ПОБЕДОНОСНОЕ ШЕСТВИЕ ВОЙСК В ПОЛЬШЕ

ПОБЕДОНОСНОЕ ШЕСТВИЕ ВОЙСК В ПОЛЬШЕ

Когда 1 сентября 1939 года наконец разразилась война, немецкие части занимали весьма выгодные позиции. С северо-востока, т. е. из Восточной Пруссии, 3-я армия под командованием Георга Кюхлера приготовилась двигаться на юг, чтобы подойти в Варшаве с востока и затем соединиться с 4-й армией генерала Клюге, которая должна была вторгнуться в Польшу с северо-запада. На юго-западе стояла 14-я армия генерала Листа, которой предстояло двигаться по направлению к Висле, чтобы отрезать полякам путь к наступлению. С запада 10-я армия генерала фон Рейхенау наступала на восток полукольцом, чтобы отрезать от Варшавы большую часть польских сил. Фланги 10-й армии должна была прикрыть 8-я армия под командованием генерала Йоханнесса Бласковица.

Как только дивизия Кемпфа двинулась вперед из Ниденбурга в Восточной Пруссии по направлению к польским оборонительным укреплениям у Млавы, СС-Штандарт «Дойчланд» было поручено прорвать линию обороны неприятеля. Возглавляемый штандартенфюрером СС Штейнером полк при поддержке бронетанковых сил предпринял решительную лобовую атаку. Однако эсэсовские военачальники недооценили эффективность польских противотанковых заграждений, в результате чего немецкие силы остановились перед позициями поляков, превратившись в отличную мишень для неприятельской артиллерии. В дополнение ко всем бедам, обещанные люфтваффе пикирующие бомбардировщики так и не появились. Тем не менее солдаты СС без какой бы то ни было поддержки продолжали наступать и тогда, когда был отдан сигнал к отступлению. Полк находился в этот момент всего в ста метрах от польских бункеров.

На следующий день части СС были в срочном порядке переброшены к Хорцеле, где немцам удалось прорвать линию польской обороны. Там они присоединились к быстрому наступлению на Розан, что на реке Нарев, пока, наконец, не наткнулись на ожесточенное сопротивление и контратаки польской кавалерии. Правда, не имея поддержки с воздуха и под численным превосходством противника, поляки могли разве что оттянуть неизбежный момент поражения, и части СС вскоре снова перешли в наступление, переправились через Буг, а вскоре получили новый приказ- перехватить польские части, отступающие по направлению к Варшаве.

Последние, хотя и были плохо вооружены, однако не утратили боевого духа, и прежде чем сопротивление поляков было окончательно сломлено, а Варшава попала в кольцо немецких армий, польские солдаты стойко сражались до самого конца.

Затем боевые группы из состава полка «Дойчланд» приняли участие в штурме основных оборонительных укреплений поляков у Модлина и Закрожима, к северо-западу от Варшавы. Штейнер повел своих бойцов в атаку и взял Закрожим в течение полутора часов, а еще чуть позже пала и вся оборона неприятеля.

Как только 4-я армия подошла с севера, а 10-я нанесла удар из центра, значительная часть польских сил оказалась загнанной в котел у Познани.

Вместо того, чтобы попытаться отойти на восток и вырваться из немецких тисков, поляки повели атаку на юг, где столкнулись с частями 8-й немецкой армии, защищавшей с севера фланги 10-й армии. И хотя на какое-то время немецкие части оказались застигнуты врасплох, вскоре им удалось восстановить боевой порядок и они закончили успешное окружение польских формирований. После этого «Лейбштандарт» получил приказ отойти к западу и присоединиться к частям, принимавшим участие в окружении поляков у реки Бзура.

В отличие от полков «Дойчланд» и «Лейбштан-дарт», СС-Штандарту «Германия» пришлось выполнять различные вспомогательные операции. Поначалу полк принимал участие в захвате индустриальных районов Верхней Силезии, после чего из его состава вывели роту бронетехники, чтобы присоединить к 5-й танковой дивизии, а через четыре дня придали каждому корпусу по усиленному моторизованному батальону. После этого то, что осталось от полка, ввели в состав 22-го армейского корпуса. По прибытии туда полк получил задание прикрывать фланги 2-й танковой и 4-й легкой пехотной дивизий.

13 сентября 15-я рота под командованием гаупт-штурмфюрера СС Йохана Муленкампа неожиданно атаковала отступающий польский батальон, захватив в плен более 50 человек. Однако вскоре после этого она сама подверглась атаке со стороны численно превосходящих ее польских сил, отступавших к Варшаве, и была вынуждена отступить, неся значительные человеческие потери.

Спустя 4 дня полк прикрепили к 17-му корпусу для прикрытия флангов — эту роль он и выполнял до самого конца кампании. После капитуляции Польши эсэсовские части, распыленные по разным армиям, снова воссоединились и были переброшены под Прагу.

В целом части СС во время Польской кампании играли второстепенную роль, несмотря на то, что, например, «Лейбштандарт» продемонстрировал эффективность моторизованных пехотных частей, когда его то и дело перебрасывали с одного участка фронта на другой. Впоследствии целые эсэсовские дивизии будут задействованы точно таким же образом на Восточном фронте, получив прозвище «пожарных команд» — их то и дело перебрасывали из одного сектора в другой. Кроме того, отдельные эсэсовские формирования продемонстрировали завидную доблесть — во время Русской кампании это станет массовым явлением.

Однако Верховное армейское командование отнеслось к успехам СС довольно-таки скептически, беспрестанно подчеркивая негативные стороны их действий — в частности, тяжелые потери личного состава эсэсовских частей. Как уже не раз говорилось выше, Вермахт пытался списать эти промахи на бездарное командование со стороны младшего офицерского состава плюс безрассудное поведение во время боя. Гиммлера эти обвинения привели в ярость, и он тотчас грудью встал на защиту СС, заявляя вновь и вновь, что армейское командование нарочно посылало эсэсовские части на выполнение самых трудных и опасных заданий. Гиммлер также жаловался, что на боеспособности эсэсовских частей отрицательным образом сказалось их распыление по различным армейским формированиям.

Как зловещее предзнаменование того, что будет твориться в будущем, имели место отдельные случаи, когда от рук эсэсовцев страдало мирное население, в особенности евреи. Гиммлер ответил категорическим отказом на требование отдать виновных под военный трибунал, подчеркивая, что только эсэсовский суд наделен компетенцией судить солдат СС. Стоит ли говорить, что преступники отделались лишь легким испугом, вынесенные им приговоры отличались особой мягкостью. Армия, со своей стороны, пусть на короткое время, но все-таки добилась того, что ни Гестапо, ни СД, ни полиция безопасности не имели права возбуждать дел против служащих Вермахта — судить военных могли лишь только военные суды.

Не следует, однако, полагать, будто все эти инциденты являлись частью официально проводимой в то время политики СС. Нет, то были разрозненные случаи, своего рода следствие политической и националистической пропаганды, той промывки мозгов, которой подвергался каждый эсэсовский солдат. (К слову сказать, солдаты вермахта тоже были не без греха, запятнав себя кровью мирных жителей.)