в) Прагматики

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

в) Прагматики

Наконец, есть еще одна группа инженеров, которые переломную веху не отмечают и не рассказывают о своей жизни ни как о явном поступательном движении, ни как о столь же явном движении под уклон. В отличие от Иваненко и Ваньят, они не относили себя со всей определенностью к представителям буржуазных слоев, но и не стремились, подобно Яковлеву или Гайлиту, выглядеть частью рабочего класса. Если в воспоминаниях тех, с кем мы знакомились до сих пор, события развиваются всегда в двух плоскостях, политической и личной, то в данных повествованиях более высокий уровень в качестве мерила и отправной точки отсутствует. Эти люди демонстрируют равнодушие к политической ситуации; для них имеет значение только собственное положение в тот или иной момент. Соответственно оценка большевиков у них меняется в зависимости от удовлетворенности собственной жизнью. Их можно назвать «прагматиками» или, с некоторым негативным оттенком, «попутчиками».

Подобную позицию, свободную от политических принципов или классовой идеологии, можно обнаружить в воспоминаниях Константина Дмитриевича Лаврененко (р. 1908). Они со старшим братом выросли в деревне под Киевом. Отец их учительствовал в сельской школе, мать заботилась о детях и хозяйстве. Детство у Лаврененко было счастливое, он ходил в школу, любил математику и физику и с восторгом читал Пушкина и Гоголя. Летом удил рыбу на реке, а позже подрабатывал слесарем на торфоразработках{438}. Лаврененко описывает беззаботное, беспечальное детство, не превращая, однако, это в аргумент и не причисляя себя к определенной группе. Он рассматривает каждое из событий в отдельности, вместо того чтобы выстраивать их в прямую линию своей жизни.

Герман Васильевич Розанов (р. 1915) также решительно воздерживается от политического самоопределения. Он — сын учившегося в Казанском университете саратовского юриста, чью только что начатую административную карьеру внезапно прервала революция. Но родители Розанова сумели как-то устроиться, и это для него главное. Мать закончила педагогический институт и нашла место делопроизводителя. Все негативное и угрожающее, пережитое Розановым, не вызвало в нем принципиально отрицательного отношения к большевикам{439}.

Наконец, Даниил Исаакович Малиованов (р. 1911) однозначно вспоминает 1930-е гг. с наслаждением, так как они принесли ему определенное благосостояние и личное счастье. Он не боролся за то, чтобы получить образование или преодолеть наследие царского прошлого, как дети рабочих, а ставил себе вполне конкретную задачу обеспечения собственного материального блага. Он положительно относился к советскому государству и партии, поскольку мог с их помощью добиваться своих целей. Малиованов родился в 1911 г. на Украине, в Елизаветграде (позднее Кировоград), с 1925 г. жил с родителями в центре Донбасса в Юзовке (впоследствии Сталино, с 1961 г. Донецк), отец работал бухгалтером, мать занималась домашним хозяйством{440}.

Эти трое не сообщают, как у них в родительском доме относились к советской власти. Богдан, Федосеев, Ваньят и Иваненко считали себя «аполитичными», так как не жаждали иметь дело с политикой и не хотели, чтобы их втягивали в нее большевики, но в действительности представляли определенное политическое мнение. Лаврененко, Малиованов и Розанов были «аполитичны» в том смысле, что не выработали на основе собственных идеалов принципиального мнения относительно большевиков. Они довольствовались оценкой ситуации, в которой находились в каждый конкретный момент. Федосеев изображает своего отца «прагматиком» по его действиям, эти же люди были прагматиками во всех отношениях.

Дети старой интеллигенции и буржуазии провели детство в условиях относительного благосостояния и безопасности. Родительский дом выполнял для них функцию кормильца, защитника и образовав тельного учреждения. Этот базовый опыт сказывался на их последующем существовании и принципиально отличался от опыта, накопленного выходцами из рабочего класса. Последние не обрели в годы детства фундамента, на котором могли успешно строить дальнейшую жизнь, первые же получили все необходимые предпосылки. Соответственно Федосеев и Богдан сравнивали свою жизнь в советское время с воспоминаниями о царском времени и оценивали ее отрицательно. Большую роль играло и мировоззрение, прививавшееся будущим инженерам в родительском доме. В случае Федосеева и Богдан это была четкая позиция неприятия новой власти. Ваньят и Иваненко, напротив, видели, что их отцы охотно сотрудничают с большевиками. В детстве, да и позже, все они приобретали опыт, очень сходный в структурном отношении, но одни рано или поздно приходили к выводу, что должны покинуть страну, тогда как другие полностью так и не порвали с Советским Союзом. А такие инженеры, как Розанов, Малиованов и Лаврененко, не переняли от родителей определенного отношения к советской власти, и позже у них не сформировалось о ней принципиального мнения, независимого от конкретных событий. Их позиция всегда была связана с текущей политикой.

Хотя в описаниях «прагматиков» революция не выглядит судьбоносным для них событием, общее для всех инженеров, будь то выходцы из рабочего класса или из интеллигенции, заключается в том, что они воспринимали 1917 или 1928 г. как веху, отделявшую «светлую» эпоху в их жизни от «темной».