Без монополии на гарнир, но «с изюминкой»

Без монополии на гарнир, но «с изюминкой»

Кстати, с кухней в советских клубных ресторанах с самого начала было все в порядке. Запеченными кабаньими боками, как в дореволюционном Охотничьем клубе, или фирменной индейкой под соусом с черносливом и курагой, как в элитном Английском клубе, там, конечно, не обкармливали. Но зато общий уровень приготовления в общем-то не слишком чувствительно отставал, а кое в чем — например, в соотношении «цена — качество» — мог дать фору и самым лучшим городским «дворцам еды».

В категории «самых-самых»

Планка эта — благодаря, в частности, таким подвижникам, как Я.Д. Розенталь, — была де-факто поднята изначально, когда клубные рестораны еще не стали «придомовыми». Но законодательно закреплена в уже несколько раз упоминавшемся историческом постановлении правительства за номером 283 от 16 марта 1944 года. Название документа говорило само за себя: «Об организации магазинов и ресторанов в г. Москве для обслуживания работников науки, техники, искусства и литературы, а также высшего офицерского состава Красной Армии». Напомним еще раз, что по данному постановлению в живущей доселе по строгому военному распорядку столице открылось около полусотни ресторанов, в том числе двадцать ночных первого разряда, то есть с, как положено, широким ассортиментом блюд сложного приготовления, музыкой, эстрадными выступлениями артистов.

Тогда же к первому разряду отнесли все рестораны при домах творческих работников: ученых, архитекторов, писателей, кино, композиторов, актеров. А также аналогичные пункты питания при ЦДРИ, Доме Красной армии и Клубе летчиков.

Со скидкой за любовь, дружбу и верную службу

Сегодня об этом помнят, наверное, только историки и ветераны, но на первых порах посетителей, причастных к науке, технике, искусству и литературе, во всех упомянутых в постановлении 1944 года заведениях угощали с 30-процентной скидкой. А представителей высшего офицерского состава Красной армии — вообще за полцены.

Привилегии эти продержались недолго. Однако и после их отмены щадящие карманы творцов расценки в местах их цехового пропитания так и остались доброй традицией вплоть до середины 1980-х годов. Об этом в уже упомянутой книге «Против кого дружите?» актер Евгений Стеблов вспоминал так: «Материально это почти ничего не стоило. Есть трояк — и ты в полном порядке. Ну а уж с десяткой — кум королю. Можешь, как говорится, «возлежать» в отдельном кабинете».

«Вход только членам»

В советские времена без такой таблички на входных дверях не обходился ни один клубный дом ни одного уважающего себя творческого союза. За исполнением у дверей следили специальные дежурные. Обычно это были совершенно неумолимые женщины неопределенного возраста, которые не хуже современных секьюрити и без всяких «рамок» могли одним молниеносным взглядом провести фейсконтроль, чтобы без задержки пропустить особо уважаемых людей. Все остальные обязаны были предъявлять документальное свидетельство своего членства. В связи с чем, например, строгие дежурные на входе еще старого Дома кино на улице Воровского (нынешнего Театра киноактера на Поварской) всегда могли с подозрением спросить любого мужчину: «Член дома?» На что, рассказывали, известный кинодраматург Иосиф Прут, не растерявшись и нисколько не погрешив против истины, ответил: «Нет, с собой!» И был пропущен без предъявления.

Большинству же так триумфально проскользнуть не удавалось. Хотя возможности имелись. Нашлись бы лишь свободные места, не бог весть какая наличность, соответствующее удостоверение, приятель с таким удостоверением и конечно же знакомые в администрации и даже его величество случай.

Оказаться внутри круга, куда обычно не каждый вхож, было престижно. А уж как интересно — и говорить нечего. Дефицитных при социализме просмотров лучших зарубежных фильмов и, как правило, увлекательных «междусобойчиков» в таких домах всегда хватало.

Не говоря уж о том, что в каждом можно было встретить свою легенду, своих колоритных персонажей, собственные «фирменные» культурные и гастрономические хиты.

Удивляя мастеров и смешивая жанры

Созидательная деятельность и творческая фантазия били в этих стенах фонтаном. Причем без всякой монополии на цеховую исключительность. Лучшие капустники, например, проходили в штаб-квартире Всесоюзного театрального общества (ВТО) на улице Горького, 16/2. Именно сюда после вечернего спектакля, по обыкновению, слетались на свои «ночники» и орденоносные мастера, и бойкая театральная молодежь. Там же во время «хрущевской оттепели» появился на свет театр миниатюр «Синяя птичка» — можно сказать, один из главных очагов тогдашнего вольномыслия, где запросто можно было услышать, как артист, изображающий партийного докладчика, поучал: «Товарищи скульпторы, перестаньте ваять дурака!»

