Подземный ход
Подземный ход
В те времена как-то летом Н.Н. и его супруга оказались в подмосковном селе Авдотьино… Остатки барского имения. Старинные липовые аллеи. Полуразрушенный храм. Почему-то очень захотелось попасть внутрь. Что привлекло в этой мерзости запустения? Под кирпичными обломками, на полу, у алтаря, не видно было старинной могилы…
Мимо проходил какой-то старичок: ищете чего? И сам ответил: да, тут недавно подземный ход нашли. То ли типография, то ли библиотека какая спрятана. А кто говорит, – лаборатория. К ней этот ход и ведет. Барин здешний был особенный.
– Что же за барин?
– Николай Иванович Новиков… Слыхали про такого?
В памяти оживали обрывки школьных знаний: Новиков жил во времена Екатерины II. Просветитель, издатель. Выпускал каждую третью книгу в России… Прогрессивный деятель, подвергся гонениям царского режима.
– Хороший был барин, Царство ему Небесное, – интонация старичка была теплой. – Какие дома крестьянам отгрохал! Каменные, тепло как держат! До сих пор в них живем. При нем и виноград, и абрикосы, и миндаль росли. Нынче вот только эти липы остались. Да он и похоронен здесь, у алтаря церковного. А рядом друг его, Гамалея. Жил вместе с ним и лежит тут же.
Старичок подумал, понизил голос и добавил: барин тут и сейчас по ночам ходит…
Прошло несколько лет. 14 января 1992 года в Париже Н.Н. был посвящен в регулярное масонство. Ритуалу предшествовала речь «могучего державного лейтенанта великого командора» Великой национальной ложи Франции Михаила Васильевича Гардера. Оно было выдержано в романтических тонах, изукрашено именами знаменитых «каменщиков» и насыщено словами о гуманизме, просвещении, свободе. Называлось выступление «250 лет истории русского масонства». Что ж, скажем об истории и мы.
Возрождение смерти
В XI веке свершилось окончательно: Рим отпал от Церкви Христовой. Латиняне горохом посыпались с ее вершин, словно падшие ангелы. [2] А когда Дух отходит, то отходят и дарованные через Него чудеса. Вновь становится невидимым мир иной. Остается лишь воспоминание о нем. Как закрепить его в памяти? Установкой какого памятника? Для этого вызывается поврежденный первородным грехом рассудок.
Леонардо идет в анатомический театр – и насыщает плотский ум знаниями, изучает каждую жилочку мертвого тела. Атлетические фигуры «пророков» и «святых» наполняют католические храмы… Глядя на эти памятники былой вере, возрожденцы восхищаются… Кем и куда? Восхищаются и похищаются. У Христа.
Так было на Западе. Иначе – на Востоке. Православный монах Андрей постится, творит Иисусову молитву – и видит духовным взором незримое.
Православие пишет ангелов с первообраза, «Возрождение» – с трупа.
Иконопись открывает истину жизни вечной. Живопись – мнение поврежденного ума. Поэтому «похожесть» живописи – мертва. Наверное, картины в дорогих рамах будут украшать тронный зал антихриста…
Словно дым, вышедший из бездны, поползли по Европе какие-то тени. Они представлялись мудрецами древнего Израиля, занесенного песками Египта, лежащей в мраморных руинах античности. Прозрачность Истины Христовой затуманивалась тайной. Модными стали языческие «таинства». Воспроизвели они и Элевсинские мистерии. Все было так, как описывает масонская энциклопедия: «Считалось, что в полночь невидимые миры находятся близко к земной сфере и что души в этот час проскальзывают в материальное существование. По этой причине многие из элевсинских церемоний совершались ночью (…) Некоторые из тех спящих духов, которые не смогли разбудить свою высшую природу во время земной жизни и обитают в невидимых мирах, окруженные темнотой (…), временами соскальзывают на землю в этот час и принимают форму различных созданий».
