Наследник имама

Наследник имама

После потери Салта Шамиль распустил войска и вернулся в Ведено. В Имамате начались брожения. Одни продолжали считать Шамиля непобедимым, помня победу в Гергебиле, другие намекали, что имам стареет и уже не тот, что прежде, имея в виду сражение в Салта.

Шамиля уже не радовали ни прекрасные жены, ни преданные дети. Он был погружен в размышления над тем, как остановить продвижение царских войск в горы и отбросить их назад. В смелых планах имам никогда не испытывал недостатка. И Государственному совету было из чего выбирать. Но прежде необходимо было восстановить единство в самом Имамате. Главным оставался вопрос об упрочении имамской власти. На этот раз Шамиль посчитал возможным решить дело посредством референдума.

В январе 1848 года Шамиль созвал в Ведено известных наибов, народных старшин и духовных руководителей. Имам объявил собравшимся, что становится стар и готов отказаться от звания имама, если не найдет в своих сподвижниках большего усердия, настоящей помощи и полной преданности делу защиты родины.

Пораженные необычайным поворотом дела, участники собрания принялись горячо убеждать Шамиля, что без него общее дело неминуемо погибнет, что в горах нет человека, более достойного носить звание имама и что распространяемые среди горцев слухи — не что иное, как происки агентов Воронцова.

Убеждая Шамиля не оставлять народ без вождя, собравшиеся постановили считать имамскую власть наследственной и в случае гибели Шамиля признать имамом его сына Гази-Магомеда, человека твердой веры и необычайной отваги. Шамиль резко возражал против наследственности имамства, считая, что имам обязательно должен избираться. Но на период неоконченной войны согласился считать сына наследником, хотя бы для того, чтобы утвердить в народе неколебимость Имамата и убежденность в продолжении сопротивления при любом повороте судьбы.

Хаджи-Мурад, считавшийся одним из главных претендентов на имамское звание, неожиданно поддержал Шамиля, заявив, что тот вовсе не так стар, чтобы отказываться от звания имама. И что сан этот должен принадлежать Шамилю, пока он жив. А что касается наследника, то Гази-Магомеду при необходимости нетрудно будет самому добиться звания имама.

Было понятно, что если звание имама перешло бы к наследнику при жизни Шамиля, то оспаривать его никто бы не посмел. В случае же избрания нового имама могли возникнуть самые неожиданные коллизии, которые сам Хаджи-Мурад обрисовал ближайшим друзьям так: «Имамом будет тот, у кого сабля острее!»

Когда об этом сообщили Шамилю, он сказал своим сподвижникам: «Братья мои, никогда никому не завидуйте и не будьте высокомерны, чтобы не злорадствовали над вами враги и не думали о вас плохо друзья».

Подтвердив свою власть, Шамиль обратился к государственным делам. Не сомневаясь, что Воронцов вернется к Гергебилю, он велел наибам готовиться к новым боям будущей весной, а до той поры послал Хаджи-Мурада восстанавливать разрушенные укрепления.