Из выступления представителя обвинения от США Б.О. Брайсон
Из выступления представителя обвинения от США Б.О. Брайсон
Об индивидуальной ответственности подсудимого Шахта. Раздел о потере власти при гитлеровском режиме.
[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 10 и 11 января 1946 г.]
...Обратимся к последней части наших доказательств, а именно — к вопросу о потере Шахтом власти при гитлеровском режиме. В ноябре 1937 года Шахт ушел в отставку с поста министра экономики и генерального уполномоченного по вопросам военной экономики. В то время он принял пост министра без портфеля и оставался президентом Рейхсбанка. Наши доказательства покажут, что:
а) Эта смена постов была лишь столкновением интересов двух личностей, которые стремились к власти — Геринга и Шахта. В ходе этого столкновения победил Геринг, который ближе стоял к Гитлеру.
б) Их расхождения по политическим вопросам касались лишь методов вооружения.
в) Потеря Шахтом власти ни в коем случае не означает, что он не был готов способствовать вооруженной агрессии.
Между Герингом и Шахтом произошло столкновение по политическому вопросу, но оно касалось лишь методов, а не вопроса о желательности вести подготовку к войне. Шахт делал основной упор на внешнюю торговлю, как на необходимый источник материалов для перевооружения в течение переходного периода, пока Германия не готова нанести удар Геринг выступал за то, чтобы Германия сама обеспечивала себя всем необходимым. Гитлер поддерживал Геринга. Шахт, самолюбие которого было затронуто тем, что Геринг вмешался в сферу экономики, в конце концов ушел в отставку.
Ссылаюсь на документ ПС-1301, США-123. Это запись беседы Шахта с Томасом от 2 сентября 1936 года. Эта запись имеется на 21-й странице документа. Цитирую:
«Сегодня в 13.00 меня вызвал президент Шахт и попросил передать военному министру, что он не может согласиться с экономической программой, которую планирует принять фюрер.
Фюрер хочет выступить на партийном съезде по вопросам экономической политики и подчеркнуть, что теперь мы хотим освободиться от зависимости от внешнего мира путем развития эффективного производства в Германии.
Шахт убедительно просит, чтобы военный министр попытался убедить Гитлера не делать этого».
Тремя абзацами ниже говорится:
«Если мы будем кричать о том, что мы хотим быть независимыми в экономическом отношении, тогда мы сами перережем себе горло, потому что мы не сможем пережить переходный период».
Тем не менее, через несколько дней Гитлер объявил в Нюрнберге о принятии четырехлетнего плана экономической независимости, и, вопреки желаниям Шахта, Геринг был назначен уполномоченным по осуществлению этого четырехлетнего плана.
В настоящий момент я снова обращаю внимание Трибунала на допрос Шахта от 16 октября 1945 года, документ США-636. Я хочу процитировать начиная с конца 9-й страницы:
«Вопрос: Когда началось проведение четырехлетнего плана?
Ответ: Об этом было объявлено в сентябре 1936 года, в день съезда партии.
Вопрос: Вы хотите сказать, что с того момента, когда в сентябре 1936 года был принят четырехлетний план, Вы были готовы отказаться от своих обязанностей в области экономики?
Ответ: Нет, в то время я думал, что я смогу сохранить свое положение даже против Геринга.
Вопрос: Да? В каком смысле?
Ответ: Чтобы он не вмешивался в мои дела в министерстве.
Вопрос: На самом деле Вы не были довольны его назначением?
Ответ: Я бы не назначил такого человека, как Геринг, который ничего не понимал в этих вопросах».
Между Шахтом и Герингом немедленно начался конфликт относительно соответствующей компетенции. 26 ноября 1936 года Геринг издал директиву относительно производства сырья и синтетических материалов. Представляю в качестве доказательства документ ЕС-243, США-637.
Этот документ представляет собой копию этой директивы, которая показывает, что управление Геринга по вопросам производства сырья и синтетических материалов установило контроль над крупнейшими экономическими районами, ранее находившимися в ведении Шахта. В качестве примера я процитирую пятый абзац директивы на 4-й странице документа:
«Ответственность за планирование и определение целей, а также контроль за выполнением задач, которые должны быть осуществлены в рамках четырехлетнего плана, возлагаются на управление по германскому сырью и синтетическим материалам, которое будет выполнять функции ведомств, ранее выполнявших эту задачу».
