П.22. Запись легационного советника Альтенбурга о приеме Гитлером министра иностранных дел Чехословакий Хвалковского 21 января 1939 г.
П.22. Запись легационного советника Альтенбурга о приеме Гитлером министра иностранных дел Чехословакий Хвалковского 21 января 1939 г.
[Документ СССР-266]
Хвалковский начал беседу с того, что выразил благодарность фюреру за честь, оказанную его стране тем, что фюрер в течение трех месяцев два раза принял министра иностранных дел. Он прибыл сюда с тем, чтобы сказать фюреру, что свое обещание, данное им 14 октября, он точно выполнил, хотя это стоило ему больших трудов. Он хотел бы это обещание теперь повторить и заверить, что вся его работа направлена на укрепление дружественных отношений между обеими нациями.
Фюрер должен понять, что он не мог полностью достигнуть своей цели, как это было возможно в Германии; Чехословакия не располагает ни такими силами, ни такими способностями, какими располагает немецкий народ. Он просил фюрера сообщить ему все свои пожелания, чтобы он мог передать их своему правительству. Он сознает, что кое-что в Чехословакии дает повод для критики. Но у него спокойна совесть, так как он уверен, что сделал все, чтобы установить добрососедские отношения.
Фюрер поблагодарил его за выполнение своих обещаний. Внешняя политика народа определяется его внутренней политикой. Невозможно вести внешнюю политику А и внутреннюю политику В. Это хорошо только на короткое время. Развитие событий в Чехословакии с самого начала должно было привести к катастрофе. Эта катастрофа была предотвращена благодаря Германии.
Если бы Германия не придерживалась национал-социалистских принципов, которые не позволяют ей производить аннексий, то судьба Чехословакии пошла бы по другому пути. То, что на сегодня осталось от Чехословакии, было спасено не Бенешем, а национал-социалистскими тенденциями. Однако он предполагает, что еще не сделаны выводы из создавшегося положения.
Он должен довести до сведения Чехословакии следующее:
До сих пор в Чехословакии не проведена основательная чистка государственного аппарата от сторонников Бенеша. Последние продолжают свою деятельность и за последнее время усилили свою позицию. Ему кажется, что они, подобно утопающим, хватаются за соломинку и надеются на спасение.
Когда читаешь газеты, то многое кажется совершенно непонятным. У него сложилось впечатление, что эти люди в Чехословакии ожидают большого чуда, которое, однако, никогда не появится. Каждое незначительное событие будило в этих кругах надежду, — будь то выступление американского президента с речью против Германии и в защиту Чехословакии, будь то поездка английского премьер-министра в Рим или ухудшение отношений между Италией и Францией. Нужно уяснить себе, что такие натянутые отношения могут только неблагоприятно отразиться на Чехословакии. Если бы напряжение отношений между Италией и Францией могло бы представить собой угрозу, то фюрер немедленно вмешался бы в это.
Франция совсем не опасна для Германии.
Блок между Германией и Италией, к которому присоединились Венгрия и Польша, является непобедимым. Фюрер не может себе представить, что могут чехи извлечь из трений между Францией и Италией. Перед Чехословакией стоит только одна проблема: это сохранение чехословацкой народности. Ему непонятно, когда еще на сегодняшний день в Чехословакии мечтают о какой-то новой чехословацкой границе, выходящей за рамки существующей. Затем фюрер говорит о мощи Германии, о восстановлении хозяйства, о смехотворности блокады, об обеспечении продуктами питания, о могуществе своих союзников. Натянутые отношения между Италией и Францией в действительности доказывают возможность развития тесных отношений между Германией и Италией.
До тех пор пока в Чехословакии не поймут, что судьба Чехословакии переплетена с Германией в материальном, территориальном, экономическом и других отношениях, проблема решена не будет. Было бы безумием думать, что в Праге до сих пор можно делать мировую политику. Чехословакия не может жить одна. В настоящее время она еще получает помощь от иностранных государств, как, например, от Англии и Франции, но максимум через 10 лет она поймет, что без теснейшего контакта с германской экономикой она существовать не может. Имеется только один выход — это тесное сотрудничество с Германией. Чехословакия должна быть связана с Германией во всем, при этом в национальном отношении она должна быть самостоятельна. Всякая аргументация об историческом развитии является чепухой.
