СТРАСТНАЯ СЕДМИЦА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СТРАСТНАЯ СЕДМИЦА

(Из дневника)

На душе у нас кошки скребли. А что, если и, правда, нашу Великую ложу не признают? Катастрофа же! В опубликованном тогда интервью Великого секретаря Великой ложи Англии, которую и возглавляет Майкл Кентский, отмечалось, что эта материнская ложа имеет формальные соглашения со 116 Великими ложами в различных странах. Про русских было сказано, что «действуют они вроде бы по всем правилам фримасонства». Мы верим, надеемся… На что? Да на то, что за нами такая Держава! Россия-то ведь не Польша же, какая-нибудь! Куда они денутся, эти англичане! Признают, как миленькие! А у меня еще – вот парадокс-то! – вера, смешная сегодня, вера в то, что раз уж мы в Святую Землю поедем, у Гроба Господня помолимся, то нам Сам Бог поможет! Поможет, поможет…

Отказ мы получили дома уже, в феврале. Это было ударом. А паломничество все откладывалось. Мы стали спорить друг с другом, раздражаться, даже ссориться… Столько лет было прожито мирно, без разногласий, а тут! Но я уговаривала себя тем, что, может быть, это – нормально. Просто происходит то, чего я всю жизнь хотела: лидерство постепенно и закономерно переходит к тебе, а совсем уж бесконфликтным переход власти быть не может даже в семье. Я честно и добросовестно старалась научиться уступать, смиряться.

Весной к нам в гости приехали Питер и Пат. Это был тот самый старичок-англичанин, который консультировал нас по поводу «петишн», а потом хлопотал и болел за нас. Пат – его жена. Симпатичная, дружная и на удивление веселая пожилая чета несколько ободрила нас. Они абсолютно уверены были в том, что через год-полтора, когда Комитет по признанию соберется на свое следующее совещание, нас обязательно признают.

Питер даже намекал на то, что он – в прошлом шпион, много повидавший в жизни, хорошо знает консервативные правила своей неторопливой Англии. Он уверял нас, что так быстро дела не делаются, что идет, вероятно, какая-нибудь тонкая и тайная разведка, что нас попроверяют, поизучают внимательно, а потом не спеша и признают. Мы с тобой вяло качали головами, соглашались надеяться и ждать. А что еще оставалось делать?

Батюшка из Патриархии позвонил тогда, когда мы уже, кажется, и ждать-то перестали. Он был так рад за нас, так рад! Оказывается, мы – необычайные счастливцы: попадем в Святую Землю на Пасху! Он говорил еще о каком-то огне, но я понятия не имела, что это, а спросить постеснялась. И еще меня не обрадовала, а скорее насторожила информация о том, что мы с тобой в этой группе будем единственными мирянами, не имеющими никакого отношения к церкви. На Пасху, оказывается, попадают в основном священники, монахи, люди, работающие в храмах. Было как-то страшновато лететь в таком окружении… Как я буду курить?