Тени из Аида, казалось, обретали плоть и кровь. Возрождались грозные Зевсы и справедливые Астреи, златокудрые Аполлоны и вороватые Гермесы. Восставали из небытия – в красках, мраморе, а главное – в душах людей. В этом и была суть «Возрождения»… смерти. Декамерон и чума шагали по Европе рука об руку Численность ее населения конца XIV века восстановится лишь два столетия спустя. [3]
В Византию, на Русь сначала все эти прелести не проникли. Возродившиеся «боги» бежали от молитвенного безмолвия исихастов. Вирус ослабевал. Агрессивное ничтожество сворачивалось от колокольного звона, падало безсильным кристаллом.
На первых порах древние «небожители» на многое не претендовали. Ну, попозировать эстетическому чувству, застыв у фонтана… Геркулес с Нептуном не стеснялись демонстрировать свои каменные или бронзовые мышцы. Но постепенно «привидения» осмелели. Начали подсказывать «мудрецам» Возрождения такие перлы: «Христос вселился в Меркурия»… И вот уже на правах ближайших родственников античные «боги» влезли куда-то в середину Священной истории христиан. Запад не заметил под хитонами хвостов и копыт. А если и заметил, то принял за копытца добродушного пьяницы Пана.
Да, сверхприрода всякого непонимания проста – удаление от Бога. Поразит эта болезнь и Россию. Русский «просветитель» Н.И. Новиков в своем журнале «Покоящийся трудолюбец» воспоет таинства Цереры Элевсинской. И еще напишет: вначале были славны в добродетелях иудеи, но слишком увлеклись обрядами. Им последовали греки, из которых славнейший – Сократ. «Ему следовали Платон, Эпикур, Зенон и многие другие. Потом варварство и происходившее от оного предрассуждение истребляли время от времени сие божественное учение и одержали верх. Наконец, Бэкон и Гроций возобновили путь, по которому следовали Волфий, Николе, Паскаль…»
Так под пером Новикова эпоха христианства оказалась варварством. А плотские умствования рационалистов – «божественной наукой». Не слышал, видно, «просветитель», как Великим постом читается в церкви:
«Петр витийствует, и Платон умолче; учит Павел, Пифагор постыдеся…»
Только в XX веке неоязычество откровенно признает: «…плодами Ренессанса стали как гуманизм, так и атеизм, хотя в древности, как мы помним, аналогичные воззрения считали лишь философски утонченными вариантами той религии, которой слепо следует простой народ». [53].
Эх, мудрецы, мудрецы! Знал ли Новиков, что Сократа посещал демон, который назывался душой мудреца Золотого века?! Философ задавал ему вопросы и получал ответы. В итоге «Сократ извлек из него ту пользу, что, в конце концов, оставленный своим богом без помощи, был вынужден покончить со своей жизнью, приняв яд». А другие! «Диоген хвалился своей жизнью в бочке, а умер от переедания. Аристип вел себя распутно. Гераклит гордился знанием и мистифицировал происхождение своих произведений, а умер, обложенный навозом, веря, что так он вылечится. Эмпедокл поскакал в вулкан Этну, думая, что он бог, который вознесся. Конечно, он сгорел». [49].
«Мудрецы» Возрождения были им подстать. Парацельс писал, что великому искусству врачевания его учил явившийся ему Меркурий. Своего личного демона по имени Азот он держал в хрустальном яблоке, украшавшем рукоять его знаменитой шпаги. Знаменитый пантеист Джордано Бруно полагал, что для достижения высшего знания, делающего душу «божественной и героической» и позволяющего выйти за пределы сфер планет и звезд в мир Бога и ангелов, необходимо сотрудничество с благожелательными демонами. Он называл мага «мудрецом, умеющим действовать». Однако, никто из «благожелательных демонов» не сумел спасти его от костра инквизиции. «Пытливые натуры» зачитывались книгой «Асклепий», где воспевался человек, который бросает вызов стихиям, и знается с демонами, и смешивается с духами, и все преобразует, и лепит божественные лики. И бессмертные боги сходят с небес, и ревнуют к образам, которые придал им художник… [11-2].