Был, однако, период, когда серьезную конкуренцию профессионалам — мастерам сцены создал очень задорный и весьма зубастый коллектив любителей из «Ансамбля верстки и правки» Дома журналистов, лидером которого был Зиновий Паперный. Цвет отечественной музыкальной культуры тяготел, конечно, к Дому композиторов. И в частности, к популярному в нем ресторану «Балалайка», где, кстати говоря, потрясающе готовили жареного карпа. Но самый дружный смех и бурные аплодисменты в середине 1960-х срывал своими исключительно остроумными вокальными пародиями мужской хоровой ансамбль «Кохинор и Рейсшинка» из Дома архитектора. Про местный ресторан осталось теплое воспоминание в «Актерской книге» М. Козакова: «Пришли, например, в Дом архитектора на традиционные блины. Сидим за столом у Шурки Ширвиндта. В ресторане дома — танцы, хохмы, всем весело…»

Уголки для здорового творческого роста

Скуке в кругу таких людей вообще места быть не могло. Зато какие были прорывы! К сожалению, сегодня почти не вспоминают, сколько больших, настоящих талантов раскрыли себя на подмостках того же ЦДРИ, распахнувшего свои двери в 1939 году на Пушечной улице. В 1954 году, когда над страной только-только задули первые ветры «оттепели», композитор и аккордеонист Борис Фиготин организовал при ЦДРИ Молодежный эстрадный оркестр. Чуть позже в этих же стенах он возглавил коллектив «Первый шаг», костяк которого составили студенты из различных, в том числе технических, столичных вузов. И очень скоро вывел его в число лучших в Союзе. Здесь, в оркестре и ансамбле ЦДРИ, начали свой путь на большую эстраду никому тогда еще не известные будущие знаменитые отечественные джазмены Г. Гаранян и А. Зубов, певица Майя Кристалинская, актеры Савелий Крамаров, Майя Булгакова, творчески вызревал уникальный мастер пантомимы Илья Рудберг; стартовал к всесоюзной известности вокальный квартет студентов Гнесинского института (впоследствии — квартет «Советская песня», а еще позднее — «Аккорд»).

Именно в ЦДРИ ходившие тогда в молодых писатели-сатирики Григорий Горин и Аркадий Арканов первыми стали выходить на эстраду с чтением своих произведений. Как вспоминал актер Семен Фарада, «это были сокрушительные концерты, люди уходили больные от смеха». Между прочим, дебют самого Семена на профессиональной эстраде — а это было уже в 1970 году — состоялся тоже не где-нибудь, а на клубном вечере в Доме ученых. До этого там в основном «экзаменовали» классику. Причем исключительно высшей, всемирно признанной пробы. Однако Фараду приняли на ура, раскусив с первой же реплики. А дальше даже начинали смеяться еще до того, как Семен начинал что-то произносить…

Самые матерые против самых продвинутых

Так что под крышей многочисленных домов зарождалось и предъявлялось главным образом веселое, жизнеутверждающее искусство. Однако катаклизмов и внутреннего драматизма тоже хватало.

Самые бурные кинострасти разгорались, естественно, на экранах Большого и Малого (Белого) залов московского Дома кино. И там же — но уже в ресторане — уходили чаще всего, как в песок. Однако те, что «подковерно» случались в кабинетах, кулуарах и за ресторанными столиками Центрального дома литераторов (ЦДЛ), были на порядок серьезней. Ведь с равной степенью интенсивности руководившие и кушавшие там «литературные генералы» были самой матерой, самой вхожей в высшие коридоры власти публикой.

А вот лидеры в номинации «самые продвинутые» все время менялись. Например, в середине 1980-х годов публика вдруг начала высаживать двери в Доме медика на улице Герцена. Казалось бы, ну чем можно удивить ее в этом тихом уголке «профессионального здоровья»? А тут, оказывается, много чего совершенно немыслимого ранее обнаружилось. К примеру, появилась одна из первых в столице дискотек с присвоенным ей молодыми посетителями профильным названием «Пиявка». Там же получил сцену театр Марка Розовского, у которого тогда еще никакой собственной крыши над головой не было. Примерно в те же времена и там же состоялось чуть ли не первое легальное выступление на публике писателя Дмитрия Пригова. А после него подмостки оккупировала группа «Среднерусская возвышенность».

Сам я последний раз в тех стенах был в 1997 году, когда в Доме медика функционировали артистический клуб и ресторан «Гвозди». В ресторане, помнится, подавали фирменную водку «хреновуху». И выступала пара натуральных кубинцев, которые на объявленной в программе латиноамериканской вечеринке почему-то предпочитали петь русские романсы. Правда, надо отдать должное — делали это потрясающе…

Впрочем, что-то свое, неповторимое — как в программе, так и в меню — под крышей «штаб-квартиры» любого творческого союза всегда можно было найти.