Гитлер вспомнил о метком сравнении Бисмарка, когда он в рейхстаге упрекнул либералов, что они хотят столкнуть империю в пропасть, то есть в руки социалистов, а либералы возмутились этим упреком, они были похожи на людей, желавших отправиться в Новавес, но севших в поезд, отправлявшийся в Грюнау. Когда поезд прибыл в Потсдам, они потребовали, чтобы он остановился в Новавесе. Им никак нельзя было объяснить, что это невозможно, так как поезд не идет туда. Вы в Чехословакии также сидели не в том поезде. Вы не хотели ехать в этом направлении, но вы должны были сделать это, так как поезд пошел по другому пути.
То же самое имеет место в армии, которая до сих пор не отвечает современным условиям. Сила, например, голландских и датских армий заключается не в них самих, а в понимании миром абсолютной нейтральности этих государств. Когда началась война, то знали, что нейтралитет для этих стран был крайне серьезным. В Бельгии дело обстояло немного иначе, так как эта страна имела соглашение с французским генеральным штабом, В этом случае Германия была вынуждена предпринять кое-какие шаги. Эти малые государства защищались не их армиями, а доверием, с которым относились к их нейтралитету. Никто не нападает на государство, когда знает, что оно при любых обстоятельствах останется нейтральным.
Кроме того, нападение на такое государство будет только обременительным в военном отношении. Впрочем, если бы Чехословакия представляла для Германии опасность, то 120 000 или 150 000 человек не будут являться военным противовесом: напротив, если отношения Чехословакии с Германией будут построены на полном доверии, то Чехословакии достаточно иметь армию в 10 000 или 20 000 человек. Если он придет к убеждению, что при первом возникшем конфликте в Европе Чехословакия восстанет, то он скажет энергичное «стоп» по чехословацкому вопросу.
Он оценивает страну в ее совокупности спокойно, осторожно и внимательно. Он должен учитывать, что те, кто сегодня в Праге представляют здравый смысл, могут уйти со сцены. Появятся другие чешские государственные деятели, которые будут получать одобрительные письма со всех частей света: от Бенеша, из Америки от Рузвельта, от всех тех, которые проводят за границей травлю против Германии; письма, призывающие к стойкости и указывающие, что в недалеком будущем произойдет перемена. На это он может сказать только одно, что ни одно правительство в мире не пошлет ни одного солдата для спасения Чехословакии.
Если бы фюрер вошел в страну в сентябре, то эти государства в крайнем случае заявили бы только один протест. Он, фюрер, не обратил бы ни малейшего внимания на этот протест.
Затем фюрер долго говорил о военной мощи Германии, о западном вале, который укреплен лучше в военном отношении, чем линия Мажино, о чехословацких укреплениях, которые он лично видел и которые он находит неправильными, о неприступности Германии. Все надежды Чехословакии на «перемену» являются иллюзией. Он видит эту тенденцию в высказываниях чехословацкой печати и считает ее опасным симптомом.
Он советовал министру иностранных дел устранить все, что могло бы давать пищу этой тенденции. Армию следует довести до нужной численности, так как она не играет никакой роли. С чехословацкой армией нельзя вести войну, самое большее, на что она годится, это служить украшением для укреплений и для пары никому не нужных позиций, а не быть противопоставленной такой современной армии, как германская.
Он еще раз сказал об этом симптоме надежды на перемену в европейской политике и, в связи с этим, заявил, что если эта перемена должна будет произойти, то она прежде всего принесет с собой уничтожение Чехословакии. Сегодняшнюю Германию нельзя сравнить с прошлой. Из германских племен возникла германская раса. Точно такое же развитие имело место и в Италии, а Англия и Франция, к несчастью, этого не заметили. Далее он говорит о Великой Германии и в заключение еще раз заявляет, что если Чехословакия все еще думает однажды стать инструментом против Германии, то это кончится катастрофически не для Германии, а для Чехословакии. Если же она войдет в германскую экономическую орбиту, то она от этого выиграет. Хвалковский во время высказываний фюрера одобрительно кивал головой, а затем заявил, что в Чехословакии вполне согласны с этим.
Фюрер полагает, что это не всегда имеет место и считает, что линия, проводимая Бенешем, даже укрепилась. Хвалковский повторил то, о чем уже говорил министру иностранных дел, а именно, что доложенные фюреру две статьи были написаны одним полуевреем и одним русским. В три месяца нельзя все сделать.
Фюрер: Чехословакия имеет на своих границах сильных, бравых, скромных крестьян, которые думают о себе и не хотят войны. У нас тоже имеются ремесленники, рабочие и граждане, которые думают так же. Но там имеются также другие силы: шовинисты и много евреев.
