Барятинский торжествует

Барятинский торжествует

26 августа 1859 года исполнилось ровно три года, как князь Барятинский был назначен наместником и главнокомандующим на Кавказе. Добившись того, чего не сумели сделать все его предшественники почти за полвека, Барятинский мог позволить себе быть милосердным.

Позаботился Барятинский и о том, чтобы запечатлеть выдающееся историческое событие в живописи. Для этого в свите наместника был привезен из Тифлиса немецкий художник Теодор Горшельт. Впрочем, из родного Мюнхена на Кавказ 30-летний художник явился по собственному желанию, влекомый романтическими преданиями о кавказских героях. Множество его работ посвящено было Кавказу, он изображал природу, типы горцев и солдат, батальные сцены, написал «Штурм аула Ведено», но заветная мечта исполнилась только теперь. Барятинский заказал ему огромное полотно «Пленение Шамиля». Горшельт сделал необходимые наброски, и через несколько лет картина была закончена. Это замечательное произведение, психологически достоверно и уважительно представлявшее участников события, вызвало небывалый интерес в Европе. Среди полусотни изображенных на полотне фигур художник поместил и себя, причем Горшельт — единственный, кто смотрит в другую сторону, будто не хочет видеть происходящего. Особое отношение к событию проявилось и в образе адъютанта графа Д. Милютина князя Н. Гагарина, снявшего от волнения фуражку. Полотно это выставлялось в разных странах, а затем стало украшением богатой кавказской коллекции Барятинского в его усадьбе в Марьине.

После переговоров с Шамилем Барятинский отбыл в главный лагерь на Кегерских высотах. По пути наместник осыпал золотом войска, проходившие перед ним церемониальным маршем. Для этого он употребил все 10 тысяч рублей, которые были обещаны тому, кто возьмет Шамиля.

Не чуждый артистизма, Барятинский представил, какой вид могут принять в будущем эти события. «Я вообразил себе,— делился он с Милютиным,— как со временем, лет чрез 50, чрез 100, будет представляться, что произошло сегодня; какой это богатый сюжет для исторического романа, для драмы, даже для оперы! Нас всех выведут на сцену, в блестящих костюмах; я буду, конечно, главным героем пьесы,— первый тенор, в латах, в золотой каске с красным плюмажем; вы будете моим наперсником, вторым тенором; Шамиль — basso profondo; позади его неотлучно три верных мюрида — баритоны, а Юнус… это будет buffo cantante… и так далее».

Прибыв в Ставку, Барятинский долго сидел на краю скалы, обозревая открывавшуюся отсюда панораму. Наместник теперь думал о будущем Кавказа. Он хотел устроить новое правление так, чтобы оно не противоречило традициям горцев и избавило бы в будущем от повторения столь трагических событий, как эта война.

В тот же день, 26 августа, Барятинский издал приказ: «Шамиль взят — поздравляю Кавказскую армию!»

В честь этого события было отчеканено около 150 тысяч серебряных медалей с надписью «За покорение Чечни и Дагестана в 1857, 1858 и 1859».