«РУССКИЙ СВЕТ»
«РУССКИЙ СВЕТ»
(Из дневника)
Итак, Гардер возник в нашей жизни в самый трудный момент начинающегося разочарования в масонстве. В момент, когда наши идеалы «всемирного братства» зашатались под ударами небратского французского жлобства. Обаяние личности Гардера было так неотразимо, речь ослепительна, логика несокрушима, а главное – его романтическая преданность идеалам масонства так заразительна, – что мы были повержены, очарованы, снова подзаряжены для… крутого поворота!
Михаил Васильевич в течение получаса растолковал нам, что все наше отчаяние от ошибки! Русское, мол, масонство всегда было религиозным, проникнутым духом Православия. Это было истинное, настоящее, регулярное масонство Древнего и Принятого Шотландского Устава! Там, действительно – идеалы братства, любовь, взаимопомощь, собственное личностное самосовершенствование… Цитаты из Новикова, рассказы про жизнь Гамалеи, Кутузова и декабристов, про Пушкина и Толстого, про Максимилиана Волошина… (21).
Я решила, что Гардера нам сам Господь послал по моим молитвам…
Ты был сбит с толку, растерян, смущен. Вроде бы, правда – на стороне Гардера. За ним – выход за пределы Франции, Всемирный Орден, истинные, а самое главное, русские традиции и идеалы. Наконец, авторитет самого Михаила Васильевича среди «вольных каменщиков» так высок, что совершенно очевидно – он-то и денег на развитие русского «братства» добудет и, вообще, все организует, пробьет все стены, во всем поможет… Но ведь перейти в другое «послушание», «регуляризироваться» – это значит бросить уже созданное, наработанное и начать все сначала, с нуля. «Востоковцы» расценят это как предательство, измену, не простят, будут мстить, озвереют…
Ты помнишь, как мы терзались, перечисляя, друг другу все «про» и «контра»… Гардер умел убеждать! Для меня его главные аргументы логически не были такими уж значимыми. Но его мистические прорицания! С горящими нездешним каким-то пламенем глазами, он вдруг заявил однажды, что видит, абсолютно реально видит, сверкающую над твоей головой масонскую звезду. Ты – последний хранитель «русского света»… И мы вспомнили про печать.
Старинная, хрустальная, а, может быть, просто стеклянная, эта штучка похожа на деревенский лафитничек: граненая, двенадцатиугольная, кажется, цельнолитая пирамидка с круглым плоским донышком. Донышко – миллиметров десять в диаметре. На нем – гравировка: изображение «Сияющей Дельты» (Всевидящее Око в треугольнике и лучи) и надпись «А.П. Д-въ». Такими печатями пришлепывали горячий сургуч, когда закрывали письма.
Вещицу эту милую и абсолютно бесполезную в наше время готовых, легко заклеиваемых языком конвертов, хранил среди прочего старого ненужного хлама твой отец. Ты, такой же старьевщик и Плюшкин, как папа, отыскал ее, роясь в этом хламе, и привез к нам в Москву еще тогда, когда мы с Жан-Пьером увлеченно рисовали друг другу масонские значки и символы…