Этнографы на Рапа-Нуи
Этнографы на Рапа-Нуи
Человечество развивается неравномерно. Географические условия, контакты с другими народами, внутреннее развитие общества и много других общественных и природных причин влияет на ход развития разных стран и народов.
Когда европейцы открыли Новый Свет, они столкнулись с культурой майя и астеков, находившейся на уровне древнеегипетской, шумерской, античной культуры. Но вместо того чтобы войти в дружеский контакт с людьми, как будто прибывшими к нам из тьмы тысячелетий, испанские конкистадоры занялись войнами и грабежом. Ассирия, Египет, Вавилония и другие государства древнего мира пали под ударами других держав, равных им по культуре, или кочевых племен, стоявших на более низком уровне. Самобытные культуры до-Колумбовой Америки погибли от руки людей, прибывших из стран, на многие столетия опередивших их в развитии. Когда же пробудился интерес к древнейшей истории, цивилизации Нового Света были мертвы.
Такая же участь постигла и культуры Океании. К счастью, здесь порой удается найти «живых свидетелей», людей, деды и прадеды которых жили тем образом жизни, который давным-давно исчез в Старом Свете. Поиском и изучением таких «живых свидетелей», своего рода «живых ископаемых», занимается специальная наука — этнография. Вместе с археологией она дает бесценный материал для реконструкции древней истории человечества. Примером тому может служить этнографическое изучение острова Пасхи.
6 апреля 1722 года под 27°4? южной широты голландская эскадра под командованием Роггевена открыла маленький скалистый остров. Был день христианской пасхи, и открытая земля получила название «остров Пасхи». Экспедиция Роггевена обнаружила на острове огромные каменные статуи.
В 1770 году испанский капитан Гонсалес-и-Хаедо, заново открывший эту землю, сообщил о существовании на острове своеобразного рисуночного письма.
Знаменитые водители фрегатов Джемс Кук в 1774 году, Франсуа Лаперуз в 1786 году, Юрий Лисянский в 1804 году посетили остров Пасхи. Завязав с островитянами дружеские отношения, они имели возможность познакомиться с их культурой и бытом. Но визиты капитанов были краткими.
В 1862 году остров подвергся варварскому набегу перуанских работорговцев, поставщиков рабочей силы для добычи гуано в Южной Америке. Почти все работоспособное население было вывезено пиратами. После вмешательства правительства Англии и Франции 100 человек было возвращено на родину, 85 из них умерло в пути от оспы, а оставшиеся в живых занесли болезнь на остров Пасхи. До пришествия европейцев население Рапа-Нуи (как называют остров Пасхи полинезийцы) исчислялось в несколько тысяч. После эпидемии и набега перуанцев осталось всего-навсего 111 человек.
Гибель культуры острова Пасхи была довершена миссионерами. По их наущению были сожжены памятники местной письменности — кохау ронго-ронго. Принятие христианства окончательно подорвало старые традиции, связь с древней культурой, которая с тех пор именуется «загадочной» и «таинственной». Когда интерес к ней пробудился, она была мертва, и этнографы смогли собрать лишь немногие крупицы прежних знаний и традиций.
«В то время как культ статуй мы едва различаем сквозь туман древности, — писала английская исследовательница Кэтрин Раутледж, посетившая остров Пасхи в 1914–1915 годах, — дощечки кохау ронго-ронго были неотъемлемой частью жизни островитян, о чем еще помнят люди немного старше среднего возраста. Мучительно сознавать, как близки мы были к их разгадке и как далеки теперь».
И все же Раутледж во время своей экспедиции удалось разыскать старика по имени Томеника, который умел читать и писать иероглифы. Однако старик не выдал чужеземке тайну древнего искусства письма. Вскоре он умер в колонии для прокаженных.
Раутледж думала, что Томеника был последним маори ронго-ронго — знатоком письма кохау ронго-ронго. Впоследствии оказалось, что это не так. У старика были ученики, которым он передал свое умение. Не исключено, что кто-либо из учеников Томеники дожил и до наших дней. Ведь тетради, найденные на острове Пасхи Хейердалом, неопровержимо свидетельствуют, что интерес к древней культуре острова, к его письму кохау ронго-ронго не угас даже у современных жителей острова Пасхи!
Первое время даже была надежда, что в тетрадях содержится ключ к таинственному письму кохау ронго-ронго. И хотя анализ тетрадей, проведенный советскими учеными, показал, что, к сожалению, этого заветного ключа в тетрадях нет, все же есть много данных считать, что и поныне живы старики-островитяне, которые знают то, чего не знают до сих пор ученые, пытающиеся раскрыть тайну «говорящего дерева» острова Пасхи.
Ведь истории этнографических исследований известны случаи, когда ученым удавалось найти живых знатоков письмен, давно считавшихся «мертвыми». В конце XVIII века французский исследователь Анкетиль-Дюперон сообщил, что ему удалось прочитать и перевести тексты священной книги древних персов «Авесты» (он много лет провел среди современных огнепоклонников, для которых и поныне «Авеста» — священная книга, и научился у жрецов, из поколения в поколение передававших знание текста, искусству чтения «Авесты»).
Когда Анкетиль-Дюперон опубликовал свой перевод «Авесты», перевод этот единодушно был признан «плодом фантазии» и считался таковым до тех пор, пока успехи языкознания XIX века не подтвердили правоту отважного исследователя, с риском для жизни добывшего у жрецов-огнепоклонников тайну их священных текстов.
Еще более поразительный случай произошел совсем недавно, в середине нашего столетия.
Как известно, испанцы под предводительством Писарро уничтожили великую цивилизацию инков в Южной Америке, а вместе с ней и все памятники письма. Впрочем, памятников этих было крайне мало — когда-то процветавшее иероглифическое письмо было запрещено самими инками и заменено «письмом узелками» — «кипу» или «квипу». Инки сохранили лишь совсем немного иероглифических текстов, где была записана их история (ведь с помощью узелков «кипу», родных братьев наших «узелков на память», связного текста не запишешь). Однако после испанского завоевания и эти тексты погибли. Каково же было изумление всего ученого мира, когда в пятидесятых годах XX века боливийский археолог и этнограф Дик-Эдгар Ибарра Грассо обнаружил живых знатоков иероглифического письма! И не только в отдаленных горных районах Боливии и Перу, но даже в самой столице Боливии — городе Ла-Пас!
В отдаленных районах государства инков, очевидно, были люди, не послушавшиеся запрета. А после гибели инков запрет иероглифического письма потерял свою силу, и ловкие христианские миссионеры не только не стали препятствовать «еретическому» письму, но, напротив, поощряли его. Вот почему и поныне индейцы, не знающие ни грамоты, ни испанского языка, пользуются письмом, корни которого уходят во времена культуры Тиагуанако, предшествовавшей культуре инков.
Раутледж считала, что эпоха создания статуй уходит «в туман древности». Однако оказалось, что и здесь этнографические исследования могут пролить свет на эту «загадку номер один» острова Пасхи. Себастьян Энглерт, ученый, более тридцати лет живущей на Рапа-Нуи, собрал у островитян ценные сведения о том, как изготовлялись, транспортировались и воздвигались на платформы каменные гиганты. А вскоре этнографические сведения прошли «экспериментальную проверку», после того как на остров Пасхи прибыла экспедиция, возглавляемая Туром Хейердалом.
