Асмодей, Астарот и другие
Асмодей, Астарот и другие
На одном из недавних всемирных масонских форумов было принято решение: усилить работу по реабилитации «вольных каменщиков» в глазах общественного мнения. [57] Постоянно содрогающийся от крайне неприятных скандалов Орден намерен погреться в лучах славы великих людей. Впрочем, это устремление известно уже давно.
«Народный герой, человек непревзойденной славы, генералиссимус Александр Васильевич Суворов – вот кто должен открыть собой ряд знаменитых русских деятелей-масонов», – читаем мы в книге Т.А. Бакуниной «Знаменитые русские масоны». В предисловии к ней, подписанном «В.К.» (за этой аббревиатурой легко угадывается – «вольный каменщик»), дается пояснение: «В дни, когда толки о масонстве приобрели неожиданную политическую окраску, русским полезно разбираться в них с некоторым запасом положительных знаний».
Эти дни наступили, видимо, в 1991 году, когда написанная в Париже книга, стараниями некоего А. Серкова впервые была издана в нашей стране. Итак, цитируем слова Т.А. Бакуниной о Суворове: «…находясь в Пруссии во время Семилетней войны и навещая в Кенигсберге своего отца, он был 27 января 1761 г. произведен в шотландские мастера в ложе «Zu den Drei Kronen» («К трем коронам»)… В списке ее членов, представленных 16 марта 1761 г. в ложу «Три глобуса» под № 6 значится «Oberieutnant Alexander von Suworow».
«…во всяком случае, – пишет автор, – эта открывшаяся новая черта в биографии Суворова не стоит ни в каком противоречии с общим обликом этого замечательного человека».
Итак, Т.А. Бакунина отождествила «обер-лейтенанта Александра фон Суворова» с будущим генералиссимусом. В масонскую ложу «К трем коронам» в Кенигсберге был принят и два месяца значился в ее списках «обер-лейтенант», то есть поручик русской армии.
В Париже в начале 1930-х годов, когда Бакунина писала свои очерки, находилось много эмигрантов, бывших офицеров, которые могли бы сообщить автору о том, что в январе 1761 года будущий генералиссимус был подполковником! Разница в чинах, как видим, значительная…
В 1809 г., плодовитый писатель и переводчик, последователь Н.И. Новикова, В.А. Левшин выпустил в свет книгу о Суворове. Он процитировал строки из письма «некоего иностранца, бывшего у Суворова 21 октября 1799 г. в Ландау». Только что закончился Швейцарский поход. Имя освободителя Италии – у всех на устах. Интриги союзников России – лондонского и венского кабинетов – не позволили русскому полководцу погасить пожар европейской войны решительным наступлением на Париж. Его армия была переброшена из Северной Италии в Швейцарию, где оказалась подставленной под удар превосходящих сил французов. Гений Суворова и мужество его войск спасли честь России и ее государя. Армия вырвалась из каменной западни. Совершив свой последний подвиг, Александр Васильевич беседует в собственной штаб-квартире в Ландау, с британскими офицерами, приглашенными к столу.
«Чрезвычайно остроумно рассуждал он о зле, которое причинили религии Вольтер, Руссо и Рейналь, – писал один из гостей. – Далее рассказал он о том, как один из адъютантов, который тут находился, упал пропасть и нимало не ушибся. «Знаете ли, – сказал он мне, – кто его вытащил оттуда? Черт, потому что он франкмасон»…» Откровенная насмешка над тайным обществом! А может быть, прозрачный намек на интриганов-политиков, благодаря которым его ария оказалась в западне, среди альпийских пропастей? Ценность этого свидетельства повышается, если учесть, что В.А. Левшин значится в Словаре» Т.А. Бакуниной, как видный масон…
Интересно, как в переписке со своим родственником Д.И. Хвостовым Суворов именует придворных интриганов. Асмодей Благочестивый – глава Военной коллегии, ловкий царедворец граф Н.И. Салтыков; Астарот Иван-Царевич – бывший начальник Суворова в первую турецкую войну недалекий граф П.И. Салтыков; Луцифер Мартинист-князь Н.В. Репнин. В этой мрачной иерархии главный бес – «Луцифер». Суворов называет его «мартинистом», прямо указывая на масонские занятия Репнина. «Но гугнивого Фагота (так Александр Васильевич именовал Репнина за его гнусавый тембр голоса) – тяжело остеречься по мартинитству».
Если бы Суворов был членом тайного общества, чего ему опасаться?! «Я ему зла не желаю, – подводит итоги Суворов. – Другом ему не буду, разве в Шведенберговом раю». Суворов знал сочинения шведского духовидца Эммануэля Сведенборга, видевшего «рай», в котором все души живут в любви и согласии. Только там он мог бы примириться с мартинистом Репниным. Но это крайний случай.
Обратим внимание на еще один документ, опубликованный более ста лет назад.
«Я, Николай Репнин, клянусь Всевышним Существом, что никогда не назову имени Ордена, которое мне будет сказано почтеннейшим братом Шредером, и никому не выдам, что он принял от меня прошение к предстоятелям сего Ордена о вступлении моем в оный, прежде чем я вступлю и получу особое позволение открыться братьям Ордена. Князь Николай Репнин. Генерал-аншеф Российской службы».
Это клятва перед вступлением в орден розенкрейцеров. Полный генерал русской армии клянется в обете молчания. Кому? Бывшему капитану прусской службы брату Г. Шредеру.
Суворов был хорошо осведомлен об истинных целях секретного процесса над московскими масонами. 1 июня 1792 года в своеобразном стиле он писал Д.И. Хвостову: «Новиков цельно естли у Соловков. Калкуну Шувалову быть у скворцов, а оратору Репнину у сов»… Процесс окончился два месяца назад. Вместо Соловков Новикова заключили в Шлиссельбург. Покойный масон граф П.А. Шувалов (за его франкоманию Суворов называет его калкуном – индейскими петухом) уже давно вкушает «прелести» сведенборгова рая, а вот другой видный масон Репнин, претендовавший на первые роли, должен слушать уханье сов в глуши Лифляндских лесов. Так можно расшифровать эту строчку Суворова.
Екатерина оценила суворовское противостояние «фракции Репнина». Вскоре Александр Васильевич получил под свое начало крупные военные силы на юге России. Через два года он с лихвой отплатил за доверие… Восстание в Польше вкупе с успехами революционных армий Франции грозили большими потрясениями в Европе. Если бы революционный режим в Польше, поддержанный якобинской Францией, получил время для своего укрепления, народы Европы еще до Наполеона могли бы оказаться под властью новой тирании.
После капитуляции Варшавы Суворов писал императрице: «Господь Бог предводит победныя Ваши войски: Славу их увенчал Его Архистратиг падением здешнего Луцифера».
Это неопубликованное письмо полководца не оставляет сомнений в том, над какими силами, по его мнению, была одержана победа… Нет, никак не убедителен вывод Бакуниной о соответствии масонства и «общего облика» Суворова.