Евреи будут нами уничтожены. Выступление 9 ноября 1938 г. не пройдет евреям даром, этот день им будет отомщен. Но в Чехословакии до сих пор евреи отравляют народ.
Хвалковский рассказал, как господствовали евреи в Чехословакии. Самым худшим является то, что они мешали росту населения, а поэтому на сегодня нет людей, которыми можно было бы заменить евреев, предназначенных к увольнению. Впрочем, противниками Германии являлись не националисты и шовинисты, а марксисты, коммунисты, воспитанные евреями. Коммунистический вопрос в Чехословакии уже разрешен. Нет больше, ни одного организованного коммуниста.
Теперь Чехословакия приступит к разрешению еврейского вопроса. Правда, это не могло быть разрешено в течение трех месяцев. В Чехословакии сконцентрировались евреи из Германии и Польши. Это чрезвычайно трудная проблема. Этой проблемой приходится заниматься постоянно, поскольку добровольно евреи не уйдут.
Фюрер согласился с этим и сказал, что вместо того, чтобы радоваться происходящему в Соединенных Штатах Америки, логичнее было бы солидаризироваться с Германией. Только тогда может быть разрешен вопрос. Помощь может быть оказана Англией и Америкой, которые имеют неограниченные области и которые они могли бы предоставить евреям.
Хвалковский горько жаловался на англичан, которые много обещали. Как, например: переселить 2 000 евреев в Австралию и Новую Зеландию. Но по сегодняшний день эти 2 000 евреев находятся в концентрационном лагере, и англичане не принимают никаких мер, чтобы забрать их оттуда. Чехословакия получила от Англии заем в 10 миллионов и одновременно инструкцию, как их использовать в помощь евреям. Он не знает, куда и через какие границы он должен посылать евреев. На немецкую границу он не может их выставить, а также ни на польскую, ни на венгерскую. С венгерской границы их прогнали войска.
Хвалковский упомянул, что Чехословакия, то есть правительство, несмотря на оппозицию, единогласно заключило соглашение с представителем германской прессы Грегори.
Английская, французская и американская «помощь» заключается в жестоком бойкоте Чехословакии. Словаки в США являются самыми бедными иммигрантами, их жизненный уровень находится ниже уровня жизни негров. Число их достигает более 1 миллиона. Эти бедные люди подвергаются угрозам со стороны евреев и выбрасываются на улицу. На этом основании в Чехословакии нужно подождать с еврейской кампанией. Концентрационные лагеря посещают английские дамы, которые постоянно делают подачки и ведут себя несносно.
Австралия не хочет принимать евреев. Чехословакия оплатила проезд этим евреям, а они через 6 месяцев возвратились обратно.
Фюрер сказал, что, вполне возможно, государства, заинтересованные в разрешении этого вопроса, определят какое-нибудь место в мире, куда отправят евреев, и тогда англосаксонским гуманным государствам скажут: вот они здесь; или уморите их голодом, или же покажите свою болтовню на практике.
Хвалковский жаловался на то, что в Чехословакии не хватает цензоров, чтобы действительно забрать газеты в свои руки.
Фюрер: Дело не в том, что написана одна или две статьи, а в том, что это показывает на симптом целого течения. Чехословакия имеет в настоящее время на 20 000 войск больше, чем Германия имела перед захватом власти, когда у нее было 70 миллионов населения. Не ждет ли еще Чехословакия «часа»? Для Чехословакии имеется только один час, это час признания, что она должна идти по одной дороге с Германией, а все остальное чепуха.
Хвалковский, поддерживаемый Мастным, говорит еще раз об обстановке в Чехословакии, об общем количестве крестьян. До кризиса люди не знали, чего им ожидать от Германии. Когда они увидели, что они не будут уничтожены и что Германия хочет вести чешский народ за собой, то они вздохнули свободно.
Мировая пропаганда, против которой долгое время боролся фюрер, сконцентрировалась на маленькой Чехословакии. Хвалковский обратился с большой просьбой к фюреру, чтобы он время от времени обращался с хорошими словами к чехословацкому народу. Это может сделать чудеса.
Фюрер не знает, какое большое значение имеет его слово для чехословацкого народа. Если он открыто скажет, что он хочет работать вместе с чехословацким народом, и именно с народом (не с министром иностранных дел), то вся заграничная пропаганда будет наголову разбита.
Фюрер закончил беседу, выразив надежду на хорошее будущее.
Подпись: Гевель.
Нюрнбергский процесс, в 7-и томах, т.2, с.394—399.