Глава двадцать четвертая

Глава двадцать четвертая

Отряду поручили вновь наведаться на южный берег полуострова Варангер. Два шофера грузовых автомашин, захваченные в набеге на Лангбюнес, показали, что вдоль дороги размещены наблюдательные посты. Место для них выбирается с учетом обзора морской акватории и в зависимости от глубины, позволяющей подходить к берегу катерам или подлодкам.

Один из таких постов находился на мысе Скальнес.

В отделе решили высадиться немного в стороне от него, вне обзора с поста, пройти по дороге и вплотную к нему подобраться. Пленные рассказали, что особенно тщательно наблюдение велось, когда намечалось прохождение конвоя или совместное плавание группы боевых кораблей. В остальное время вахту несли с перерывами. Этим и решили воспользоваться разведчики.

Была поставлена задача постараться непременно живыми взять наблюдателей, забрать вахтенный журнал, таблицу позывных или опознавательных сигналов.

25 марта два торпедных катера приняли на борт отряд и около десяти часов вечера вышли в море. На головном, тринадцатом, где командиром был лейтенант Лихоманов, на задание отправилась группа Никандрова. С нею шли Леонов, оперофицер отдела Пасько, командир отряда катеров Колотий, переправщики. На другом — лейтенант Травин, группа Баринова и трое переправщиков.

Погода для скрытного подхода к цели выдалась как по заказу: снежные заряды чередовались один за другим, небо закрыто тучами, из которых временами сыпалась густая снежная круговерть. Идти морем пришлось по счислению, держать курс по компасам, наземные и небесные ориентиры не были видны.

Около полуночи подошли к цели. На берегу было спокойно.

Скомандовали высадку.

Сначала от борта катера отошла резиновая шлюпка с отделением Саши Манина. Остальные ждали сигнала с берега.

Не прошло и пяти минут, как Манин поморгал фонарем, что возле него все спокойно, можно высаживаться.

Отряд на шлюпках и понтонах отвалил от катеров. Те легли в дрейф и наблюдали за сушей и за морем.

— Толя, — обратился Леонов к Баринову, — ждите нас здесь. В любом случае вернемся сюда. Не спускайте глаз ни с дороги, ни с катера. Если будем отходить с боем — поддержите, чтобы успеть быстрее сесть в шлюпки.

Леонов оставил у берега группу Баринова, велел стеречь место для съемки, шлюпки и понтоны. Сам со взводом Никандрова собрался идти на дорогу. Она бежала совсем впритык к береговой кромке, всего примерно в трех десятках метров.

— Саша, — уже на ходу напомнил Леонов Никандрову, — грузовые пропускайте, пусть едут. А легковые постарайтесь обязательно прихлопнуть. Действуй сам, я с ребятами пойду к посту, попробуем застать их врасплох.

— Если не ждут прохода кораблей и спят, — ответил Никандров. И добавил: — Я со своими тут управлюсь.

— Залевского с двумя-тремя ребятами оставь здесь, пусть прикроют наш отход на этом отрезке. — Леонов показал рукой, где Залевский должен ждать возвращения уходящих к вражескому посту.

— Андрей, — повернулся он к Залевскому, — лежите тихо. Но если у нас завяжется перестрелка, бегите на подмогу.

Залевский с Петром Коваленко и Михаилом Колосовым остались на стыке между ушедшими с Леоновым разведчиками и группой Баринова, стерегущей берег. Остальных бойцов увел Леонов.

Почти весь взвод Никандрова вскоре скрылся из вида.

Подошли к двум стоящим особняком домам. Всюду тихо, темно. Выставили возле дороги в засаде пулемет, за ним залег Сергей Бывалов.

Одновременно постучали в оба дома. Зажегся свет, разведчиков впустили беспрепятственно.

Леонов спросил, далеко ли немецкий наблюдательный пост, как незаметно к нему пройти.

Мужчины постарше ответили, что в селении постоянного гарнизона нет. В домике на верхнем склоне холма, за дорогой, всего в полукилометре от них, находился наблюдательный пост. Там несли службу восемь-десять солдат с ефрейтором. Но на днях их увезли либо в Киберг, либо в Вардё, домик оставили на замке. Там больше никого нет.