11 декабря 1936 года Шахт был вынужден приказать всем инспекционным отделам министерства экономики принимать инструкции только от него самого. Представляю в качестве доказательства документ ЕС-376, США-638, который является циркулярным письмом Шахта от 11 декабря 1936 года всем инспекционным отделам. Цитирую второй абзац:
«Инспекционные отделы должны принимать указания только от меня. Они должны отвечать на все официальные запросы управления по германскому сырью и синтетическим материалам для того, чтобы в любое время снабдить это управление исчерпывающими сведениями...».
«Я настоящим уполномочиваю инспекционные отделы принимать необходимые самостоятельные меры. В случае если возникнут сомнения в связи с запросами из вышеназванного ведомства и эти сомнения нельзя будет устранить путем устных переговоров с сотрудниками этого ведомства, следует немедленно сообщить мне. Я дам указание о необходимых мерах в каждом отдельном случае».
Военные круги были на стороне Шахта, который так успешно осуществил перевооружение. Я представляю в качестве доказательства документ ЕС-420, США-639. Это проект меморандума военно-экономического штаба от 19 декабря 1936 года. Я хотел бы процитировать первый абзац:
«В случае войны контроль над военной экономикой в гражданской области может быть осуществлен только тем лицом, которое в мирное время проводило подготовку к войне.
В силу признания этого факта полтора года тому назад президент райхсбанка, доктор Шахт, был назначен генеральным уполномоченным по вопросам военной экономики, и к его ведомству был прикреплен оперативный штаб».
Далее, второй абзац:
«Военно-экономический штаб считает, что подчинение генерального уполномоченного по вопросам военной экономики премьер-министру, генерал-полковнику Герингу, противоречило бы принципу, установленному в §1».
В январе 1937 года еженедельная военная газета опубликовала статью, в которой восхвалялись достижения Шахта по проведению программы перевооружения. Я представляю в качестве доказательства документ ЕС-383, США-640. Этот документ содержит статью, относящуюся к делу, выдержки из которой имеются в стенограмме от 23 ноября на странице 296.
Вскоре после этого Шахт попытался определить свои отношения с Герингом путем временного отказа выполнять свои функции в качестве уполномоченного. Представляю в качестве доказательства документ ЕС-244, США-641.
Это письмо министра фон Бломберга Гитлеру от 22 февраля 1937 года. Цитирую второй абзац этого письма:
«Президент Рейхсбанка, доктор Шахт, сообщил мне, что в настоящее время он не действует в качестве уполномоченного, так как, по его мнению, существуют противоречия между полномочиями, предоставленными ему, и полномочиями генерал-полковника Геринга. Ввиду этого задерживаются подготовительные мероприятия по мобилизации в экономической области».
Совершенно очевидно, что Шахт использовал в качестве рычага свои заслуги в области подготовки к войне.
Председатель: Лейтенант Брайсон. Подсудимый Шахт признает в свое/и допросе, что причина ухода его в отставку заключалась в расхождениях между ним и подсудимым Герингом?
Брайсон: Да, сэр. Он признает, и подсудимый Геринг на допросе говорил то же самое.
Председатель: При этих обстоятельствах есть ли необходимость детально освещать их ссору?
Брайсон: Если Трибунал убежден в том, что это — причина ухода Шахта в отставку...
Председатель: Если они оба говорят об этом...
Брайсон: Го есть что он ушел в отставку ввиду разногласий, существовавших между ними, а не ввиду того, что он не был в то время согласен с агрессивными целями нацистов, я вполне готов ограничить наши доказательства допросами Шахта и Геринга.
Председатель: А указывал ли он на допросе, что именно могло быть причиной?
Брайсон: Я уточню это, господин председатель. Наше дело против Шахта основывается на его участии в подготовке заговора.
Председатель: Если подсудимый Шахт будет строить свою защиту на том, что он ушел в отставку потому, что был против агрессивных целей, тогда для опровержения этого Вы сможете просить Трибунал выслушать Ваши контрдоказательства.
