Между трех огней

Между трех огней

Иван IV (Грозный) занялся Кавказом более основательно, женился на черкесской княжне Марии и заложил на реке Терек крепость. Здесь несли службу 500 стрельцов, к которым прибилось множество беглых крестьян, и бойко шла приграничная торговля.

Став одной ногой в южных пределах, Россия собиралась с силами, чтобы пойти дальше.

На Дону и Тереке росли казачьи общины. «А по Терке реке и по иным речкам живут вольные многие казаки»,— сообщает летопись.

Привыкшие к вольности, казаки доставляли московским правителям немало хлопот. Но в конце концов, после восстаний и бунтов, казачий край сделался приграничной провинцией государства. А создание новых казачьих войск и поселение их на военных линиях, постепенно продвигавшихся вглубь Кавказа, стали одним из инструментов царской политики на Кавказе.

Кавказские владетели, погрязшие в междоусобицах, били челом в Москве, ища защиты и покровительства. Первым пронял царя Федора Иоанновича грузинский царь Александр, жалуясь на набеги горцев, хотя и сам был не чужд подобным затеям.

Весной 1594 года войско во главе с боярином А. Хворостининым захватило Тарки — резиденцию крупного дагестанского владетеля шамхала Тарковского на берегу Каспия. Но восставшие горцы отогнали воеводу за Терек. Та же участь постигла и воеводу И. Бутурлина, которого послал Борис Годунов.

После этого на Кавказе с новой силой разгорелось соперничество Персии и Турции, которое не утихало более трех веков. Войны сопровождались крайними жестокостями, свирепыми казнями непокорных, массовыми угонами в неволю и грабежами.

Набиравшее мощь Русское государство все чаще вспоминало о Кавказских горах, за которыми изнемогали под иноземным игом единоверные Грузия и Армения.

Вмешаться в спор за Кавказ решил Петр I. Прорубив окно в Европу, он решил распахнуть и ворота в Азию. Это были знаменитые Железные ворота древнего Дербента.

Дагестан и Дербент описал в своем дневнике тверской купец Афанасий Никитин, присоединившийся в 1466 году к посольству, отправлявшемуся в Шемаху. Позже, по пути в Персию, навестил Дербент и Стенька Разин. Но если атаман ходил «за зипунами», за поживой, то Петр шел за новыми землями. Он решил продвинуть свои границы далеко на юг и овладеть Каспием, который считал «морем без хозяина».

К тому времени Персия была ослаблена противоборством с Османской империей, вторжениями афганцев и частыми восстаниями в Северном Азербайджане и Дагестане. Объединенные силы повстанцев действовали успешно и даже взяли Шемаху. При этом пострадали и русские купцы, лишившиеся своих товаров. Это и стало формальным поводом для похода Петра на Кавказ. Просьбы руководителей повстанцев принять их в российское подданство не возымели действия. Тогда они обратились за покровительством к Высокой Порте, которая ответила на это весьма благосклонно и начала военную подготовку к своему утверждению на Кавказе.

Но Петр решил опередить турок. Летом 1722 года император отправился в Каспийский (Персидский) поход. Его войско насчитывало около 100 тысяч человек. Флот под командованием адмирала Апраксина состоял из трехсот кораблей.

В Дагестане Петра встречали по-разному. Одни вступали в сражения и подвергались уничтожению вместе со своими селами. Другие, напротив, принимали русского императора с почетом. Шамхал Тарковский, понимая бессмысленность сопротивления и в надежде на обретение сильного союзника, одарил Петра подарками, за что и сам был осыпан почестями. Это, однако, не помешало ему обратить свое войско против императора, когда шамхал оказался ущемлен территориальным переделом, учиненным Петром. Кончилась эта затея печально для шамхала — поражением и ссылкой на Кольский полуостров. Тогда же Петр заложил «Стан Петра», ставший позже городом Порт-Петровском (ныне — Махачкала), и первую русскую крепость на реке Сулак — «Святой крест».

23 августа Петр уже стоял у Дербента. Шахский правитель города бежал, а жители вышли к царю с серебряными ключами от крепостных ворот.

