На родине

На родине

Знаменитый заложник вернулся в горы навсегда. И теперь для него начиналась иная жизнь, в которой не было места взглядам, привычкам и чувствам поручика уланского полка.

Джамалуддину оставили только его походный багаж, включавший множество русских и французских книг, географические атласы, бумагу, карандаши, краски и даже чертежную готовальню. Карандаши и готовальня очень пригодились, когда Джамалуддин решил построить себе дом по русскому образцу. По его проекту Идрис (Андрей) и беглые русские солдаты построили дом с большими застекленными окнами, печами и дверьми с бронзовыми ручками. Причем все, что недоставало, было прислано тем же бароном Николаи из Хасавюрта.

Джамалуддин заново открывал для себя родину и родную семью. За 15 лет многое изменилось. Другим стал и его отец, превратившийся в грозного повелителя гор, слава о котором облетела весь мир. Многие царские генералы, громившие Наполеона и других знаменитых полководцев, потерпели фиаско, встретившись с простым горцем Шамилем.

Джамалуддин хотел понять, откуда у его маленького народа берутся силы, чтобы противостоять великому северному колоссу. Он-то хорошо знал, как велика Россия и как неисчислимы ее войска, державшие в страхе всю Европу.

Джамалуддин отправился в путешествие по Имамату. Он посещал аулы и крепости, беседовал с наибами и простыми горцами.

Горцы воспринимали его по-разному. Одни подозревали, что Джамалуддина отравили каким-то особым ядом, который постепенно приведет его к гибели. Другие живо интересовались жизнью в России и удивлялись познаниям Джамалуддина в разных науках, особенно после того, как он с точностью до минуты предсказал лунное затмение (это было указано в астрономическом календаре, который привез с собой Джамалуддин). Третьи просто сторонились его, как чужого.

В донесении, полученном от командующего войсками в Прикаспийском крае генерала Г. Орбелиани и затем представленном императору, говорилось:

«Что касается до сына Шамиля, Джемал-Эддина, то, по сведениям, получаемым из Дарго, этот молодой человек не может свыкнуться ни с новым образом жизни, ни с понятиями, для него чуждыми, людей, его окружающих, и язык которых он едва начинает понимать… Его окружают муллы и ученые люди, которые посвящают его Алкорану и изучению арабского и аварского языков. Шамиль недоволен его отвращением от образа жизни, усвоенного в горах, и тем, что он отказывается от хищнических набегов, начальство над которыми ему неоднократно предлагал, но тем не менее оказывает ему отеческую нежность…

Несмотря на строгие правила шариата, Шамиль позволяет сыну получать и читать русские журналы, пересылаемые в Дарго бароном Николаи».

Шамиль видел, как непросто возвращался его сын в лоно родных гор, но надеялся, что со временем все станет на свои места. Чтобы ближе привязать Джамалуддина к дому, Шамиль женил его на дочери знаменитого чеченского наиба Талгика. Джамалуддину также поручено было заниматься административными делами и инспектировать вооружение, в чем его образование и военный опыт, полученные в России, могли быть весьма полезны.

Своими сравнениями и выводами о жизни в горах и в России Джамалуддин делился с отцом. Он старался склонить Шамиля к миру, тем более что для этого настал самый подходящий момент.