Брайсон: Мы можем в таком случае опустить ряд документов из своих материалов, включая те, которые касаются спора между Шахтом и Герингом, и ограничиться протоколами допросов...
Краус (защитник Шахта): Мы согласны с тем, что вопрос о разногласиях между Герингом и Шахтом обсуждать более не стоит. Однако защита вернется к этому, чтобы подробнее рассмотреть, в какой степени они оказали влияние на план подготовки войны.
Брайсон: Господа судьи, мы исключили часть наших доказательств. Я представляю лишь письмо Геринга и запись допроса Шахта для того, чтобы покончить с вопросом об этих разногласиях.
5 августа 1937 года Шахт написал Герингу письмо, содержащее критику, на которое Геринг ответил ему письмом на 24 страницах от 22 августа 1937 года. В письме Геринг в деталях рассматривает многочисленные разногласия между ними, и я представляю его в качестве доказательства, документ ЕС-493, США-642. Я хочу зачитать только одно положение, которое находится на середине 13-й страницы этого письма. Цитирую:
«В заключение я хочу сослаться на замечания, которые Вы сделали в одном из абзацев Вашего письма, озаглавленном "Четырехлетний план", относительно Ваших общих взглядов на мою работу в области экономической политики. Я знаю и я счастлив, что с самого начала проведения четырехлетнего плана Вы обещали мне Вашу лояльную поддержку и сотрудничество и что Вы много раз повторяли это обещание даже после того, как между нами возникли первые разногласия во мнениях и эти разногласия были устранены после подробного обсуждения. Тем не менее меня огорчает следующее. У меня создалось впечатление, которое подтверждается Вашим письмом, что Вы все более отрицательно относитесь к моей деятельности в области четырехлетнего плана. Это объясняет тот факт, что наше сотрудничество постепенно стало менее тесным».
Шахт и Геринг примирились в результате письменного соглашения 7 июля 1937 года, но затем между ними вновь возникли разногласия. Гитлер, наконец, принял отставку Шахта с поста министра экономики 26 ноября 1937 года, одновременно назначив его министром без портфеля.
Затем последовала его отставка с поста уполномоченного по вопросам военной экономики. Я не буду зачитывать, а просто представлю в качестве доказательства документ ЕС-494, США-643, который подтверждает этот факт.
И, наконец, я хочу обратить внимание Трибунала на допрос Шахта от 16 октября 1945 года. Это документ ПС-3728, США-636. Я хочу зачитать конец 12-й страницы этого документа. Цитирую:
«Ответ Шахта: Вам, возможно, будет интересно услышать, если я Вам скажу, что последний разговор, который я имел с Герингом на эту тему, произошел в ноябре 1937 года, после того как Лютер в течение двух месяцев пытался помирить меня с Герингом и побудить меня к тому, чтобы я в дальнейшем сотрудничал с Герингом и продолжал оставаться на посту министра экономики.
Затем у меня был последний разговор с Герингом, и в конце этого разговора Геринг сказал: "Но я должен иметь право давать Вам приказания". Тогда я ответил: "Нет, не мне, а моему преемнику". Я никогда не принимал никаких приказов от Геринга и никогда не сделал бы этого, потому что он был профаном в экономике, а я хоть что-то, но понимал в этом вопросе.
Вопрос: Очевидно, речь шла о кульминации разросшихся личных разногласий между Вами и Герингом? Это совершенно очевидно.
Ответ: Да, конечно».
Во всех этих обильных и убедительных доказательствах нет никакого намека на то, что отставка Шахта с этих двух постов означала его разрыв с Гитлером в связи с предстоящей военной агрессией. В действительности, Гитлер был удовлетворен тем, что Шахт в дальнейшем будет продолжать вести активную деятельность в правительстве, оставаясь президентом Рейхсбанка и занимая пост министра без портфеля.
