фриц Франек, бывший командир 73-й пехотной дивизии:
«15.08.1944 г…Русское командование я могу оценивать не столько по своему опыту, сколько по тем результатам, которых оно достигло. Я думаю, что оно ведет войну по большому, хорошо продуманному плану. Сначала оно использовало свою громадную территорию, и, принеся большие жертвы, системой подвижной обороны оно измотало германские силы, действуя также и в тылу вермахта. Далее оно планомерно активизировало действия своих мощных сил до тех пор, пока не стало возможным перейти в наступление. Оно вводит в бой войска сконцентрированно, на особо важных направлениях и таким образом достигает крупных успехов…»
К концу 1944 г. оборона вермахта как на Восточном, так и на Западном фронте была не просто ослаблена, но и до основания разрушена. В странах антигитлеровской коалиции теперь практически уже никто не сомневался, что следующий, 1945 год станет последним в борьбе союзных армий с гитлеровским вермахтом. Фашистская Германия неумолимо катилась к своей гибели.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.