Осенние штормы разбили часть флотилии, а болезни и недостаток провианта вынудили Петра вернуться в столицу. Оставшийся командовать Михаил Матюшкин взял Баку и двинулся дальше.

В 1723 году Персия вынуждена была подписать Петербургский договор, по которому Россия получила весь западный берег Каспия, включая некоторые иранские провинции.

Петр умер, не успев как следует распорядиться судьбой созданного им великого государства. Тогда-то в странах-соперницах России и начали поговаривать о «Завещании Петра», по которому якобы империя должна была стать главной мировой державой и выйти к теплым морям, в которых солдаты «омоют свои сапоги».

Но в 1735 году, готовясь к новой войне с Турцией, императрица Анна Иоанновна отвела все войска за Терек, ставший по Гянджинскому договору официальной границей России и Персии. На этом рубеже была основана крепость Кизляр. В свою очередь Персия обещала России содействие в войне с Турцией.

В образовавшуюся «брешь» тут же ринулся новый властитель Персии Надир-шах. Сумевший освободить Персию от афганцев и турок, а затем покоривший Индию, шах имел далеко идущие планы, и покорение Кавказа было лишь их частью.

Горцы ожидали помощи от России, которая была теперь их естественным союзником, хотя и состояла в договорных отношениях с Персией. Но, кроме усиления гарнизона в пограничном Кизляре и моральной поддержки горцев, ничего сделано не было. Финал борьбы дагестанцев с Надир-шахом пришелся на смутную пору, когда только что закончилась война России с Турцией, началась война с Швецией, а на российский престол был возведен малолетний Иоанн VI Антонович при полновластном регентстве Э. Бирона. Противники всевластного Бирона и немецкого влияния вообще решили возвести на трон дочь Петра I Елизавету. В развернувшейся борьбе соперничающим партиям было не до горцев.

В такой ситуации Надир-шах надеялся легко расправиться с горцами. Он был так уверен в себе, что даже послал юному царю в Петербург 14 слонов с дарами, среди которых были сокровища, захваченные в Индии, во дворцах Великого Могола.

Свирепые воины шаха громили села и топтали конями младенцев. Но на пути «грозы вселенной» встали дагестанцы, которые всегда объединялись в тяжелые для родины времена.

Дагестанцы нанесли «грозе вселенной» сокрушительное поражение. Надир-шах едва унес ноги, бросив корону, казну и даже свой гарем.

В аварском сказании о разгроме Надир-шаха говорится:

Запомните, пришельцы, навсегда,

Из вас немногие в той битве уцелели.

Придете снова — уничтожим всех!

Звезда Надира закатилась, и он был убит в результате заговора. С тех пор в Персии есть поговорка: «Если шах сошел с ума, пусть идет на Дагестан».

Победа горцев вызвала в российской столице неописуемую радость. Лучшего подарка новой императрице Елизавете, взошедшей на российский престол после дворцового переворота, трудно было представить.

Но Елизавета Кавказом почти не занималась, ограничившись постройкой Азово-Моздокской линии и налаживанием отношений с горскими князьями и обществами. Зато при ней началось активное продвижение в Сибирь и вообще на Восток.

Императрица Екатерина II избрала новую тактику проникновения на Кавказ, стараясь всеми способами привлечь к себе кавказских владетелей. Предвидя, что в будущем Россия станет державой многих народов, мудрая правительница издала в 1773 году Указ «О терпимости всех вероисповеданий». «Преосвященные ж архиереи, так как и светские команды,— говорилось в Указе,— должны прилагать, в силу государственных законов, старание, чтоб от того между подданными Ее Императорского Величества не могло быть никакого разногласия, а паче б между ими любовь, тишина и согласие царствовало».

Поступив в российское подданство, многие из кавказских владетелей почувствовали себя сильнее. Но вместо утверждения «любви и согласия» стали покушаться на земли свободных горских общин. Их наглые притязания, а также изъятие земель для новых крепостей и чиновничьи бесчинства сделали положение горцев невыносимым.