Я представляю в качестве доказательства документ Л-104, США-644, который является письмом посла Додда государственному секретарю Соединенных Штатов. Это письмо датировано 29 ноября 1937 года. К нему приложен перевод письма Гитлера от 26 ноября 1937 года, адресованного Шахту. Я цитирую две последних фразы письма Гитлера, которые находятся на 2-й странице документа:
«Если я уступлю Вашему желанию, то я сделаю это с выражением глубочайшей благодарности за Ваши замечательные достижения и в счастливой уверенности, что в качестве президента имперского банка Вы дадите возможность германскому народу и мне в течение многих лет пользоваться Вашими выдающимися знаниями, способностями и Вашей неутомимой работоспособностью. Я счастлив, что в — будущем Вы также соглашаетесь оставаться моим личным консультантом. Я назначаю Вас с сегодняшнего дня имперским министром без портфеля».
Шахт, очевидно, находясь в полном согласии с агрессивными целями Гитлера, продолжал свою деятельность. Он все еще был председателем Рейхсбанка в то время, когда была захвачена Австрия в марте 1938 года, фактически рейхсбанк поглотил австрийский национальный банк.
Здесь я хочу обратить внимание Трибунала на «Рейхсгезетцблатт» за 1938 год, часть 1-я, страница 254, и прошу принять этот документ без доказательства.
Шахт даже принимал участие в разработке плана включения Австрии в империю. В этой связи я представляю в качестве доказательства документ ЕС-421, США-645. Этот документ состоит из выдержек из протокола совещания штаба генерала Томаса от 11 марта 1938 года в 15 часов. Я цитирую из этого документа:
«Подполковник Гюнерм зачитал директиву фюрера от 11 марта, касающуюся операции "Отто", и информировал нас, что Закон о военной экономике с этого дня входит в силу. Затем он зачитал обе директивы и дал специальное указание войскам перейти австрийскую границу. После этого, по предложению Шахта, было решено, что не будет сделано никаких реквизиций и все финансовые расчеты должны будут производиться в рейхсмарках по курсу два шиллинга за одну рейхсмарку».
Этот факт перерасчета австрийских шиллингов на марки Трибунал также, я надеюсь, примет без доказательства, согласно «Рейхсгезетцблатт» за 1938 год, часть 1-я, страница 405.
Трибуналу, конечно, уже известно, что Шахт в своей речи 21 марта 1938 года в Вене публично высказывался за аншлюс.
Господа судьи также помнят, как гордился Шахт тем, что Гитлер сумел использовать перевооруженные германские военные силы в Мюнхене. Он высказал это в своей речи от 29 ноября 1938 года. Обе эти речи были произнесены после его отставки в ноябре 1937 года.
Мы теперь переходим к вопросу об уходе Шахта с поста президента Рейхсбанка в январе 1939 года. Причина этого ухода абсолютно ясна. Шахт потерял веру в кредитные возможности империи и был парализован страхом финансового краха. Он чувствовал, что максимальный уровень производства уже достигнут. Таким образом, увеличение циркуляции банкнот только сделало бы деньги более дешевыми и привело бы к инфляции. При такой точке зрения он уже был бесполезен для Гитлера, который собирался нанести удар и хотел использовать каждый пфенниг возможного государственного кредита для военных целей.
Я обращаю внимание Трибунала на документ ЕС-369, США-631. Этот документ представляет собой меморандум директората Рейхсбанка Гитлеру, датированный 7 января 1939 года, в котором Шахт подробно излагает свои опасения по поводу инфляции. О серьезности ситуации говорит весь текст этого меморандума. Я хочу процитировать несколько важнейших заявлений, одно из которых находится в последнем абзаце 3-й страницы, вторая фраза:
«Мы, однако, стоим перед фактом, что примерно 3 миллиарда рейхсмарок таких затрат не могут быть теперь оплачены, хотя оплата их должна быть произведена в 1939 году».
Я цитирую теперь начало 4-й страницы:
«Исключая рейхсбанк, имеется, примерно, 6 миллиардов счетов МЕФО, которые могут быть дисконтированы и которые могут подлежать оплате наличными деньгами в Рейхсбанке в любое время, что представляет постоянную опасность для стабильности курса».
