«Нет у нас такого закона»

«Нет у нас такого закона»

Жизнь в доме Шамиля шла своим чередом. Семейство вполне освоилось на новом месте, и Руновскому предоставилась возможность поближе познакомиться с характером горцев. Понемногу проникали в дом и новые веяния, привычные для калужских обывателей. Но когда Руновский пытался ускорить внедрение в быт горцев чего-то нового, которое считал для них весьма полезным, он постоянно натыкался на непреодолимые барьеры, состоявшие из прочных убеждений, что «у них нет такого закона» или что «в их книгах так не написано». Вместе с тем пристав обнаруживал, что многое в обычаях горцев, прежде казавшееся ему странным, имело под собой разумные основания.

Выяснялось много интересного. Табак или вино, например, были запрещены горцам как греховные, но эти запрещения уберегали бедные семьи и от разорения, к которому вели слабости глав семейств.

Слишком открытые наряды женщин, по мнению горцев, не столько обличали в них порочность, сколько вредили общественной нравственности, подвергая опасным соблазнам добропорядочных мужчин. Хаджиява не переставал мучить и другой вопрос: зачем у дам такие большие кринолины, если не хватает ткани закрыть плечи и глубокие декольте? Шамиль выражал свое недоумение более деликатно, спрашивая: не холодно ли дамам в таком наряде?

Вставание при появлении дам и всеобщее целование у них ручек для горцев было делом и вовсе непостижимым. В горах все было наоборот: это женщины вставали при появлении своих защитников-мужчин, а руку можно было целовать только у имама или больших ученых в знак глубокого почтения.

Впрочем, над странностями этикета горцы еще готовы были размышлять, но отношение к явным преступникам приводило их в изумление. Однажды собачка истопника спугнула своим лаем конокрадов, которые проломили стену в конюшне и собирались увести прекрасных коней, подаренных царем Шамилю. Тогда горцы как следует вооружились и устроили в саду засаду, собираясь встретить воров пулями. Когда же Руновский объяснил, что убивать воров, даже застигнутых на месте преступления, нельзя, а надо изловить их и представить к властям для суда и следствия, горцы только разочарованно присвистнули. «Наш закон лучше»,— убеждали они Руновского.