Женщины и дети в разговор не вмешивались, лишь настороженно смотрели на незнакомых людей, увешанных оружием.

Пока беседовали с жителями домов, по дороге проехали два одиночных грузовика. Их пропустили, не трогая.

Никандров с отделением Валерия Коротких прошел по дороге метров семьсот-восемьсот. Наткнулись на пустой дом. Вернулись к тому месту, где Леонов беседовал с жителями.

По дороге на большой скорости в сторону Вадсё проскочила легковая автомашина. Ее заметили поздно, упустили.

Вскоре в направлении Киберга проехал грузовик.

Леонов решил попытаться захватить пленных и трофеи с автомашин.

Баринову через посыльного передали, что решено поохотиться и за грузовиками.

Вскоре от Вадсё к засаде взвода Баринова стал приближаться грузовик, посвечивая фарами. Еще далее смутно виднелись, временами исчезая, огоньки машин.

Баринов пропустил грузовик до засады Залевского, когда машина приблизилась к ним, махнул рукой, чтобы стреляли. Очередями из автоматов прострочили по колесам. Машина дернулась, притормозила и уткнулась капотом в высокий снежный завал, образовавшийся во время очистки дороги от снега. Два солдата выскочили из кабины, не сопротивляясь, подняли руки. Разведчики обыскали дрожащих солдат, осмотрели кабину. Там лежал карабин, в кузове — лопаты и цепь.

Залевский отправил пленных с Колосовым к шлюпкам, а сам с Коваленко пошел к Никандрову.

Четыре машины и автобус, что виднелись вдалеке, приблизились к разведчикам.

Леонов приказал пропустить вперед головные, а потом залпом сразу ударить по всем.

Под колеса полетели гранаты, из автоматов строчили по капотам. Образовался затор, машины остановились. У двух еще светились фары.

Из кабин выскочили люди и в замешательстве метались по дороге, бежали к снежному бугру, кое-кто спрятался под машину. В первые секунды было тихо.

Чуть очнувшись, из-за кузовов, из-под автомобилей немцы стали стрелять. Но их остановили несколько автоматных очередей.

В плен взяли двух обер-ефрейторов, двух ефрейторов и двух рядовых. Полтора десятка погибло.

Пленных отправили к катерам. Машины быстро осмотрели. Забрали четыре портфеля с бумагами, личные документы пленных и убитых, две полевые сумки, винтовки и карабины.

В автобусе оказалось много чемоданов, шубы, пишущие машинки, аккордеон, радиоприемник.

Быстро выгребли трофеи, чемоданы оставили. Все остальное взяли с собой.

С катеров дали сигнал возвращаться на посадку.

Со стороны Киберга засветились фары автомашин. Разведчики подорвали гранатами моторы автомобилей и автобуса.

Ехавшая с востока колонна метрах в 600 от разведчиков наткнулась на следы недавнего боя, остановилась.

Отряд подтянулся к берегу. Взвод Баринова прикрывал посадку. Сначала понтоны, а потом и шлюпки с разведчиками, пленными, трофеями уходили к катерам рейс за рейсом.

Посадка почти заканчивалась, когда со стороны Стурре-Эккерея в направлении катеров лег луч прожектора. Но в снежных завихрениях, смешавших и небо, и берег, и море, катера он не нащупал.

Большинство людей находилось на катерах, только часть взвода Баринова еще прикрывала посадку да двое пленных ждали своей очереди.

На дороге снова мелькали машины, шли они и с запада, от Вадсе, и с востока, от Вардё и Киберга. У места недавней схватки притормаживали, иногда останавливались, слышалась беспорядочная стрельба.

Пошел третий час утра. Прожектор от Стурре-Эккерея опять вспыхнул и стал светить в сторону моря.

На катере допрашивали первых пленных. Они оказались чехами. По их словам, проскочившая машина поднимет тревогу и из гарнизонов Киберга и Вадсё на место происшествия быстро подъедет подкрепление.

От Комагнеса показалась еще колонна машин.

Время подошло к трем часам. Леонов, поднявшись на борт тринадцатого, сказал, что все люди с берега сняты и посажены на катера. Четверо пленных из 64-го зенитного полка и двое чехов из автодорожной роты ждали решения своей судьбы.

Катера взяли курс на Рыбачий. Через час они ошвартовались в Пумманках.