И, наконец, я цитирую последний абзац меморандума:
«Мы убеждены, что влияние на стабильность курса, оказанное политикой последних 10 месяцев, может быть устранено так же, как и опасность инфляции, твердым проведением в жизнь сбалансированного бюджета. Фюрер и рейхсканцлер сам публично и неоднократно отвергал инфляцию как глупую и бесполезную меру.
Поэтому мы предлагаем следующие меры:
1) Империя и все ее государственные учреждения не должны производить расходов, давать гарантий и брать на себя обязательства, которые не могут быть оплачены за счет налогов или тех фондов, которые можно получить в результате займов, не нарушая рынок долгосрочных инвестиций.
2) Для того чтобы провести эти меры эффективно, должен быть установлен полный контроль со стороны рейхсминистра финансов над всеми государственными расходами.
3) Контроль над ценами и зарплатой должен проводиться эффективно, а существующие непорядки должны быть устранены.
4) Использование денежного рынка и капиталовложений должно быть передано исключительно на усмотрение Рейхсбанка».
Совершенно ясно, что опасения Шахта были вполне искренни и являются достаточным объяснением его ухода в отставку. Он имел достаточно причин, чтобы опасаться. Фактически министр финансов уже в сентябре 1938 года признал, что положение было опасно.
Я обращаю внимание Трибунала на документ ЕС-419, США-621, который состоит из письма, датированного 1 сентября 1938 года, Крозигка Гитлеру, в котором Крозигк предупреждает Гитлера о нависшей опасности финансового кризиса.
Я цитирую конец 2-й страницы...
Председатель: Быть может, это доказательство аналогично тем, что Вы уже оглашали.
Брайсон: Хорошо, я пропущу его.
Шахт боялся не только финансового кризиса, он опасался, что лично будет первым отвечать за него. Я представляю в качестве доказательства письменное показание, данное под присягой Эмилем Нулем, директором рейхе-банке, 8 ноября 1945 года. Это документ ЕС-438, США-646. Я зачитаю из этого документа, начиная с конца 2-й страницы:
«Когда Шахт увидел, что опасная ситуация, которую он санкционировал, становится все более неразрешимой, он все сильнее стремился выпутаться из создавшегося положения. Желание выпутаться из опасного положения в течение Долгого времени было лейтмотивом разговоров Шахта с Директорами банка».
В конце концов, Шахт избежал последствий, намеренно спровоцировав свою отставку.
Я представляю документ ПС-3731, США-647, который содержит выдержки из допросов Крозигка, произведенного 24 сентября 1945 года. Я хочу зачитать несколько заявлений Крозигка, начиная с самого конца 2-й страницы:
«Я спросил Шахта, финансировать ли империю до конца месяца сотней или двумя сотнями миллионов. Это была совершенно обычная процедура, которой мы пользовались в течение многих лет, и мы обычно возвращали эти деньги в течение двух дней. На этот раз Шахт отказался и сказал, что он не хочет финансировать хотя бы одним пфеннигом, потому, что он хочет, как он сказал, чтобы Гитлеру стало ясно, что империя обанкротилась. Я пытался объяснить ему, что это — неудачная почва для обсуждения всех вопросов финансирования, поскольку в данном случае дело шло о предоставлении небольших сумм на несколько дней в конце месяца, и Гитлер никогда не придет на основании этого к убеждению, что финансирование вообще невозможно. Насколько я помню, что-то относительно нашего разговора Гитлеру сказал Функ, и Гитлер попросил Шахта посетить его. Я не знаю, о чем они говорили, но несомненно, что результатом этого была отставка Шахта».
Председатель: Будьте любезны еще раз сказать, что это за документ?
Брайсон: Это допрос фон Крозигка от 24 сентября 1945 года. Я хочу зачитать еще выдержки с 3-й страницы:
«Вопрос: Говорил ли Вам когда-нибудь Шахт о том, что он хотел уйти в отставку, потому что он был против продолжения программы перевооружения?
Ответ: Нет, он никогда мне не говорил об этом в столь конкретных выражениях. Но в некоторых разговорах он, конечно, несколько раз говорил об этом в своей манере, это случалось, когда у него возникали конфликты с Герингом, и поэтому я не воспринимал это всерьез.
Вопрос: Пожалуйста, обдумайте внимательно то, что я Вас спрашиваю. Говорил ли Вам когда-нибудь Шахт, что он хочет уйти в отставку, потому что он понимает, что развитие программы вооружений достигло масштабов, убеждающих его в том, что это является подготовкой к войне, а не к обороне?
Ответ: Нет, он никогда не говорил этого.
Вопрос: Приводил ли кто-нибудь из Ваших коллег или вообще кто-нибудь слова Шахта, которые могли бы быть поняты в этом смысле?
Ответ: Нет.
Вопрос: После того как Кейтель возглавил верховное командование вооруженных сил, были ли еще встречи между Шахтом и Вами с Кейтелем вместо Бломберга?
Ответ: Да.
Вопрос: Говорил ли Шахт когда-нибудь на этих совещаниях, что, кроме технических вопросов финансирования этой программы через рейхсбанк, он возражает против дальнейшего развития программы перевооружения или против бюджета вермахта?
Ответ: Нет, не думаю, чтобы он это когда-нибудь делал».
Подсудимый Геринг также подтвердил эти показания.
Я обращаю внимание Трибунала на допрос Геринга от 17 октября 1945 года. Это документ ПС-3730, США-548. Я зачитываю допрос Геринга от 17 октября 1945 года, вторая половина 3-й страницы. Цитирую:
«Вопрос: Я хочу задать Вам один конкретный вопрос. Был ли Шахт смещен с поста президента Рейхсбанка Гитлером за то, что он отказался принимать дальнейшее участие в программе перевооружения?
Ответ: Нет, это произошло потому, что он занял совершенно недопустимую позицию в вопросе подхода к проблеме, но все это не имело никакого отношения к программе перевооружения».
Гитлер согласился на отставку Шахта с поста президента Рейхсбанка 20 января 1939 года. Я не буду зачитывать, но представляю в качестве доказательства документ ЕС-398, США-649, состоящий из краткой записки Гитлера Шахту, в которой объявляется о его отставке.
Из всего предыдущего совершенно ясно, что отставка Шахта ни в коей мере не отражала его отхода от идей Гитлера в связи с предстоящей агрессией. Это явствует также из документа ЕС-397, США-656, который состоит из письма Гитлера Шахту от 19 января 1939 года, текст которого я хочу зачитать. Цитирую:
«В связи с Вашим отзывом с поста президента рейхсбанка я пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам мою искреннюю и самую горячую благодарность за службу, которую Вы сослужили Германии, и за помощь, оказанную лично мне на этом посту в течение этих долгих и трудных лет. Ваше имя будет всегда связано с первым этапом национального перевооружения. Я счастлив иметь возможность пользоваться Вашей помощью на Вашем новом посту имперского министра для разрешения новых задач».
Фактически Шахт оставался на посту министра без портфеля до января 1943 года.
В заключение я хочу сказать, что доказательства показывают: во-первых, что деятельность Шахта была необходима для прихода Гитлера к власти и для перевооружения Германии; во-вторых, что лично Шахт стоял за агрессию и знал, что Гитлер собирается нарушить мир и нарушит его; и в-третьих, что Шахт ушел в отставку по причинам, которые совершено не относятся к неизбежности агрессии.
До тех пор пока он оставался у власти, Шахт работал для подготовки агрессивной войны так же активно, как любой из его коллег. Он, несомненно, был одним из самых ценных, необходимых людей в этом отношении. Его помощь на ранних стадиях заговора сделала возможными их последующие преступления заговорщиков. Его уход со сцены не отражал морального возражения против агрессивной войны как механизма национальной политики. Он лично боролся за то, чтобы сохранить свой пост. К тому времени, когда он потерял его, он уже сыграл свою роль в заговоре, а именно: он обеспечил Гитлера и его сподвижников фактическими средствами и экономическим планом, которые были необходимы для того, чтобы развязать и продолжать агрессию. Мы не хотим верить, что, подготовив вооруженные силы Германии к нападению на весь мир, он сможет найти свое спасение в уходе в отставку до того, как будет нанесен удар.
На этом мы заканчиваем представление доказательств по делу подсудимого Шахта.